– Я дал тебе свое слово, что буду хорошо с ним обращаться!

– Мы собираемся тратить наше время на сетования и упреки?

– Как он?

– В относительно хорошем состоянии, – ответил Лакруа и заметил напряжение, пробежавшее по спине герцога. – Он счастлив жить со мной, и он лучший сын, которого только может пожелать мужчина.

– Зачем ты здесь?

– Скажи мне ты.

– Я отказываюсь снова заключать с тобой какие угодно сделки. Твое слово ничего не значит! Покинь мой офис и убегай, потому что я разверзну ад над твоей головой.

– Гунтрам не переживет этого. Его сердце недостаточно здоровое, чтобы бегать по всему миру. Если же я оставлю его, Репин доберется до него менее чем за два дня, и его любовь убьет Гунтрама через месяц.

– Я могу найти его первым.

– Ты? Ты шестнадцать лет пытался поймать моего брата, а у того вообще не было денег! Даже если ты и найдешь Гунтрама, что маловероятно, он возненавидит тебя за то, что ты еще раз забрал у него отца. Не очень хорошая идея, если ты все еще хочешь вернуть своего Консорта.

– Я не хочу его возвращать, – неосторожно ляпнул Конрад.

– Отлично, хорошего дня, сэр, – Лакруа поднялся со стула, но Конрад мертвой хваткой вцепился в его запястье. Мужчина постарше лишь усмехнулся.

– Судя по силе, с которой ты сжал мое запястье, ты готов вести переговоры.

– Я хочу, чтобы Гунтрам вернулся. Он мой Консорт. Он мой, а не твой. Ты уступил его много лет назад. Мне.

– Он мой сын, и сейчас Гунтрам предпочтет мою компанию твоей, Линторфф, – Мишель вздохнул, чтобы показать свое презрение к Конраду. – Честно говоря, я сто раз предпочел бы тебе русского бандита. Увы, этот человек оказал пагубное влияние на жизнь и карьеру моего сына. По какой-то необъяснимой причине Гунтрам влюбился в тебя и все еще тебя любит, хоть и мечтает содрать с тебя кожу живьем за ложь о Роже.

– Я никогда не лгал ему! Я говорил ему, что он напоминает мне мою величайшую любовь! Я сказал, что он похож на своего дядю!

– Половина правды – это целая ложь, Линторфф. Мой сын никогда не лгал тебе и верил каждому твоему слову. Ты не лучше Репина, который пытался уничтожить его душу, его здоровье и карьеру, просто чтобы подчинить его своей воле. Ты действуешь более тонко, чем он, и более благородно, но тоже хочешь контролировать Гунтрама.

– Нет, я не хочу его контролировать – я просто боюсь, что он пострадает. Он очень хрупкий – и не из-за проблем с сердцем. Ты называл его своим «маленьким принцем», и это более чем верно. Он слишком невинен для этого мира и хочет верить в него. Я хочу защитить его от вреда. Мне все равно, ненавидит ли он меня сейчас, я хочу, чтобы он вернулся ко мне, чтобы я мог защищать его от опасности.

– Возможно, ты правда любишь его.

– Он моя жизнь и моя душа. Без него у меня нет ничего, – признался Конрад и посмотрел в глаза своему врагу, но Мишель не отвел глаз.

– Я так же любил свою жену. Она была единственной причиной, по которой я не стал тем, кем сейчас являешься ты.

– Что ты хочешь на этот раз за то, чтобы вернуть его?

– Он не посылка, чтобы я его возвращал! Он человек и заслуживает уважения от всех вас!

– Я дам тебе…

– Деньги? Я не хочу денег. Мне нужны гарантии для моего сына.

– Он Консорт Грифона! Он носит наше кольцо! Чего еще ты хочешь от меня? Я был честен с ним с тех пор, как его увидел. Я никогда не принуждал его ни к чему! Он был очень счастлив со мной, пока ты не ворвался в нашу жизнь!

– Я защищал своего ребенка от безумца и убийцы!

– Ты отдал его мне!

– Разве я мог представить, что ты полюбишь его только потому, что он похож на моего брата? Я просто продал тебе мечту, а ты поверил в нее!

– Он привлек меня с той минуты, как я увидел его в Санкт-Петербурге. Я захотел провести с ним остаток своей жизни после недели знакомства. Я приложил все усилия, чтобы помочь ему преодолеть тяжкие испытания, которые он перенес у Репина, и для него я сделаю все. Умоляю тебя, Жером, верни его мне. Ты не сможешь заботиться о нем так, как он того заслуживает.

