«Особенно ясно благодатное состояние русского общества отразилось в знаменитом «Домострое» – пишет митрополит Иоанн (Снычев) («Русская симфония»), – И всё это – с той простотой, основательностью и тихой, мирной неторопливостью, что безошибочно свидетельствует о сосредоточенной молитвенной жизни и непоколебимой вере».
XV -XVI века были отмечены активными попытками насадить на Руси католицизм. Византия, размеры которой уменьшились до размеров столицы с пригородами – в результате турецких завоеваний, решилась просить помощи у папы, на условиях, конечно, признания «правоты» католицизма, то есть отречения от православия. Поэтому русским митрополитом вместо епископа Рязанского Ионы, посланного в Константинополь для поставления его первосвятителем, был поставлен болгарин Исидор. Для «воссоединения церквей» в 1438 году в Ферраре был собран «вселенский собор», а после перенесен во Флоренцию.
Великий князь Василий (отец Иоанна III), с неохотой отправляя митрополита Исидора, предупредил его: «Нового и чуждого не приноси нам – мы того не примем». На соборе православных лестью подкупом и насилием принуждали к подписанию унии – соединению с католической церковью. Епископ Авраамий был посажен в темницу. Тверской посол и суздальский священник Симеон тайком бежали из Флоренции. Исидор же, который с этой целью и был поставлен на Руси митрополитом, подписал определение о соединении церквей. В Россию он вернулся в звании папского легата для всех «северных стран» и в сане римского кардинала.
Зиму 1440–1441 годов он провел в Киеве, откуда киевляне его выгнали за вероотступничество. Весной 1441 года Исидор прибыл в Москву и начал решительно действовать, надеясь на «невежество» и «необразованность» русских. На первой же литургии в Успенском соборе Кремля Исидор возносил в молитвах имя папы Римского, и было зачитано определение Флорентийского лжесобора. Все присутствующие были ошеломлены. Но великий князь Василий быстро пришел в себя, назвал митрополита «ересным прелестником», «лютым волком», лжепастырем, губителем душ и велел заточить Исидора в Чудовом монастыре, откуда тот, всё же, бежал. Определение Флорентийского собора было признано недействительным. «окатоличивание» русских не получилось, но, к сожалению, эта интрига повлияла на ход истории – с 1458 года произошло административное разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую. Лишь в 1654 году, ценою многолетнего пролития русской крови, был положен конец этому противоестественному разъединению единой Церкви. Именно эти события и эти процессы имел в виду Николай Васильевич Гоголь, вкладывая в уста своего героя Тараса Бульбы фразу, с которой он встречал своих сыновей из киевской бурсы: «Это всё дрянь, чем набивают головы ваши: и академии, и все книжки, буквари и философия, и все это: ка зна що – я плевать на это!»
В XVI веке католицизм окончательно осознал, что православных схизматиков одной только силой не взять. Даже когда из всей «Гардарики» оставался фактически только один Новгород Великий, происходило чудо. Русь не только отбивала атаки Запада, но и одолела непреодолимую военную силу – монгольскую орду. Чудес на свете не бывает, даже на Руси, если только люди не верят в истинного Бога – в Иисуса Христа. А у Бога возможно всё. Православная вера тому доказательство.
Эти обстоятельства побудили католиков прибегнуть к поистине бесовской уловке – создать секулярную науку, противопоставляющую себя церкви. В 1537 году был создан, а в 1540 – официально признан орден «учёных», называвших себя «Орденом Иисуса» – «Иезуитами» – институт идеологического, духовного оружия. Они признавали непререкаемый авторитет Папы, но, в то же время, называли себя учёными, создавая определённый «научный» имидж, вроде принципа: «Всё подвергай сомнению!», основанный, якобы, на практическом опыте и фактах. Уже одного этого достаточно чтобы уничтожить любую веру, породить нигилизм. Ведь и факты святости – это тоже практический, зримый, можно даже сказать, «материальный» опыт! Их видели, фиксировали, их свидетельствовали живые люди, но только ещё «способные» замечать чудеса, потому что знали природу их происхождения!
А вот созданная наука была призвана увести внимание верующих от чуда и «обезвредить» его, исключить. А всё объяснить процессами типа: «само собой». Именно эту «науку» отрицал мудрый Тарас Бульба, а не науку вообще, как трактует нам порой гоголевское произведение литературная критика!
