– Девушка, магазин закрывается.

Я все еще смотрела на Каидана, но он отвел глаза.

И я зашагала к выходу, с трудом переставляя ноги, словно они весили, как бетонные блоки.

– Малютка Энн, – послышалось сзади.

Я обернулась. Кай стоял неподвижно, скрестив руки на груди, и на его лице было написано такое сожаление, что у меня сжалось сердце.

– Не меняйся слишком сильно.

С этими словами он отвел от меня взгляд, и директор проводил меня к выходу.

Дверь магазина закрылась за мной, над головой прозвучал мелодичный звон. Всё моё существо протестовало против расставания с Каем. Проходя мимо витрины магазина, я заглянула внутрь и увидела, что он стоит, опустив голову и упершись кулаками в стол, с крепко зажмуренными глазами.

– С тобой все в порядке? – спросил Джей, когда я садилась за руль. Меня заметно трясло.

– На самом деле нет. – С мазохистским упрямством я продолжала смотреть на двери магазина, понимая, что не тронусь с места, пока не увижу ту девочку – ту женщину, которую он ждет.

– Не так уж долго вы и проговорили, – заметила Вероника, наклонившись вперед между мной и Джеем.

– Не слишком много требовалось сказать. – Краем глаза я заметила, как Джей и Вероника обменялись встревоженными взглядами.

– И что? – спросила Вероника. – У тебя есть ощущение, что страница перевернута?

– Нет.

Исполины умеют по желанию усиливать свой слух, и Каидан, возможно, слушал сейчас наш разговор, но мне было всё равно, потому что я увидела, как у края тротуара тормозит сверкающий черный седан. Оттуда вышел рослый темнокожий водитель и остановился рядом в ожидании. Когда в дверях магазина показался Каидан, я затаила дыхание. Водитель распахнул заднюю дверцу машины, и на тротуар шагнула женщина.

– Смотри-ка, Каидан! – сказала Вероника. – А что это за дама?

– Она за ним, – прошептала я.

Все мы втроем разом подались вперед, чтобы получше ее рассмотреть. Лет сорока с небольшим, пленяющая хищной красотой вампира, с черными волосами до пояса, в коротком красном платье. Всё в ней было вопиюще фальшивым: слишком густые ресницы, чересчур высокая грудь, неимоверно длинные ногти, покрытые кроваво-красным лаком.

Боже милостивый, только не она! Вот почему Кай не хотел, чтобы я видела, – не хотел, чтобы знала.

Каидан бросил на меня через плечо взгляд, такой тяжелый и пустой, что я оцепенела. А от выражения его лица у меня прервалось дыхание. Смотри, – говорили эти глаза, – какие мы разные. Вот моя жизнь, а вот твоя.

И тут же он снова переключил внимание на женщину, поцеловал ей руку и нырнул за ней в машину.

У меня по коже побежали даже не мурашки, а злые кусачие пауки.

– Проститутка? – взвыла Вероника.

– Нет. – Я попыталась прокашляться, но в горле совсем пересохло. Много хуже. – Это подруга его отца.

Никто из нас не проронил ни слова, пока водитель не закрыл дверцу. Потом Джей неуверенно предположил:

– Может быть, это бывшая модель «Бесцензурных публикаций»?

Но на отъезжающий седан он все равно смотрел с некоторой опаской.

– Не знаю, Анна, – сказала Вероника, снова откидываясь на спинку заднего сиденья. – В нем есть что-то непонятное, непредсказуемое. Ты для него слишком хороша.

– Нет, – начала я и осеклась. Они не поймут.

Больше ничего мне сказать так или иначе не удалось бы, потому что моя машина наконец тронулась с места и, автоматически, словно зомби, выполняя нужные движения, я вырулила на шоссе.

Каидан сейчас ехал в автомобиле с Мариссой, владелицей подпольной сети борделей, связанной с международной работорговлей. Ему предстояло обучать девочек-рабынь – «племянниц» Мариссы – тому, как ублажать мужчин. А я в это же самое время возвращалась с друзьями домой, в девчачью квартирку, к любящей матери, попкорну и холодному сладкому чаю, – хотя краем глаза и следила постоянно, не покажутся ли где злые духи.

