Рейвел рассмеялся, но Тос’ун в смятении начал переминаться с ноги на ногу.

Тиаго неуловимым движением убрал меч, затем шагнул вперед, схватил орка за ворот и притянул его к себе.

— Мы предлагаем тебе все, о чем раньше ты мог только мечтать, — прорычал он в отвратительную морду Урьюги. — Кровь твоих врагов потечет с утесов, твои соплеменники займут крепости дворфов. Жители великих городов Луруара будут пресмыкаться и дрожать, заслышав топот сапог орков. И ты еще смеешь сомневаться? Ты должен на коленях перед нами валяться и благодарить.

— Ты говоришь так, словно эта война, которой ты жаждешь, уже выиграна.

— Ты в нас сомневаешься?

— Именно эльфы–дроу побудили первого короля Обальда напасть на Мифрил Халл, — ответил Урьюга. — Крошечный отряд, который сыпал большими обещаниями.

Тос’ун продолжал неловко топтаться на месте. Он состоял в том самом отряде подстрекателей, хотя, разумеется, Урьюга, которому не могло быть больше тридцати зим, не знал этого.

— Груумш был недоволен той войной? — скептически переспросил Тиаго. — Правда? Ваш бог был недоволен ее исходом, тем, что ваш народ получил королевство на Серебристых Болотах?

— Королевство, которое процветало все это время, но которое будет уничтожено, если мы потерпим поражение в новой войне.

— Значит, ты трус.

— Урьюга никогда не был трусом! — прорычал орк.

— В таком случае продолжим.

— Против нас семь королевств, а у нас только одно, — напомнил дроу Урьюга.

— Вы будете не одиноки, — пообещал Тиаго. Он указал куда–то за спину Урьюги, и орк медленно развернулся. Однако прежде чем отвести взгляд от Бэнра, он еще раз с подозрением посмотрел на опасного дроу. И в тот миг, когда он обернулся, у него буквально подогнулись ноги, потому что далеко внизу, под высоким, обдуваемым ветрами утесом он увидел двух кошмарных чудовищ.

Двух белых драконов, на спинах которых красовались ледяные великаны.

Они промелькнули перед орком всего на несколько мгновений, затем устремились прочь, пролетели над долиной и вскоре скрылись за горными пиками.

Урьюга резко развернулся; у него далее челюсть отвисла.

— Вы будете не одиноки, — повторил Тиаго. — Перед тобой не просто кучка темных эльфов, которые подстрекают вас вступить в неравную схватку. Я Тиаго Бэнр, благородный сын Первого Дома Мензоберранзана и мастер оружия Дома До’Урден. Свет дня погас по нашей воле, чтобы сделать удобным наш переход. Наши щупальца протянулись далеко, мы создали шпионскую сеть, чтобы искать и принимать в наше войско тех, кто жаждет битвы. Драконы вечно голодны, а ледяные великаны из Сверкающей Белой Пещеры рвутся закончить то, что их правительница Герти начала сто лет назад.

Урьюга покачал головой, не вполне уловив смысл намека на события столетней давности. Но это не имело значения. Он был достаточно сообразителен и понял, что хотел сказать темный эльф. На стороне орков в этой войне будут сражаться великаны — очевидно, вместе с парочкой драконов.

Драконы!

— Отправляйся к королю Обальду, — приказал Тиаго. — Передай ему, что настал час восславить Груумша Одноглазого.

Урьюга помедлил несколько мгновений, но затем кивнул и пошел прочь.

— Убедительная иллюзия, — поздравил Тиаго Рейвела, когда орк уже не мог слышать разговор троих дроу.

Рейвел принял свой обычный облик и кивнул.

— Я имел в виду драконов, — пояснил Тиаго. — И ледяных великанов у них на спинах. Отличная работа.

— Для захвата Луруара нам потребуется нечто большее, нежели иллюзия, — вставил Тос’ун. — У нас серьезные противники: три цитадели дворфов, лес, полный эльфов, и три могущественных людских города.

— Моя сестра поможет нам справиться с этой задачей, к тому же с нами архимаг Громф, — успокоил его Рейвел. В тоне чародея отчетливо читалось глубокое презрение к воину.

— Ты прожил здесь слишком долго, сын Дома Армго, — пренебрежительно произнес Тиаго. — Ты забыл, каким могуществом и влиянием обладает Мензоберранзан.

