Гидеон знал, что ему необходимо как можно быстрее выбираться отсюда. Несомненно, Циклоп хорошо знал эти пещеры и — даже раненый — обладал здесь преимуществом: он был ловким, хорошо видел в темноте и был настроен убивать. Гидеон же теперь оказался безоружен — у него при себе не имелось даже ножа…

Он начал взбираться к трещине. Ему удалось добраться до нее, находя подобие опор для рук и ног, подтянуться и даже вползти в лавовую трубку, имеющую ответвляющиеся боковые тоннели. Едва не потеряв рассудок от усталости, Гидеон рухнул на нанесенный песок, тяжело дыша. Все его тело ныло от боли и ран.

А где-то в этих пещерах находился кровожадный Циклоп все еще намеревающийся его убить. Гидеон выключил фонарь и прислушался. Из-за грохота водопада невозможно было различить тяжелое дыхание или шорохи перемещения монстра. Но он был там — где-то в пещерах… жаждущий смерти своего врага.

Эли Глинн лежал на песке, пока двое медиков вытаскивали его из-под обломков инвалидного кресла. Невзирая на все протесты директора, они все же взрезали его рубашку и приступили к осмотру. Он отдавал себе отчет, что ранен, но практически не ощущал боли — ему казалось, что все это случилось не с ним, а с кем-то другим. Глинн изо всех сил пытался проанализировать свое состояние. Что же с ним сотворил монстр? Точно сломал плечо и искалечил и без того травмированную руку. У него было небольшое кровотечение. Возможно легкое сотрясение мозга. Ожоги, которые уже начинали болеть, очень скоро дадут знать о себе гораздо сильнее.

Он слышал рев огня, видел свет беснующегося пламени сквозь разрушенную и изодранную ткань палатки. Эта неудача была намного хуже предыдущей. Этот огонь уже нельзя было взять под контроль. В джунглях трещали ветки, падали обгоревшие лозы, а верхушки деревьев вспыхивали факелами, когда восходящий ветер разносил по зарослям жадное пламя.

Болезненно поморщившись, Глинн повернул голову в сторону. Его помощник лежал на земле, разорванный на три части, сейчас едва соединенные между собой толстыми жилами. Удивленные глаза мужчины смотрели в пустое пространство. Он и инвалидное кресло Глинна приняли на себя весь удар, а сам директор чудом остался жив.

Медики закончили осматривать его и закрепили шейный лангет. Затем его осторожно подняли и положили на носилки.

— Мы доставим вас в вертолет, сэр, — сказал главный медик.

— Не раньше, чем других.

— Боюсь, что очередность определяю я, — отозвался медик, собираясь исполнить сказанное.

— Я сказал нет! Я стабилен. Положите меня на землю и займитесь другими. Я отправлюсь с последней группой.

Последовала легкая заминка, но затем медик согласно кивнул.

— Хорошо, мистер Глинн, будь по-вашему, — и он исчез из виду.

Глинн приподнял голову с носилок, огляделся и заметил солдата. Он подозвал его к себе.

— Теперь ты мой помощник. Будешь подчиняться моим приказам.

— Как скажете, сэр.

Глинн изо всех сил попытался приподняться и, ухватив склонившегося мужчину за воротник, притянул к себе.

— Я хочу, чтобы всех немедленно эвакуировали с острова. Сначала раненых, затем всех остальных. У нас два вертолета, так что потребуется четыре захода. Госпиталь миссии находится в Пуэрто-Кабезас, на юге материка. Нужно доставить всех туда. Там есть вертолетная площадка. Организуй все. Быстро!

— Да, сэр.

— Второй приказ: не пытайтесь потушить пожар. Слишком поздно. Остальные солдаты — все, кто еще жив и до сих пор дееспособен — должны поддерживать периметр, защищать лагерь от существа, пока эвакуация не будет завершена. Это понятно?

— Так точно, сэр.

— Хорошо. Теперь иди.

— Есть, сэр.

Глинн отпустил его воротник. Солдат встрепенулся и сразу исчез.

