– Я согласен с вами, мистер Павичевич, но мы не выносим друг друга, – любезно сказал Мишель.

– Я не уеду из Цюриха, и ты не переедешь ко мне, – прорычал Конрад, свирепо глядя на Горана.

– Это большой город. Ты останешься в своем углу, а я в своем. Цолликон – тихое место, и мне не нужно многого. Я на десять лет старше тебя и откровенно устал от самолетов.

– Мы не об этом договаривались!

– Я и шагу не ступлю на твою территорию после 7-го, но я отказываюсь снова покидать своего сына. Ему осталось не так много лет, и если ты думаешь, что я их пропущу, то очень сильно ошибаешься. Я согласился с тем, что наши разговоры будут отслеживаться. Чего еще ты хочешь? Хочешь снова отнять у него отца?

– Если мистер Лакруа переедет в Цолликон, нам будет намного легче, сир, – предположил Горан. – Это наша земля – русские там никогда ничего не предпримут.

– И ты сможешь держать около меня своих людей. Разве ты не хотел бы лучше «контролировать» меня? Гунтрам может навещать меня после занятий или на выходных, если ты будешь в отъезде, – Мишель слегка издевался над Конрадом.

– Мы не об этом договаривались. Когда ты намерен остановиться?

– Сейчас, прямо сейчас. Я переезжаю в Цюрих, управляю твоим Фондом в меру своих способностей и вижусь со своим сыном дважды в месяц или сколько он захочет. Я не запрещу ему навещать меня. Твои люди могут шпионить за всем, чем хотят. Я не заинтересован в том, чтобы Гунтрам оказался в эпицентре твоего… окружения.

– Ты забыл ту часть, где передаешь мне весь материал, который у тебя на нас есть.

– Ты перевел деньги на имя Гунтрама?

– Часть денег.

– Заверши начатое, и получишь все. То, что есть у меня на компании Репина, у меня и остается.

– Орден мог бы это использовать, что стало бы доказательством твоей верности нам, особенно после работы на другую сторону.

– Нет, делайте сами свою грязную работу.

– Хорошо. Горан позаботится о деталях.

– Нет необходимости. Я буду использовать своих людей.

– Прошу, мои люди лучше, и русские уважают их. Они присматривают и за Гунтрамом, – вмешался Горан. – Мои люди уважают его.

– Оставьте всех своих людей ему, мистер Павичевич.

– Если Репин убьет вас, он убьет и Гунтрама, мистер Лакруа, – тихо сказал Горан.

Мишель надолго задумался о том, что люди Ордена рядом с ним, конечно, создали бы ему неудобства.

– Хорошо, я возьму не более трех ваших людей. И оставлю своих.

Комментарий к Глава 31

Как же я вам всем благодарна за отзывы! Они меня очень подбадривают!

К сожалению, в силу жизненных обстоятельств сбилась с графика и запоздала с главой(

P.S. 31-я и 32-я главы самые забавные и трогательные)

========== Глава 32.1 ==========

3 мая 2006 г.

Брюссель

Четверо мужчин в кабинете, наставившие на адвоката полуавтоматическое оружие, не произвели на того особого эффекта. Он лишь поднял взгляд от бумаг, которые читал, и бесстрастно взглянул на них.

– Мой секретарь не сообщал мне о встрече с вами, г-н Репин. Уберите своих людей из моего кабинета, пока я не вызвал свою службу безопасности.

– Ты солгал мне! – Константин вышел на середину большого кабинета, стены которого украшали полки с книгами в кожаных переплетах и две картины Гунтрама, и встал перед большим столом.

– Заверяю вас, мои люди имеют огромный опыт в выносе мусора. Это будет не в первый раз, – произнес низким голосом Мишель. – Они практиковались всего два дня назад, мистер Репин. Ваши люди не очень спортивны.

– Твоим наемникам просто повезло.

– Если можно, частные военные подрядчики. Они очень толковые, – мягко сказал Мишель. – Теперь выведите своих псов, если хотите поговорить со мной и уйти отсюда живым. Они недавно прибыли из Сомали. Полагаю, вы знаете о местных традициях, так как они тоже ваши клиенты.

