Ступенька, ещё одна, третья, и вот уже гладкий камень Северного Телепорта. Вопреки опасениям, приземление на твёрдую поверхность.

Покалывание не стало сильнее, но и никуда не ушло. Фарида понимала, что сеть всё ещё на ней.

Незанятые волшебники тихо переговаривались, и Фарида взглянула на них сквозь ресницы.

Эльф, два сфинкса и гномеса. Светлые мантии, в которых больше белого, чем фиолетового, говорили, что они из Жемчужной Страны, а может, даже из Жемчужного Замка. Может быть, она их видела раньше, но Фарида только недавно стала заставлять себя смотреть на лица, а не сквозь них. Один из сфинксов, судя по всему, ставил защиту.

… — Всё она слышит, — заметила гномеса, прикасаясь к похожему на сложенную из мелких осколков гусеницу каменному элементалю.

— Слышу, — ответила Фарида, окончательно открыв глаза и поднимаясь на ноги. Встать оказалось сложно, а не шататься при этом ещё труднее. Сеть натянулась и сдавливала сильнее.

— Без резких движений, — предупредил сфинкс, закончив читать защитные заклинания. — Иначе они тебя разрубят, и мы ничего не успеем сделать.

— Вы знаете, что случилось в Жемчужном Замке? — спросила она.

— Весь город стоит на ушах, — ответила гномеса.

— А я вот до сих пор не могу понять, хоть и была в непосредственной близости…

— Назови своё имя, — потребовал другой сфинкс.

— Кралларейве Фарида, — без промедлений ответила она. — А теперь отпустите меня. Вряд ли я смогу ответить за свои проступки, если потеряю разум.

Белое облако рассеялось, и она увидела лежащую на земле у ступеней драконицу. Та вывернула голову, встретившись взглядом с Фаридой.

На схвативших её магов слова Фариды ожидаемо не произвели впечатления. Зато когда внутри защитного купола стали летать шаровые молнии, они не на шутку встревожились. Чародей лишь на миг ослабил нити, но Фариде этого хватило, чтобы призвать ветер и нечеловечески длинным прыжком ухнуть в бездонную пропасть.

***

Миэн уже думал рассказать историю про охоту на Саламандру, но птичье сердце замерло на миг.

«Зелёное свечение?» — спросил ворон.

— Жемчужина, зелёный огонёк, волчица…

«Подземелья?» — предположил Миэн, принимая человеческий облик.

— Элатем? — прошептала Фарида.

— Безумное предположение, но это может быть Одерон!

— Лилия? — повторила Фарида ливенское слово, не веря, что Миэн произнёс именно его.

— Тот самый «медведь», — Миэн положил ладонь на лоб.

***

«Безумное предположение», — думала Фарида, падая в темноте.

Мысли о сорванной встрече и незаданных вопросах вытеснили другие. Что если каньон всё-таки не бездонная пропасть, а просто невероятно глубокая расщелина? Выдержит ли саламандра температуру раскалённого ядра? А если ядра нет, замедлится ли падение Фариды в центре тяжести?

Но время шло, а ничего не менялось. Фарида не готова была признавать пропасть бездонной, но то, что каньон углублён с помощью какого-то волшебства, сомневаться не приходилось. Чтобы посмотреть, далеко ли она от стены, Фарида призвала огненного элементаля. Сплетённый из пламени человечек оказался зелёным.

В следующий миг её потянуло наверх, а затем, ослеплённая ярким белым светом, она упала на камни.

***

Когда-то Северный Континент не был северным, да и отдельным материком тоже не являлся. В те далёкие времена Элатем был действующим вулканом без каких-либо предпосылок, что в будущем он станет источником чудесной магии. С того времени изменилось многое. Разделились материки, выросли горы, а во впадинах скопилась вода, что ныне образовала застывшие озёра. Их чистейший лёд покрывает белый снег, что приносят в эти края тучи.

Здесь, в чаше из высоких гор, и сохранилась ледяная долина, недоступная магии Жемчужной реки и совершенно непригодная для жизни. Даже птицы, для которых, казалось, не существует преград, не залетали сюда, наученные опытом предков, что мёртвое живым не бывает.

