Леденюха огляделась вокруг. Убранство тронного зала ей определенно нравилось. Хотя нет, много лишнего. Лучше убрать со стен и потолка всю эту новогоднюю мишуру. А вот узоры инея на стенах – то, что надо. И зеркальный пол, подсвеченный снизу огнями, радует глаз – особенно, когда она видит в нем свое отражение. Теперь она себе нравилась: молодая красавица, полная сил – новая королева Снеговении, могущественная и непобедимая.

Леденюха взяла свой серебряный посох, прислоненный к подлокотнику трона, и нетерпеливо постучала им по полу. На зов госпожи тотчас примчалась стая белых волков и замерла у ее ног. Ведьма указала концом посоха на вожака Злобонрава. Тот завертелся вьюном, словно хотел укусить себя за хвост, и превратился в сгорбленного старика с белой бородой, а затем упал перед ней на колени и уткнулся лбом в пол, словно был в чем-то виноват.

– А ну-ка, покажи мне свои трусливые глаза! – гневно закричала Леденюха и топнула ногой. – Где ты был, подлый предатель, когда перед дворцом кипела битва?! Отсиживался в укромном месте? Неужели ты плохо усвоил урок, который я преподала тебе ещё сегодня утром?

– Простите, Ваше Величество. Я думал, что вы во дворце, и прикрывал вход. Вы появились так неожиданно и сразу победили, – еле слышно пробормотал Злобонрав.

– Ты просто трусливый хитрец! На тебя нельзя положиться, поэтому мне нужен новый слуга, более верный, чем ты. – И Леденюха указала посохом на другого волка. – Через себя перевернись, в человека превратись! Будет имя твое Лютозол!

Второй волк завертелся, точно ужаленный и, сделав кувырок через голову, превратился в беловолосого крепкого молодого парня. Он с удивлением осматривал себя, впервые оказавшись в облике человека.

– Вот так красавец! – воскликнула довольная результатом ведьма. – А тебе, Злобонрав, пора уступить место молодому. Стар ты стал, не под силу тебе ответственная работа. Пойдешь в подвал, пленников охранять.

Тот втянул голову в плечи и поплелся прочь, а Леденюха стала превращать волков в людей одного за другим. Теперь у нее было много магической силы, и она могла позволить себе огромное количество новых солдат. Это раньше ей приходилось довольствоваться обществом старого Злобонрава, потому что он был оборотнем, и превратить в человека его было не трудно. Теперь же перед ней, выбираясь из волчьих тел, вставали крепкие и сильные воины – ее армия. Правда, все они были побиты и поцарапаны, но эти мелкие изъяны вскоре исчезнут. Вот только обмундирование у них никуда не годится – изодранные в клочья волчьи шубы нужно будет заменить яркими нарядными кафтанами да надеть им на босые ноги кожаные сапоги. Скорее всего, одежда найдется в тех огромных сундуках, которые она заметила в кладовых дворца. А потом ведьма, охраняемая своей армией, отправится в обход новых владений. Снеговения всегда славилась мастерами, которые умели делать волшебные вещи. Леденюхе как раз срочно требовалась одна особенная вещь. Только как заставить мастеров изготовить ее? Ведьма криво усмехнулась: способов заставить делать то, что нужно, у нее было великое множество, осталось только выбрать самый быстрый и действенный.

Ведьма бросила в окно задумчивый взгляд. По ту сторону бесновалась снежная буря, злобно швыряя белые вихри в дрожащее от ветра стекло. Лохматые черные тучи почти улеглись на землю, укрыв Снеговению серой мглой, а в голове Леденюхи медленно дозревал новый коварный план.