Глинн устало откинулся на носилках. Лежа на земле, он заворожено глядел на пожар. По словам Гидеона, Гарза заполучил один корень лотоса. Только один. Возможно, на него можно возлагать лишь призрачные надежды, но все же это лучше, чем ничего. Глинн молился лишь о том, чтобы материала оказалось достаточно.

Гидеон заставил себя сесть, его голова кружилась. Он должен был убраться отсюда, прежде чем Циклоп найдет его. Диалога у них не получится: зверь не станет его даже слушать. Все, что ждет Гидеона — это безжалостная расправа. К слову сказать, Глинн был прав, а он был дураком, думая иначе.

Гидеон замер, прислушиваясь. За исключением негромкого гула водопада, стояла полная тишина. Раненый и изможденный, Гидеон затаился во мраке, пытаясь отдышаться. И тут из темноты туннеля пришло протяжное рычание: рев ненависти, ярости и боли. Он становился все громче, пока не перешел в жалобный вой.

Шатаясь и с трудом передвигая ноги, охваченный паникой, Гидеон на миг включил фонарь. Не увидев ничего определенного, он побежал по коридору лавовой полости с множеством ответвлений. Наобум он повернул раз, затем еще раз, передвигая ногами так быстро, как только мог, периодически используя фонарь — включая его лишь на миг, достаточный для того, чтобы сориентироваться и не врезаться в стены. Он потерял всякое чувство направления, и понятия не имел, где находится. Его единственным устремлением было во что бы то ни стало, как можно дальше уйти от зверя.

Тишина — а затем еще одно низкое рычание. Похоже, Циклоп был прямо впереди него. Мог ли зверь действительно перемещаться настолько быстро? Или Гидеон, охваченный паникой и смятением, вернулся обратно по своим же следам? Резко остановившись, почти рухнув на песок, он развернулся и побежал назад, туда, откуда пришел. Там он повернул в новый туннель, где пришлось карабкаться по насыпи камней, заваливших пещеру. Переводя дух, он остановился и прислушался. Где, черт возьми, мог быть Циклоп?

Гидеон едва слышал его перемещения: огромные мохнатые ноги ступали по песку абсолютно бесшумно. Гидеону опять показалось, что монстр находится впереди него. Он чувствовал его, чувствовал электрические импульсы ненависти, исходящие от существа, его отчаянную потребность убивать. А потом — внезапно — ощутил запах.

Моргнув фонарем, Гидеон увидел отверстие в потолке лавовой пещеры и, не мешкая ни секунды, подпрыгнул к нему, подтянулся и стал карабкаться. Рука нащупала горизонтальный проход, отходящий от полости, и он забрался в него и остановился, производя разведку. Туннель оказался маленьким — возможно, слишком маленьким для Циклопа.

Гидеон прополз по нему сотню ярдов, то и дело раня колени и руки о камни, торчащие из песчаного пола. Наконец, впереди он разглядел тусклый свет, слабый отблеск чего-то белого. Приблизившись, он понял, что это свечение Хрустальной пещеры. Похоже, ему повезло, и он смог найти выход.

Внезапно на фоне света появился темный силуэт существа, блокирующий ему путь. Гидеон с вскриком отступил. Циклоп играл с ним, забавлялся, как кошка с мышкой, мучил его. Вернувшись достаточно далеко, Гидеон заметил вертикально уходящий вниз лаз с одной стороны узкого туннеля. Осветив его, он увидел, что через несколько футов тот выравнивается и расширяется. Гидеону с трудом удалось протиснуться в эту щель и оказаться в темной пещере, видимо являвшейся какой-то тыльной частью некрополя. Всюду валялись древние кости, рассыпавшиеся в прах от прикосновений, наряду с грубыми каменными орудиями, отполированными кусками обсидиана и другими артефактами. Но Гидеон был слишком охвачен паникой, чтобы уделить им много внимания. Он бросился бежать, раз за разом наугад выбирая ответвления, луч его фонаря, хаотично перемещался по стенам.

Наконец, в некоторой мере овладев собой, он заставил себя остановиться и прислушаться.

Соберись, — приказал он себе. Хотел он того или нет, но ему надлежало думать о том, куда он идет, а не просто слепо поддаваться панике. Если бы только ему удалось выбраться на поверхность, то у него появился бы шанс укрыться в лагере Глинна.