*

15 марта

Цюрих

Конрад был на грани нервного срыва. Ничего о Гунтраме с момента, как он покинул отель. Единственное, что они смогли узнать: серый «Опель Корса» был арендован тем же утром в Вене человеком по имени Иоганнес Вюрст, немцем, в небольшом агентстве по прокату автомобилей, мужчина заплатил наличными и в тот же вечер вернул машину в Линц. Никто из людей Конрада не смог узнать этого человека, но, по словам швейцара, Гунтрам его хорошо знал и был просто шокирован встречей, но это не был человек с фотографии агентства.

«Если бы это оказался кто-то из русских, он бы убежал. На меня он был в ярости, но Репина ненавидел больше. Тогда Гунтрам отказался от его помощи. Должно быть, кто-то из его прошлого, кому он очень доверял. Гунтрам каждого боится». Фотографии с камеры безопасности отеля также оказались бесполезны.

Люди Горана проверили все аэропорты и выяснили, что некий Гунтрам де Лиль летел ночным рейсом из Франкфурта в Буэнос-Айрес. Такое было невозможно, поскольку паспорт Гунтрама лежал у него в сейфе, оставленный там в то утро его котенком. Записи с камер наблюдения за выходом на посадку вообще не показали Гунтрама, просто похожего на него юного мальчика, но не его. Билет был куплен через интернет и оплачен через Paypal, с использованием испанского счета в небольшом банке, открытого всего за неделю до исчезновения Гунтрама также под чужим именем и адресом.

«Кто спланировал это? Не Гунтрам, я уверен. Кто-то в тандеме с Репиным; тот, кто знал всю историю, имел доказательства и использовал Репина, чтобы передать сообщение. Кто? Роже умер в декабре, и у него никогда не было для этого ни ресурсов, ни терпения. Должно быть, это кто-то очень близкий ко мне. Возможно, Георг или Альберт, ведь его сын потерял свой шанс стать Грифоном благодаря Гунтраму. Нет, не Альберт, он никогда не желал ответственности. Каждый след заводит нас в тупик. Кто?»

Он вынул из ящика фотографию Гунтрама и его самого, снятую в последнее Рождество. Конрад был почти уверен, что Фридрих незаметно для них сделал этот снимок во время праздников. Еще раз он потерялся в изображении, на котором он сидел в саду и держал своего любимого. Его котенок счастливо и застенчиво улыбался, как всегда, и выглядел как человек, который рад и горд быть живым. «Я не могу потерять его. Просто не могу. Он нужен мне больше, чем кто-либо другой в этом мире».

Бешеный стук в дверь заставил его бросить портрет обратно в ящик и пролаять «войдите!» тому, кто посмел прервать его в этот поздний час.

– Дерьмо и еще раз дерьмо, Конрад! – заорал Фердинанд, проходя и садясь перед ним. – Кое-кто из Министерства финансов сообщил мне, что правительство Германии получило серьезное предложение от группы хакеров продать базу данных с не менее чем 2 300 наших клиентов, уклоняющихся от налогов! Они подсчитали, что это может принести около 2,8 млрд евро неучтенных налогов! Они продают ее за 200 миллионов евро!

– Правительство Германии не заключает сделки с преступниками, Фердинанд, – сказал Конрад без единой эмоции на лице.

– Ты меня слышал? Это наши клиенты! Если это просочится, мы покойники! Правительство хочет заплатить им, чтобы получить информацию!

– Список настоящий или поддельный? Я очень сомневаюсь, что у нас может быть такая утечка.

– Люди Михаэля клянутся, что это идет не от нас!

– Предложи этим хакерам 300 миллионов. Если они откажутся, то это подделка. Если согласятся, заплати и реши проблему. Без лишнего шума.

– Включая наших?

– Если они не могут держать от нас подальше каких-то хакеров, то они бесполезны

– Хорошо.

– Спокойной ночи, Фердинанд.

– Иди домой, Конрад, я могу все решить с Гораном. Не волнуйся. Возможно, это всего лишь шантаж.

– Я убежден в этом. Кто-то натравливает на нас немецкое правительство. Они хотят заставить тщательно изучать наши методы. Узнай, кто стоит за этими хакерами. Уверен, это связано с исчезновением Гунтрама. Это кто-то, кто нас очень хорошо знает.