У стен дворца Ваня попросил дракона снизиться. Не было никакой возможности разглядеть сверху, где находятся главные ворота: золотая паутина плотно опутывала дворцовую стену и сад, простирающийся за ней. Зрелище было завораживающим, ослепительно красивым и торжественным, как будто королева Листопадия решила устроить праздник во всем городе и украсила его таким оригинальным способом. Осения была страной, в которой вечно царила осень. В своем мире – Явь-мире, как его тут называли, – Ваня с родителями часто выезжал в лес. Мальчик знал, что именно осенью в лесах появляется много воздушной паутины, поэтому в это время года прогулки по лесу он не очень-то любил. Паутина все время прилипала к одежде, а иногда попадала на лицо, невидимая в солнечном свете. Не то чтобы Ваня боялся пауков. Нет, в обморок от них он не падал, но до чего не любил этих мохноногих насекомых! А из школьной программы знал, что некоторые могли быть даже ядовитыми! Он вспомнил омерзительное чувство прикосновения к своей коже множества лапок, когда паук бежал по его руке или шее, и брезгливо поморщился. Интересно, паутина, затянувшая весь город, дворец и сад, соткана жителями Осении или же пауками? И если все-таки пауками, то где же они? Хотелось бы посмотреть на это диковинное существо, плетущее паутину из чистого золота! А в том, что паутина сплетена именно из золота, Ваня не сомневался. Так сверкать и переливаться даже в пасмурную погоду мог только этот благородный металл. С некоторых пор мальчик неплохо разбирался в золоте и однажды чуть не разбогател, разжившись целым мешком золотого песка. До сих пор он сожалел о том, что Живинка сбросила драгоценную ношу в море, боясь, что бабочка Агриппина не долетит до берега. А может, и долетела бы! Ваня взглянул в безжизненное лицо девочки. На виске ее слабо пульсировала голубая жилка – жива. Всю дорогу он то и дело проверял, подает ли Живинка признаки жизни. Во что бы то ни стало нужно было срочно найти солнечное место, но на всем пути им не встретилось ни малейшего просвета в тучах. Ваня с облегчением думал о том, что уж теперь-то, когда они прилетели в Осению, королева Листопадия и ее дочь, принцесса Дождинка, очистят небо, и солнечный свет вернет к жизни его умирающую подругу. Вот только тревожные вопросы не давали ему покоя. Что это за странная паутина? Где все люди? И почему здесь так уныло и пасмурно? Ведь, когда Ваня в последний раз покидал Осению, в небе вовсю сияло солнце. Он знал, что погода в стране напрямую зависит от настроения королевы. Однажды, когда пропала ее дочь Дождинка и королева рыдала от горя дни и ночи напролет, нескончаемый ливень едва не превратил Осению в большое болото! А когда Дождинка нашлась, королева Листопадия несказанно обрадовалась, и тучи исчезли в один миг. Нужно было срочно отыскать королеву и выяснить, в чем тут дело.

Ваня спрыгнул с драконьего хвоста и, попросив дракона оставаться на месте, пошел вдоль дворцовой стены в надежде найти вход. Он должен быть где-то здесь. В самом деле, вскоре мальчик различил очертания высоких ворот, замаскированных золотыми нитями. Хотел было приподнять край паутины, чтобы пройти во двор, как вдруг услышал хриплый шепот:

– Беги, глупец! Беги, пока тебя не поймали!

Ваня начал озираться, но поблизости никого не было видно. Неужели показалось? Он снова попытался прошмыгнуть под паутиной, но не тут-то было: нити оказались липкими и приклеились к его одежде. Он дернулся что было сил, но стало только хуже, потому что потянул на себя всю паутину, и тяжелые веревки ворохом упали на него, накрыв с головой. Ваня начал отчаянно барахтаться, но только еще больше запутывался. Вдруг голос раздался вновь:

– Ну вот, и ты попался!

Раздался грустный протяжный вздох. Теперь Ваня совсем ничего не видел. Он намертво застрял в золотом клубке. Стало немного страшно. Что все это значит?! Что происходит вообще?! Это какая-то ловушка?

– Кто говорит? – спросил Ваня, продолжая барахтаться.

– Тебе лучше не дергаться, – отвечал тот же голос. – Если будешь трясти паутину, то придет паук и унесет тебя в подземелье. А вместе с тобой заметит и меня. Но я не хочу в подземелье: оттуда совсем не выбраться, а здесь еще можно попытаться. Я вот постепенно режу веревки ножом. Если повезет, сбегу отсюда.

Ване стало совсем страшно. Он перестал двигаться, замер, и, понизив голос до еле слышного шепота, спросил:

– Что еще за паук?

– Золотой паук ведьмы Карагары. Их тут много. Все кишит ими кругом.

– Кишит? Золотыми пауками? Но я не видел ни одного!