Фарида услышала, когда отворилась входная дверь, но не подала виду. Слегка улыбнулась, когда уверенные шаги стали тише и осторожней. И лишь встретившись с растерянным взглядом коротко стриженой светловолосой женщины, произнесла:

— Здравствуй, Сайринда.

========== Глава шестнадцатая. Лёд и скалы ==========

День не задался с самого начала. Сон как рукой сняло, когда над лежаком Сайринды пролетела молния, угодив в дерево. Подумать о том, стоит ли себя выдавать, драконица не успела, рефлекторно туша разгорающийся пожар.

Серое чудище на этот раз заметило её и решило избавиться от ненужного свидетеля. Драконице пришлось принять человеческий облик и поймать несколько последовавших ударов на копьё, а потом атаковать, высвобождая эту энергию.

Лишь когда враг осыпался пеплом, Сайринда вернулась к драконьему облику.

Но, как оказалось, это было лишь начало.

Сайринда только начала набирать высоту, когда на неё накинули сеть. Камнем рухнув на скалы, она покатилась вниз по склону. Оставляя в породе глубокие борозды от когтей, она выталась остановиться, но, когда это удалось, её накрыла тень.

Опалив ледяным дыханием приблизившееся желтоглазое чудовище, она попыталась освободиться, но ни в драконьем, ни в человеческом облике ей это не удалось. Зарычав проклятия, она покатилась вниз, надеясь, что волокна в конце концов протрутся об острые камни.

И оказалась в самой гуще схватки.

Серые сражались друг с другом, но шаровые молнии и потоки огня летели во все стороны без разбору. Она поспешила отползти к уступу и спрятаться от летящих снарядов в щели между скал.

Но и тут злоключения Сайринды не закончились, так как она едва не столкнулась с широко известным в узких кругах тёмным магом Этзелем Дером.

Тот, хоть и не был заключён в магическую сеть, предпочёл переждать столкновение серых демонов в относительной безопасности, и соседство с кем-либо вряд ли входило в его планы.

«Откуда они все взялись?» — спросила Сайринда, осознав, что тот не собирается с ней расправляться.

— Не знаю, — ответил Этзель Дер. — Но они между делом уже трёх драконов обглодали.

Сайринда сначала подумала, что таким образом он решил пошутить, но взгляд упал на останки: изломанные кости и чешую.

«Молодняк неразумный», — всё-таки сказала она, однако по телу прошёл холодок.

— Но свойства чешуи не должны уступать разумным, иначе как им дожить до этого дня.

Сайринда не стала соглашаться с ним вслух, но Этзель Дер был прав. Победить такого дракона обычно было даже сложнее, чем оборотня, поскольку последние часто начинали задумываться о своих действиях и теряли драгоценное время.

Сайринде как-то приходилось драться с неразумным, и это было одним из худших воспоминаний. Одним из самых ярких и самых ранних. Даже история привязки к монете по сравнению с этим боем показалось сущей мелочью. Кто знает, возможно, тот дракон был её сыном, всё же она, как и другие, обретя разум и способность принимать человеческий облик, лишилась некоторых данных изначально инстинктов.

Но в борьбе с серыми это им это не помогло. Неужели они не могли улететь, затаиться? При превосходящисх силах противника это ведь так естественно. Тем более для тех, кто не обременён гордостью.

«Просто не успели, — рассуждала Сайринда. — На них так же могли быть наброшены сети, как и на меня».

Блеска серебристых волокон поблизости драконица не увидела, но это не значило, что их не было вовсе.

Выжидать оказалось тяжелей, чем она думала. В голову лезли странные мысли, но в нынешнем состоянии улететь она не могла, а просить помощи у Этзеля Дера опасалась. Мало ли что он попросит взамен? Вдруг он присмотрел себе камни из диадемы Данны или ему срочно необходима пыльца королевы фей? А феи злопамятные, всю жизнь будут преследовать. Про Данну доподлинно неизвестно, но наверняка духи подобрали её по подобию этих мелких особ. Иначе зачем было брать молоденькую девчонку?