От сверкающей белизны слезились глаза, а мороз пронизывал до костей. От такого резкого перехода Фариде показалось, что сердце её не выдержало и разорвались, остановившись навеки. И лежать ей века в окружении далёких гор, засыпаемой снегом под заунывный вой ледяного ветра.

Фарида ощущала под ногами каждую неровность, будто бежала не в утеплённых сапогах, а босиком. Зелёный огонёк, мерцая, парил в нескольких шагах от неё, вынуждая следовать за ним. Но из-за застывших в глазах слёз он казался лишь размытым ярким пятном.

— Ёрм, пожалуйста, остановись, — умоляюще прошептала девушка, чувствуя привкус крови во рту. — Чем бы ты ни был, ты знаешь, что в действительности произошло…

Не в силах больше идти, она опустилась на колени и упала лицом на руки. Мелкие камешки впивались в ладони, но Фарида этого почти не ощущала.

После того, как она вернулась к началу и вместо ответов получила новые вопросы, она только и делала, что придумывала себе задачи.

В ушах шумел ветер, поднимающий пыль холодной каменной пустыни. Здесь, вдали от Жемчужной реки, земля была холодна и безжизненна. Фарида знала, что посреди равнины, огромной чашей пролегающей среди гор, находится застывшее озеро, рядом с которым вросли в землю кости животных, пришедших когда-то на водопой.

«Здесь ведь тоже происходили страшные вещи, — думала Фарида. — Может быть, поэтому драконы так презрительно отзываются о нашей Великой Катастрофе… Что было с Планетой до того, как она приняла в себя наш Веринтар? Своя история, и, если верить обрывкам древних мифов, довольно страшная. Но при этом у нас есть точки соприкосновения. Такие, как легенда о свете».

Холод пронизывал тело, и Фариде казалось, что она сама вот-вот станет частью того камня, к которому сейчас прижималась спиной. Сил идти вперёд не осталось, и Фарида знала, что в округе не найти людских следов. Она создала огонёк, но маленькое пламя лишь обжигало ладони, а не согревало.

Фарида поняла, что путь её ещё не закончен, и прежде, чем окоченеет, она сделает ещё не один шаг, и пусть не услышит в этом оглушительном, но таком одиноком шуме ни ударов сердца, ни собственного тяжёлого прерывистого дыхания. Завихрения, подобные маленьким ураганам, поднимали в воздух снежинки. Они кололись, впиваясь в немеющие руки и лицо.

Впрочем, у Фариды больше не возникало ни единого сомнения. Она уже не могла думать о чем-либо, просто двигалась за сгустком зелёного пламени, почти невидимым в свете дня. Но снег и ветер, пусть и приносящие некоторое неудобство, не мешали ей медленно двигаться к своей цели. Она была элементалисткой и, пусть неосознанно, в какой-то мере подчиняла стихии, вынуждая хоть и не служить ей в полной мере, но не чинить препятствий.

Она ступала по голому льду, ибо снег разлетался перед ней, и вот, оказавшись на середине большого круглого озера, огонёк вдруг замер.

Фарида, приближаясь, ощущала исходящий от него жар, а оказавшись рядом, протянула озябшие ладони к нему, но не смогла коснуться неосязаемого источника тепла.

Но оно распространилось по всему телу, не оставляя и следа от недавнего обморожения. Фариде казалось, что она больше не имеет веса, будто стала самой сущностью пламени, без твёрдой оболочки. Лишь лёд под подошвами сапог напоминал, что она не стихия, а оказавшаяся посреди холодной пустыни маленькая девушка, а огонь, которым она только что себя ощущала, существует лишь пока ему есть что поглощать.

Но Фарида всё же призвала элементаля, и маленький, угадываемый лишь по движению воздуха огненный человечек запорхал перед ней. Фарида почувствовала саламандру, которая, наконец отогревшись, проявила себя, придерживаясь за ворот, свернулась у ярёмной впадины.

Девушка смогла оторвать взгляд от зелёного огонька. Но неведомая радость охватила всё её существо, и она, вскинув руки к небу, закружилась. И лишь когда смешались перед глазами белая земля и голубая высь, опустилась на очистившийся от снега лёд.

— Зачем ты привёл меня сюда? — прошептала она, когда мысли немного прояснились.