Резко свернув на обочину, я рывком распахнула дверцу, и меня вырвало на гравий. Вероника закричала, а Джей положил руку мне на спину.

Но я могла думать только о Каидане и его опустошенном взгляде, о своей любви и потере.

Патти встретила меня в дверях, и ее оранжевая аура показывала, как нетерпеливо она ждет подробностей о моей встречи с Каем и как надеется, что они будут радостными. Но стоило ей взглянуть на мое лицо, как ее улыбка погасла, а аура потускнела. Не говоря ни слова, она обвила меня обеими руками и повела к кушетке, на ходу захлопнув ногой дверь.

– Милая моя девочка, – сказала Патти, уткнувшись мне в волосы, когда мы обе уселись. – Сегодня меня почему-то весь вечер не оставляет чувство дивного спокойствия и умиротворения – давно такого не было. И мне подумалось, что может быть, это знак чего-то хорошего для тебя и Каидана.

– Прости, – шепнула я, но она сказала мне «шшшшш», не выпуская из объятий.

– Тебе не за что извиняться. И не надо ничего мне рассказывать, если не хочешь. – Тут она отодвинулась и погладила меня по щекам. – А кино посмотрим, как договаривались?

Я шмыгнула носом.

– Наверное.

– Призраков не было?

Я покачала головой.

Патти отправилась в кухню готовить чай и жарить попкорн. Ее ангел-хранитель последовал за ней, но расположился так, что был мне виден, и очень необычно себя вел. Всегда спокойный и сосредоточенный, тут он прямо-таки прыгал, как будто от нетерпения, и, не отрываясь, смотрел в противоположный конец холла. Я приподнялась с кушетки и тоже взглянула туда – пусто. Села обратно, подумав, не спросить ли у него напрямик, в чем дело, и решила, что не буду. Всё равно же не ответит – ангелы никогда не вмешиваются в дела людей без указания свыше.

Я закрыла глаза и попробовала успокоиться, но раз за разом возвращалась мыслями к ужасной Мариссе, и у меня внутри все сжималось. Она обращалась с Каиданом, словно со своей собственностью. И он покорно пошел за ней, ненавидя себя за то, что должен был делать – и, возможно, делал в данный момент – по ее требованию.

К горлу подступила тошнота. Патти, наверное, почувствовала это и крикнула с кухни:

– Ты в порядке?

До меня донесся аромат попкорна.

– Пойду умоюсь.

Я отправилась в ванную и встала над раковиной, приготовившись к тому, что сейчас меня снова вырвет.

Но как только мои руки коснулись прохладного кафеля, внезапное спокойствие наполнило каждую клеточку моего тела. Я глотнула воздуха – тошнота исчезла, и я полностью осознала суть происходящего.

Я не одна.

– Не падай духом, малышка, – произнес тихий голос у меня в голове.

Я широко распахнула глаза, стремительно обернулась, так что сбросила на пол флакон мыла для рук, и увидела рядом с собой призрачную женскую фигуру. Испещренное морщинами лицо словно мираж парило на уровне моей головы, и я не заметила в нем ни тени недоброжелательства.

Неужели это мать? У меня учащенно забилось сердце, но у духа не было крыльев – ангелы выглядят иначе. Так что я просто стояла и смотрела. Снаружи к двери ванной подошла Патти и окликнула меня:

– С тобой все хорошо?

Дух кивнул мне, и я открыла дверь. Патти взглянула на меня как-то странно, закрыла глаза и приложила руку к груди. Люди не видят духов, но Патти знала, что они есть, и была очень чуткой.

– Что происходит, Анна? – спросила она. – По-моему…

– У меня, – ответила я шепотом, беря ее за руку, – гостья.

Патти изумленно посмотрела в проем, а ее ангел-хранитель – невиданное дело – улыбнулся. Хранители в большинстве своем всегда сохраняют серьезность, но ангелу Патти, похоже, было известно что-то, о чем мы не подозревали. И это что-то его очень радовало.

Я переключила внимание на свою призрачную гостью, и в моей голове зазвучали ее слова.

–  Нелегко пробираться по земле в этой форме, особенно когда так сильно тянет в небо, но в конце концов я тебя нашла. Это была моя задача – отыскать тебя если не при жизни, то после смерти.