Когда сражавшиеся исчезли из поля зрения, Этзель Дер выбрался из укрытия и подобрал несколько чешуек, после чего телепортировался куда-то.

Вылезти из щели оказалось несравнимо труднее, чем в неё забраться. Сайринда успела проклясть на древнем гумском наречии и серых демонов, и Этзеля Дера, и Жемчужную реку вместе с Элатемом. Особенно досталось серым камням и магической сети, но они не могли по достоинству оценить сказанное.

Сайринде показалось, что прошла вечность, прежде чем она добралась до кромки леса. И там, устроившись на мягком мху, Сайринда в относительной безопасности отделила наконечник от древка и стала перепиливать зачарованное волокно. То поддавалось, хоть и не быстро.

Не успела Сайринда обрадоваться освобождению и едва закрепила наконечник (который, раз получив свободу, так и норовил вновь расстаться с древком), как пришлось спасаться от града камней.

От многочисленных ушибов Сайринду спасли амулеты, поглотившие большую часть энергии ударов, а затем и твёрдая чешуя. Она всё же заметила скрытый магией силуэт и прыгнула на него, впиваясь когтями и ломая кости.

Вместе с жизнью существо лишилось и маскировки, но разглядывать его не было никакого желания. Сайринда лишь заметила нож на ремнях и подумала, что эта вещь может ей пригодиться.

Внезапно драконица почувствовала принудительную телепортацию. Она успела лишь постучать тупым концом копья о покрытый серебристо-серой корой ствол.

Сайринда ожидала что угодно: ведьму с бурлящим котлом, некроманта с дурно пахнущим ритуалом, стадо перитонов, к конце концов. Но не ребёнка. Это было как-то слишком просто для такого дня. Потому, собрав в кучу разбегающуюся воинственность, она подошла к девочке.

***

Сайринда была твёрдо намерена хорошо выспаться, и ей было всё равно, что это дом гоблина.

Обычно Зунл при её появлении вёл себя, как чародей древности при встрече с призраком — то есть притворялся, что никакого привидения нет, и занимался своими делами.

На самом деле в старину не все маги так делали. Был у неё хозяин, гум, кстати, который, завидев привидение, скорей бежал к нему и расспрашивал о загробной жизни. А если собеседник вместо того, чтобы вспомнить годы жизни и мгновение смерти, недоумённо пожимал плечами, сам начинал болтать без умолку, вспоминая истории других привидений и рассказывая о жизни многочисленных родственников. Призраки в конце концов стали прятаться, едва он появлялся в поле зрения.

Сайринда вспомнила, как раздражалась на почти любое сказанное им слово и даже обрадовалась, когда «древний, как холмы», по его собственным словам, старик всего на восьмом десятке отправился выяснять так волнующий его вопрос. Но, когда его не стало, он пересмотрела своё отношение к нему. К тому же заниматься подлёдной рыбалкой в одиночестве оказалось не так весело. А никто из последующих хозяев не разделял её увлечения.

Иногда Сайринда недоумевала, неужели Зунл и правда считал, что беда уйдёт сама, если не обращать на неё внимания. А иначе как «несчастьем» гоблин её не называл в тех редких случаях, когда им приходилось общаться. Как будто это она виновата в недостаточной прочности обожжённой глины!

Но Зунл был убит. Сгорел заживо. И Сайринда не могла взять в толк, как столь могущественный колдун и чародей мог погибнуть от дурной огненной магии.

И только когда её ладонь легла на ручку двери, она почувствовала, что в доме кто-то есть. Тот, кого не должно здесь быть. Услышав насмешливый голос, Сайринда, не раздумывая, метнула копьё в девушку.

Та была готова к такому повороту событий и попыталась отклонить его мощным порывом ветра, от которого Сайринду приложило о дверной косяк.

Вот только копьё было зачаровано таким образом, что его нельзя было сбить с цели.

Девушке повезло, что Сайринда метнула даже не вполсилы и совсем не целясь. Так что копьё прошло сквозь плечо, между ключицей и подмышкой, и, вызвав сноп разноцветных искр, разбив стоящий на полке кувшин, благополучно увязло в стене.

— Убью! — прошипела девушка на чистом гоблинском.