Неслучайно в средневековой Европе в эпоху Возрождения и «просвещения» махровым цветом расцветают сатанинские секты и тайные общества, в результате чего, как средство борьбы с сатанизмом, извращающим Христианство, нередко использующим в своих обрядах кровавые жертвоприношения, в том числе и людей, – появилась святая инквизиция. То, что она в дальнейшем выродилась в инструмент политического и физического насилия для удовлетворения корыстных интересов – лишь следствие уклонения от истинного пути – внесения Западом изменения в «Символ веры» ещё в VIII веке.

По сравнению с западной идеологией Русь в своём духовном развитии была далеко впереди! При этом в русской иконописи, например, также существовали различные школы, направления и стили с сохранением, разумеется, церковных канонов, но не исключающие вдохновенного творчества. Подумайте только, какой высокой степени вдохновения нужно достичь, чтобы узреть душой то, что обычным глазом вроде бы не видно, и затем изобразить это. Вглядитесь в лица Святой Троицы Андрея Рублёва – разве видели вы что-либо подобное в нашей земной жизни? Икона тем и отличается от картины, что она написана не с физического тела – не с натуры.

Не надо забывать, что во все времена искусство, помимо прочего, выражало и мировоззрение современников. И мировоззрение, выраженное в той же «Божественной комедии», не только отличается от православного, но и, по сути, ему противоположно. Именно Данте и его «комедия» считаются одним из отправных пунктов западноевропейского «Возрождения». В эту эпоху стал формироваться и активно развиваться особый тип западной культуры – неоязычества, внедрённого в христианскую культуру. Не только дошедший до настоящего времени, но ставший основой западной экономики и политики. Это тип культуры, основанной на юридическом праве, вполне понятном для обычного материально-ориентированного сознания. Так в «Божественной комедии» и возникает образ «чистилища». Господь предстаёт перед западным сознанием не как Высший Судия – Бог-Творец, а именно как высший судья в юридическом смысле – назначающий наказание после смерти, за прижизненные прегрешения (преступления): безгрешных – в Рай, грешников – на «сковородку». В западном сознании грехом становится только преступление с точки зрения юридической, а не пойман, так и не вор! Рассудить по совести или по правде – для западного сознания – абсурд.

Однако тут возникла «небольшая» заминка. Остаётся большая часть людских душ – это так называемые «обычные» люди, миряне, не жившие жизнью святых праведников, однако не совершившие «тяжкие» грехи. Те, кого в обществах западного типа называют средний класс и которого в России никогда не существовало как серьёзной экономической единицы – ни при царе, ни после он не был основой государственного уклада. Нет его и ныне. Но на Западе он уже давно составляет основную массу населения. Кстати, знаете почему? Потому, что уже в средние века в Европе всякого рода отшельники, странники и бродяги, нищие и прочий «нереспектабельный» люд – считался преступниками и подлежал уничтожению. Кстати, последние массовые казни бродяг и преступников в Европейских государствах известны в XX веке! В нынешней Европе их селят в резервации и снабжают наркотиками, как людей не вписывающихся в «общий» людской стандарт. Таким путём достигается европейский гламур! Такое оно – истинное западное «(о)чистилище»…

При таком подходе к России, у нас в разряд людей «без определённого места жительства» попали бы не только лесковский «очарованный странник» и «слепой музыкант» Короленко, но и, прости Господи, Александр Свирский, Симеон Верхотурский, Серафим Саровский, Ксения Петербургская – сотни святых и тысячи иноков, не приемлющих мирскую жизнь, а уж «калики перехожие» и шагу бы не ступили. Чувствуете разницу? Но, похоже, что эту технологию – уничтожение «неполноценных людей», сегодня применили и в России…

А вот как быть со «средним» классом? Как его успокоить надеждой на спасение? Ведь ждать от него молитвенных подвигов, да и, вообще, «излишней» добродетели не приходится. Но тогда благополучная сытость – столь милая европейскому обывателю – не благо?

Тут-то, по законам развитого сервиса, и был подан образ «чистилища» как некоего реабилитационного центра, где несовершенная душа с помощью «дополнительных» страданий доводится до «кондиции». Такое вот гарантированное спасение, так что если ты не «дотянул» в земной жизни до «высшей» степени святости, то потом уже всё произойдёт автоматически. Прямая юридическая аналогия с земным существованием. Она возникает из доступности земному сознанию понимания земной жизни как некоего «зала ожидания», в котором на время пребывания должен быть обеспечен соответствующий сервис. Но где же акт спасения души, духовный подвиг, духовный труд? Его нет. Человек как бы «обречён» на спасение, если он христианин даже формально – просто после крещения носит крестик на шее. Зато у грешников нет вообще ни малейшего шанса. Их невозможно отмолить после смерти. А для чего тогда наши земные молитвы об умерших? И разве не всем душам принёс спасение Христос? И для чего он, сойдя во ад, вывел оттуда раскаявшихся грешников? Словом, очевидна разница, между законом и Благодатью, о чём и писал Иларион митрополит Киевский в «Слове о законе и Благодати».

Если представить два типа культуры того времени – русский и западный – в виде двух векторов, то векторы эти окажутся направленными противоположно. И если вектор средневековой культуры Руси направлен вверх – в небесные сферы, к вершинам духовности, то вектор культуры Запада – соответственно к земным благам. Это, можно сказать, «ключ» к разгадке сути спора между «западниками» и «славянофилами».

Можно ещё добавить, что стали формироваться два различных вида мышления: западный – рациональный тип мышления, основанный на логике, точном расчёте, прагматизме и материальной выгоде, на человеческом интеллекте; и российский тип мышления – основанный на творчестве, интуиции, эмоциональности и, почти утраченном нынче, но реально существующем понятии о Божьем промысле – антирациональном. Отсюда, кстати, в отечественной культуре возникает тип умельца «Левша, подковавший блоху» – высококлассный мастер, способный выполнить сложнейшую работу – не всегда имеющую практическое применение. Такой вид трудовой деятельности западному прагматику объяснить невозможно – зачем делать работу, если она не улучшает материальное благосостояние? Для православного человека разрешение этого спора дано в Святом Писании: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»¹⁰

В 1453 году турки после полуторамесячной осады захватили Константинополь. Когда-то гигантская и могущественнейшая Византийская империя к началу XV в. сократилась до ничтожнейших размеров.

«Утверждение Унии с Римо-Католиками в Константинополе не принесло ничего кроме разделения на принимающих ложное объединение Восточной и Западной Церквей и категорически его отвергающих. Кроме того, после утверждения Унии в Константинополь прибыли военные послы из Италии, которым император доверил возглавлять оборону осажденного города. Но народ не желал служить латинским генералам, а более того, не желал защищать императора – предателя православной веры. Народ был морально подавлен до такой степени, что в Константинополе разносился лозунг: «Лучше мусульманская чалма, чем латинская митра». Можно ли было при таких обстоятельствах помышлять об единодушном отпоре внешнему врагу? Царство, разделившееся внутри себя, не может устоять»¹¹.

Гибель Византийской империи – оплота христианства на юго-востоке Европы, страны с огромным культурным и идеологическим авторитетом – была воспринята во всей Европе и особенно на Руси как тяжелая катастрофа. Но, в то же время, Русь уже полностью освободилась от татарского ига и пошла по пути объединения и расширения своих владений, началось её возрождение. Россия стала единым централизованным православным государством, а её столица Москва – Третьим Римом.