Четверо мужчин, заблокировавшие дверь, с оружием, нацеленным на трех его телохранителей, убедили Репина в том, насколько серьезен Лакруа. Они выглядели хорошо обученными и опасными, особенно двое черных очень высоких мужчин. Константин дернул головой, отзывая своих людей. Он уже потерял трех хороших солдат, пытавшихся привести к нему Лакруа.

– Хорошо, сядьте, и мы сможем цивилизованно поговорить. Мне не нравится, когда люди вторгаются в мою собственность.

– Ты отдал Гунтрама Линторффу! Я убью тебя только за это. Он живет в его доме во Франкфурте! – прошипел Константин.

– Да, дети никогда не поступают так, как хотят родители. Он решил вернуться к Линторффу. Я недоволен его выбором, но все к лучшему, – вздохнул Мишель и откинулся на спинку мягкого кожаного кресла, выглядя полностью расслабленным и не впечатленным присутствием вооруженного Репина.

– Это твоя вина!

– Не так уж вы и подходите ему, как я думал. На мой вкус, попытка разрушить его карьеру была лишней, мистер Репин. Вы никогда не получите Гунтрама, пока я жив.

– Долго ты не проживешь, – прорычал Константин.

– Вы тоже, если я отправлю вас за решетку. Сколько вы протянете в тюрьме? Два дня? Неделю? Российские власти были бы рады увидеть все, что у меня есть на вас. Радуйтесь, что я не отдал это Линторффу. У меня тоже есть этические принципы по отношению к моим клиентам.

– Здесь все не закончится.

– Конечно, нет, но имейте в виду, что это я организовал большую часть юридических структур ваших компаний. Многие из ваших налоговых деклараций балансируют на грани законности, весь вопрос всего лишь в том, чтобы сложить два и два. Уходите и забудьте о существовании моего сына. Он сделает то же самое в отношении вас.

– Он мой, и я верну его.

– Ему немного осталось. Если вы его так любите, позвольте ему жить в мире и радости. Гунтрам все еще ценит вас; не разрушайте добрую память о себе и свою жизнь из-за детской прихоти, – устало сказал Мишель, указав на кресло для Репина.

– Это не прихоть! Я люблю его, и он тоже меня любит! – повысил голос Константин, однако сел, куда было предложено, расстегнув пиджак.

– Нет, он покончил с вами. Вы потеряли его два года назад. К моему раздражению, Гунтрам любит Линторффа, а тот любит его. Забрав его, вы его убьете. Я был вынужден вернуть его этому подонку, прежде чем он умрет от сердечного приступа. Его здоровье значительно ухудшилось, пока он со мной жил. Хорошо подумайте, хотите ли вы быть тем, кто его похоронит. Я похоронил его мать, и это сложнее, чем вы думаете.

– Это не будет забыто, Лакруа.

– Прошу вас, давайте вспомним, кто мы такие, сэр. Запугивание годится для толпы, а не для таких, как мы, – усмехнулся Мишель. – Как ваш советник, я бы рекомендовал вам прекратить эту войну с Линторффом. Вам ничего не выиграете от нее, но можете потерять все. Ваши проблемы с Морозовым стоили вам Гунтрама. В следующий раз это будет ваша голова. В вашей собственной структуре немало трещин, и многие готовы использовать их против вас. Еще раз переговорите с Линторффом; воспользуйтесь тем, что он находится в своего рода буколической (т. е. мирной, безмятежной, сентиментальной. – Прим. пер.) фазе из-за своих детей и пребывает в щедром настроении. Это редкое событие, почти как парад планет. Возможно, я мог бы ходатайствовать в вашу пользу, и Линторфф позволит вам увидеть Гунтрама – под наблюдением, конечно, если мальчик этого захочет. Мой сын тоже желает достичь соглашения с вами.

– Я этого не приму!

– Я предпочел бы вас немцу, но вынужден проглотить свою гордость и терпеть Линторффа. Вы не представляете, как тяжело мне сдерживаться, чтобы не пристрелить его или когда Гунтрам показывает мне фотографии его маленьких ублюдков. К сожалению, мой сын сделал свой выбор. Возможно, однажды он поймет, как ошибался, но до тех пор, пока этот день не наступит, ради него я вынужден нацепить свое лучшее выражение лица. Вы должны сделать то же самое, потому что ваша стратегия вообще не работает.