Тос’ун решил не спорить и кивнул, хотя в одном Тиаго все–таки ошибся. Тос’ун ничего не забыл; он прекрасно помнил войну между Королевством Многих Стрел и Мифрил Халлом, а также предыдущую войну, во время которой дворф, король Мифрил Халла, раскроил череп легендарной и богоподобной Верховной Матери Ивоннель Бэнр, прапрабабке этого наглого павлина.

Сарибель бросила нервный взгляд на Громфа Бэнра. Жрица чувствовала себя жалкой и беспомощной в окружении трех голубокожих гигантов.

Архимаг был абсолютно спокоен. Сарибель немного пришла в себя — и тут же вспомнила, что Громф ей отнюдь не друг. Возможно, в данный момент он и был ее союзником, но она никогда не доверяла этому старику и никогда не смогла бы на него положиться.

Жрица плотнее закуталась в свой отороченный мехом плащ. Ветер; свистевший среди скал, усилился, и она вздрогнула, несмотря на магическую защиту от холода, которая окружала ее.

Снова посмотрела на Громфа.

Он, казалось, совершенно не замечал ни ветра, ни холода. Он шагал непринужденно — он всегда шагал непринужденно, подумала жрица, всегда был совершенно уверен в себе, никогда не проявлял ни малейших признаков слабости или сомнения.

Она ненавидела его.

— Ты запомнила их имена? — неожиданно произнес Громф, оторвав Сарибель от размышлений.

Он сделал это нарочно, подумала она. Может быть, он читает ее мысли?

— Ну? — нетерпеливо воскликнул Громф, пока взволнованная жрица рылась в памяти.

Архимаг презрительно хмыкнул и покачал головой.

— Это братья Трима, так мы должны сказать ярлу Фиммелю Орельсону, — выпалила Сарибель.

— Трое из десяти братьев бога ледяных великанов, — добавил Громф.

— Да.

— Так ты помнишь их имена?

— А это так важно?

Громф резко остановился и, обернувшись, окинул Сарибель тяжелым взглядом.

— Уже несколько недель я пытаюсь понять, по каким причинам Мать Бэнр одобрила выбор Тиаго и, таким образом, приняла тебя в члены нашего Дома. Допустим, ее поступок обусловлен тем, что она желает укрепить наши связи с городом К’Ксорларрин и в очередной раз напомнить Матери Зирит, что ее мир существует лишь по воле Дома Бэнр. — Он помолчал, посмотрел на женщину и кивнул, словно этих причин было достаточно, затем добавил: — Но на самом деле, юная жрица, я считаю, что даже контроль над новым городом не стоит такой жертвы, как необходимость терпеть твою тупость.

Сарибель сглотнула ком в горле и сделала над собой усилие, чтобы унять дрожь. Она прекрасно понимала, что Громф в любой момент может уничтожить ее одной лишь силой мысли.

— Беорьян, Рагмарк и Роллоки, — перечислила она.

— И который из них Беорьян? — спросил Громф, и Сарибель снова ощутила приступ страха. Гиганты все были одинакового роста — двадцать футов, и у всех были одинаково могучие мускулистые фигуры. Волосы также были одинаковые, длинные, светлые. Гиганты были одеты в меховые одежды и вооружены огромными боевыми топорами.

— Ну? — раздраженно произнес Громф.

— Я не могу отличить одного от другого, — пролепетала взволнованная Сарибель, и в голову ей пришло, что это, возможно, ее последние слова.

И действительно, Громф долгие несколько секунд угрожающе смотрел ей прямо в лицо. Наконец один из гигантов расхохотался.

— Я тоже, — сказал Громф. — Несмотря на то что они мое творение. — Он, в свою очередь, рассмеялся. Сарибель никогда не подумала бы, что он способен смеяться. Архимаг хлопнул ее по плечу и снова двинулся вперед.

— Я Рагмарк, четвертый брат Трима, — заговорил великан, шагавший первым.

— Я Беорьян, седьмой брат Трима, — сказал тот, что шел слева, позади темных эльфов.

— Роллоки, старший из братьев Трима, — сказал тот, что шел рядом с Беорьяном.

И они сами верили в это. Разумеется, все это было неправдой. Этих трех великанов Громф обманом завлек в свои сети по требованию Матери Бэнр. Несколько заклинаний, сделавших их могучими и практически бессмертными, несколько сеансов общения с Мефилом, иллитидом, который создал им новые личности и имена, — и тупоумные гиганты поверили в то, что они действительно являются избранными существами. И вот результат — живые и самостоятельные двойники трех из десяти прославленных братьев Трима, бога ледяных великанов.