3. Можно также быть и во всяком звании неблагополучным; не надобно думать о людях низкаго и убогаго состояния, чтоб они были неблагополучны: ибо часто знатные и богатые бывают ещё гораздо неблагополучнее простых и неимущих людей.

4. Правда, что во всяком звании есть нечто приятное, чего другия звания не имеют, но за то и всякое звание имеет собственный свои тягости. Самое естество вещей мира сего приносит сие с собою и сам бог тако устроил.

И так, кто иное звание себе избирает, или кого бог в иное звание поставляет, тот должен и тягости звания того на себя принять и терпеливо оныя сносить.

Не должно нам никогда того желать, что званию нашему непристойно, по тому что и получить того не можно: тщетное желание мучило бы только наше сердце; а мы можем по мере состояния нашего быть благополучными, хотя и лишены того, что другие в вышших степенях имеют.

5. Не терзались бы люди толь многими суетными желаниями, когда бы знали, что благополучие не содержится в вещах, вне нас находящихся. Не состоит оно в богатстве, то есть: в землях, многоценных одеждах, великолепных украшениях или в других вещах, кои видим и округ себя имеем. Богатые удобно себе таковыя вещи могут доставить; но чрез то они ещё не суть благополучны, и сие доказывает, что благополучие не состоит в обладании таковых вещей.

6. Истинное благополучие есть в нас самих. Когда душа наша хороша, от безпорядочных желаний свободна, и тело наше здорово; тогда человек благополучен: и так те люди только на свете прямо благополучны, кои состоянием своим довольны; ибо без довольствия, спокойныя совести, благочестия и благоразумия самой богатой и знатной столько же мало может быть прямо благополучен, как и самаго низкаго состояния человек.

Для приобретения же добрыя совести, здравия и довольствия обязаны мы:

а. Напаять душу нашу добродетелию.

б. Пещись надлежащим образом о теле нашем.

в. Исполнять общественный должности, на который мы от бога определены.

г. Знать правила хозяйства.

1. Не одно только тело, которое видим, составляет человека. В теле сем ещё нечто обитает, чего мы не видим. Кто сему верить не хочет, того самое искуство научает, что он многия вещи памятует, кои издавна видал, слыхал, осязал, вкушал и обонял. В теле же человеческом нет ни единаго члена, которой бы памятовал прошедшее.

Чувства телесный ощущают настоящее, но не прошедшее; а как человек и прошедшее себе напоминает, следовательно, есть в нём от тела нечто различное, кое прежняя чувствования познает; и сие существо, которое в нас прочия вещи познает, называется душа.

2. Душа может прошедшее памятовать; то есть она имеет:

а. Память. Человек внимательный может много в памяти содержать; по тому что многому прилежно внимает: он совершенно памятует все вещи и их обстоятельства, кои внимательно видел или слышал. Память тем более укрепляется, чем более и долее употребляет человек внимание; напротив же того, легкомысленный и невнимательный ничего или весьма мало памятует, потому что примечает по большой части в половину или неправильно.

б. Что душа в память впечатлена, о том она далее размышляет: одна мысль рождает другую, и так душа разсуждает и заключает; а когда душа о всём том, что в память свою вместила, далее размышлять и разсуждать может, то говорится: она имеет ум или разум. Буде, кто какую вещь правильно приметил и оную правильно на память себе приводит, тот может и правильно о ней разсуждать. Легко видеть можно, что великая в том нужда, дабы душа правильно разсуждала. Почти все вещи в свете имеют в себе нечто, кое нам или полезно или вредительно быть может. Часто злое кажется весьма приятным, а доброе часто имеет в себе нечто нам неприятное, и кто всё сие в памяти своей довольно не затвердил, а токмо себе то представляет, что ему приятно или неприятно показалось, истинное же зло или добро забывает, тот неправильно разсуждает, и почитая иногда злое за доброе, а доброе за злое, причиняет себе часто несказанный вред.

в. Что нам угодно, того мы хотим и желаем, а не получая онаго, скоро предприемлем делать то, чем бы могли желаемое нами получить. Сие действие души называется воля. Желания и намерения бывают часто столь сильны, что человек ни сил своих, ни имения, ни здоровья, ни жизни не щадит, лишь бы только желаомое получить; а из сего ясно, сколь нужно ведать, в самом ли деле те вещи, коих мы желаем, хороши или вредны или только хорошими кажутся. Кто о вещах неправильно разсуждает, тот хочет и делает злое, думая при том о себе, что он хочет и делает доброе. Память, ум или разум, воля, желания и намерения называются душевными силами.

   3. Когда сии душевныя силы частым упражнением не изощряются, не руководствуются, и добрым наставлением не исправляются: тогда воображения, кои человек себе о вещах света и благополучия делает, часто ложны и неправильны бывают. Не научается он тогда правильно различать добраго от злаго и почитает то за доброе, чем желания и склонности сердца своего успокоить может. И так великое для человека благодеяние, когда его научают, как правильно мыслить, а по тому и как правильно поступать.

Кто всегда по тому поступает, что за справедливое признал, тот есть праводушный человек. Праводушный при делах своих не испытывает, что склонности и желанию его сходно, но что праведно.

И так праводушие есть склонность и старание как должности звания своего, так и должности к богу и людям исполнять. Не надлежит нам думать, что свет сей ради нас токмо сотворён: подобно как мы жить и благополучны быть хотим, так и другие того же хотят и желают.

Но сии другие люди, с которыми нам жить надобно, не всегда бывают добрые и умные люди: и так научаться нам должно, как между людьми всякаго состояния, между добрыми и злыми благополучно и безопасно жить: а сего и достигнем, когда мы не токмо знания нашего должности, но и обязательства к ближним нашим исполнять стараться будем. Ибо не токмо добрые имеют благоволение к праводушным людям, но и те, кои о исполнении должностей своих мало пекутся и стараются, некоторым благоволением мало по малу к ним прилепляются. Добродетель толикую имеет в себе приятность, что и от самых ея врагов почтена.

Любочестие есть склонность чести достойным себя учинить и старание делать то, чем истинная честь приобретается. Должность к самому себе есть всё то делать, что нас в глазах других людей достойными чести сделать, то есть что нам почтение приобресть может. И так дозволяется нам радоваться о том, когда нас другие почитают. Но не должно сердца своего к единой только славе прилеплять, и безмерно о том досадовать, когда другие не признают того, что в нас доброе есть. Может быть, что другие основательный иногда имеют причины, кои им возбраняют о делаемом нами добре, так как бы нам хотелось, разсуждать. Не надлежит нам ни беззаконными делами чести искать, ниже честь едину намерением дел наших поставлять: исполнение должностей наших да будет самое их намерение. Первое ложныя открывает правила, а второе суету. Честь не состоит во власти того, кто почитаем быть желает, но во власти почитающаго нас. Одни только разумные могут нас по истинне почитать. Подлец ничего не делает без награждения или принуждения; а любочестивый, желающий снискать похвалу от разумных, делает добро без корысти и принуждения.

Спокойствие духа есть склонность и старание, злыя обстоятельства и обиду терпеливо и без роптания сносить.