– Мы не можем быть уверены в этом! Ты действительно думаешь, что этот парень – предатель? Ни за что, Конрад!

– Не он! Я думаю, что кто-то использует его как отвлекающий маневр, и все это не случайность. Если мы найдем того, кто стоит за этим списком, то мы найдем и Гунтрама.

– Это притянуто за уши, Конрад.

– Думаю, нет. Наш новый враг очень терпелив и прекрасно нас знает. Давай исправим ситуацию, пока она не обострилась.

– Конечно. Иди домой, тебе нужно отдохнуть.

«Ты начинаешь повсюду видеть заговоры», – подумал Фердинанд, но решил успокоиться.

– Да, ты прав. Я пойду домой и поразмышляю. Это не имеет никакого отношения к Репину, и я убежден, что тот человек использовал его, чтобы добраться до меня, чтобы поразить меня в самое уязвимое место.

– Гунтрам бросил тебя из-за Роже. Никто, кроме тебя, не несет ответственности за это. Тебе следовало оставить мальчика в Санкт-Петербурге. Ты играл с огнем и обжегся. Теперь не плачься. Меня больше беспокоит здоровье мальчика, чем твои слезы. Я лишь надеюсь, что его сердце сможет выдержать новости. Иди уже домой.

– Спокойной ночи, Фердинанд.

*

22 марта 2006 г.

Ашаффенбург

Эта неделя для фирмы стала абсолютно сумасшедшей. Николя был поглощен двумя делами, и Мишель вынужден был помогать ему. В Париже Мишель долго орал на Репина за то, что тот позволил каким-то незнакомцам – и, вероятно, членам Ордена – забрать его ребенка. Русский, пребывающий в ярости и одновременно в отчаянии, проглотил наживку, болтавшуюся перед глазами. Он отправился в Буэнос-Айрес в поисках Гунтрама.

С другой стороны, Линторфф оказался умнее и не поверил в фальшивого Гунтрама, вернувшегося в Аргентину. Он понятия не имел, где искать, но все еще сосредоточивал свои усилия на Европе и около Вены. Трюку с хакерами удалось отвлечь его всего лишь на неделю, и он легко уклонился от властей, предлагая им sotto voce (вполголоса (муз.)) информацию о некоторых своих клиентах, чтобы доказать, насколько он прозрачен. «Как всегда, приносит в жертву одну пешку, чтобы сохранить ладью или коня. Он становится все лучше и лучше». Он вынужден был убрать молодых хакеров из Европы, пока Линторфф не нашел их и не убил. «Если он может разобраться с моим шестимесячным планом за неделю, то мои шансы покончить с ним гораздо призрачнее, чем я изначально оценивал. У американских журналистов нет никаких шансов против него, но и у меня нет ничего достаточно серьезного против него. Я думал, что потеря Гунтрама ослабит и отвлечет его, но его чувства обострены сильнее, чем прежде. Этот ублюдок даже использовал мою уловку, чтобы частично избавиться от внутренней конкуренции! Боюсь, теперь он гораздо осторожнее, чем раньше».

Но главным источником беспокойства был для него сам сын. Хотя мальчик действительно простил его и старательно притворялся, что все в порядке, когда отец был рядом, Мишель чувствовал, как глубокая скорбь льется из его мальчика – так же, как когда он потерял свою жену. Его здоровье ухудшалось с каждым днем, он отказывался есть, забывал принимать таблетки, постоянно нервничал и боялся, что русские придут за его отцом… и был убит горем, потому что Конрад фон Линторфф солгал ему.

По словам Файрузы, Гунтрам был почти неподвижен весь день, ни с кем не разговаривал, а только сидел в саду, глядя на деревья, и иногда рисовал что-то, немедленно уничтожая.

«Я не могу снова потерять его. Возможно, пришло время забыть об Ордене и Линторффе. Месть ничего не значит, если я разрушу жизнь моего ребенка или убью его в процессе. Я всего лишь человек, сражающийся против трехсотлетнего угнетения, а худшее в этом то, что всем наплевать. Простота, самооправдание и пассивность являются движущими силами этого мира. Я должен увезти Гунтрама, чтобы он забыл этого монстра. Как он мог полюбить его?» – уныло размышлял Мишель, целуя сына в знак приветствия, чтобы получить одну из его вымученных и грустных улыбок.