Но, как ни странно – в «науку» материалистическую люди поверили быстрее. Потому что она исключает духовный труд, к тому же такой тяжёлый и сложный, а даётся как факт – происхождение всего сущего «само собой». Но при этом создаёт повод для развития гордыни – потому что в это «само собой» может вмешаться человек, как творец, и преобразовать его для своей пользы. Сделано это было для того, чтобы манипулировать сознанием людей «второго» сорта, для порабощения «низших» рас – не католиков. Подчинив начальные учебные заведения, и взяв на вооружение казуистику, схоластику, пробабилизм14 – то есть, лицемерную мораль – когда говорят одно, подразумевают другое, а делают третье, «учёные» стали размахивать перед носом у «необразованных» народов своей «научностью», прославляя «успехи» западной науки, при этом истинные успехи приберегая для себя, а «отсталым» выдавая некие «умные» схемы, терминологические системы, создавая «специальный» научный язык и, напичкивая уже известные знания «наукообразностью» – способные отключать сознание от действительности, чтобы потом им легче было манипулировать. Так возникла психология «Тартюфа», система двойных стандартов – возможное для Запада и разрешённое для всех остальных: «Что дозволено Юпитеру – не дозволено быку». Так возник и сам образ Тартюфа – священника-лицемера, чтобы скрыть, обезопасить от подозрения лицемера-учёного. Первый принцип духовной войны – присваивай себе лучшие качества противника, тогда противник автоматически окажется отрицательным.
С тех пор параллельно с истинными знаниями, особенно историческими и культурными, стали развиваться «научные». Поэтому в наши дни историки, культурологи или археологи иногда делают «поразительные» открытия, обнаруживая в «глубокой» древности следы высокоразвитых культур, вместо диких обезьяноподобных предков, которых якобы обнаружили учёные.
Целью создания научного мировоззрения, в первую очередь, было любой ценой уничтожить схизму и подчинить себе строптивые народы, даже ценой безбожия…
На эту удочку и были пойманы многие правители и патриархи, учёные и общественные деятели Руси: патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, Пётр I, Александр I, Павел I, декабристы, а также многие русские литераторы, начиная с XIX века. И только некоторым: Пушкину, Достоевскому и пр. удалось преодолеть так называемое «научное» мировоззрение и вырваться из тенёт безбожия. Преодолела его и наша истинная писательская элита – так называемые «деревенщики», за что и были наказаны и списаны в раздел второразрядных писателей. Но это позже…
Если и не полностью, то хотя бы в большей степени тенденции Запада – вмешиваться тайно или явно в дела Русской православной церкви, попытки насадить на Руси католичество – изменить исконную, традиционную систему духовно-нравственных ценностей русского народа – могут объяснить порой не совсем понятное или странное поведение русских самодержцев и правителей вплоть до 1917 года да, пожалуй, и после семнадцатого – тоже. Точнее, не истинное их поведение, а то, как освещают его порой официально. Так, крайне противоречивой и во многом неясной в своих действиях предстаёт перед нами фигура царя Иоанна IV (1530–1584), чаще называемого Иоанном Васильевичем Грозным. Время от времени историки причисляют его то к череде кровавых и беспощадных тиранов, то к лику святых. Вопрос этот, конечно же, находится в компетенции Православной церкви. Не думаю, что такое явление русской жизни, как Иоанн Грозный, могли оставить незамеченным. Противоречия же в оценке его деятельности возникают оттого, что Иоанн Васильевич, будучи ярым ревнителем православия, порой, как утверждают, собственноручно рубил головы, и не каким-нибудь ворам, разбойникам или вероотступникам, а святым подвижникам! Так, якобы в 1579 году царь Иоанн Грозный, разгневанный ложным (как это нам уже знакомо) наветом, самолично отсёк голову игумену (!) Псково-Печерского монастыря Корнилию. Рака с мощами преподобномученика Корнилия Псково-Печерского находится в Успенском соборе по сей день. Мощи святого прославлены исцелениями больных, впрочем, это отдельная тема, которая очень грамотно освещена в современной литературе XXI века. К этому можно только добавить, что игумен Корнилий вёл строгую монашескую жизнь, спал на досках, всё время посвящал труду и молитве. Он крестил лифляндскую чудь, строил храмы, укреплял монастырь – словом, был истинным подвижником и поборником православной веры и русского самодержавия.