– Я мог бы, если бы ты позволил мне.

– Как?

– Полное помилование для меня и семьи моего брата. Прекрати боевые действия и дай нам жить. Мы не будем вмешиваться в вашу деятельность или раскрывать какую бы то ни было информацию о Ордене.

– Никогда!

– Тогда я заберу Гунтрама с собой. Я не оставлю его снова.

– Я не могу пойти против всего Ордена. Это был бы очень плохой пример.

– Отзови своих псов. Я буду жить и дальше как Мишель Лакруа, но требую продолжения общения со своим сыном.

– Мне придется приглашать тебя дважды в месяц на ужин? Я должен буду позволить тебе еще и играть с моими детьми? – ухмыльнулся Конрад, кровь в его венах начала закипать, в то время как мозг изобретал множество наказаний за то, что мужчина шантажировал его, как если бы это было самое простое дело.

– Ничего настолько драматичного, Линторфф. Как ты сказал, я хочу видеть Гунтрама два раза в месяц. Здесь, в Цюрихе, или в Брюсселе; позволь мне писать или звонить ему.

Долгое молчание.

– Я мог бы с этим жить, но все ваши письма и разговоры будут отслеживаться. Ты опасный змей, и я не хочу, чтобы Гунтрам попал в одну из твоих комбинаций.

– Я соглашусь на это в качестве доказательства моей доброй воли. Мой ребенок не имеет никакого отношения к вашему миру. Поклянись, что он никогда не станет членом совета!

– Да, конечно. – «Все не могло быть так просто, не так ли?» – Ты клянешься, что Гунтрам вернется ко мне?

– Вернется к тебе? Это может потребовать от меня некоторых усилий. Загладить твою ложь и обман будет нелегко. Он убежден, что ты использовал его и совершил с ним инцест. Как он может быть уверен, что ты не нападешь на меня, когда он вернется? Нет, он не дурак.

– Что еще?

– Место в совете для меня. То, которое ты забрал у нас. Как я понял, в прошедшем марте один из ваших советников внезапно ушел в отставку из-за некоторых неприятностей с его налоговыми декларациями.

– Никогда! Ты? Нет.

– Ты должен доказать свою добрую волю.

– Я? А кто притворялся мертвым в течение шестнадцати лет? – Лакруа не согласился с насмешкой и промолчал. Конрад знал, что должен быть какой-то способ убедить мужчину вернуть своего сына и удержать его от самых чувствительных областей власти. – Если ты поклянешься, что Гунтрам вернется ко мне по собственному желанию и возобновит свои обязанности в качестве Консорта, я могу дать тебе нечто подобное взамен.

– Опиши его обязанности в качестве Консорта.

– Заботиться о моих детях, когда они родятся; жить под одной крышей со мной; уважать меня и подчиняться мне, как он делал раньше; предоставить мне свою компанию и поддержку, как в прошлом; быть моим спутником.

– Ты не можешь требовать таких вещей от Гунтрама. Он свободен выбирать, полюбит ли он тебя снова или нет.

– Мне нужна только возможность доказать ему, что моя любовь к нему всегда была истинна и чиста.

– Если ты коснешься хоть одного его волоса без его согласия, то, что вы нашли в том сейфе в Женеве, будет ничем по сравнению с тем, с чем вы столкнетесь, – очень серьезно сказал Лакруа. – Если он захочет оставить тебя, ты уйдешь в сторону.

– У тебя мое слово. У меня есть твое?

– Что может быть так же важно, как и место в совете?

– Место президента Фонда Линторффа. Разумеется, каждый год ты будешь отдавать минимум восемьдесят процентов его средств нашей матери Церкви, но с остальным можешь делать, что угодно, естественно, с обоснованием. В прошлом году бюджет Фонда составлял около двенадцати миллиардов долларов. Он получает восемнадцать процентов от хедж-фондов и прибыли наших членов.

– Очень мало, если рассматривать вашу настоящую прибыль, – пожаловался Мишель, на что Конрад промолчал, нацепив на себя пустое выражение лица. – Ты вернешь Гунтраму то, что он потерял из-за вашей атаки на нашу семью. По сегодняшним расценкам его доля составила бы около трехсот миллионов евро.