— Значит, антар всё-таки последовал за тобой, — подытожил Цевирт Велоанфер, стоило ей перевести и дух, с замиранием сердца ожидая отклика.

— Нет, — покачала головой Фарида. — Он, драконица Сайринда и эльфийка Велинда остались на Северном Телепорте.

Она чувствовала себя легко, но тревожно. Фариде казалось, что это беспокойство принадлежит не только ей, но и родителям.

— А вы знали Эрлара? — осторожно предположила девушка.

Цевирт кивнул. Фарида вздохнула, посчитав, что это вполне объясняет, почему он решил ей помогать. Фарида всё-таки сомневалась в своих помощниках, хоть и пыталась отогнать эти мысли как нечто постыдное.

— Не знаю, кем он был раньше, — начала Фарида, — но без него я бы никак не вернулась.

— Совершенно непонятно, как он смог возродиться, — пояснил суть своего сомнения Цевирт Велоанфер.

— Жемчужная река хранит множество загадок, — пожала плечами Фарида. — Вы знали, что её воду можно превращать в порошок, который даёт невидимость и помогает изменить внешность?

— Так это временное? — спросила Лонсия, которая не могла понять некоторых изменений во внешности дочери, помимо перескакивания через подростковый период (она уловила связь, когда Фарида стала рассказывать про саламандру). — Если это иллюзия, то довольно необычная.

— Должно быть, так, — почти уверенно заверила Фарида. — Мне сказали, что она тает при соприкосновении с водой.

— Что ж, — сказал отец, пробегая взглядом по корешкам книг, — мы найдём способ их остановить.

— Где-то здесь Элуниар, — напомнила Лонсия. — Прежде надо найти его, чтобы не произошло какого-нибудь наложения.

— Вот как раз его найти не так сложно, — волшебник, коснувшись поверхности стола, сделал её зеркальной, после чего вытащил из черного бархатного мешочка восемь аметистов и разложил их в виде круга.

— Вы думаете, он может с этим что-то сделать? — спросила Фарида, глядя, как мутнеет зеркальная поверхность стола.

— Вполне возможно, — ответил Цевирт Велоанфер. — Он ведь был учеником известной чернокнижницы.

Этому девушка ничуть не удивилась. Всё-таки на последователя светлых богов прошлого Миэн похож не был. Но по какой-то причине он не вызывал недоверия. И не только у неё, ведь родители тоже не выглядели взволнованными.

— Всех-то вы знаете! — поразилась Фарида.

— Ах, если бы, — вздохнула Лонсия. — Но кое о ком имеем представление.

— Не хочешь взглянуть на череп? — спросила Фарида.

— Спрашиваешь! — улыбнулся отец.

Фарида вынула из заплечного мешка шлем и протянула его отцу. Предмет предупреждающе ударил волшебника током, но в остальном вёл себя вполне мирно. Заметив клеймо, Цевирт Велоанфер хмыкнул.

— Что-то узнал? — Фарида ожидала сначала увидеть какие-то манипуляции, но, видимо, ответ оказался для волшебника чересчур очевидным.

Только сейчас она заметила, что матери нет с ними в кабинете. Поймав её удивлённый взгляд, отец улыбнулся и пояснил:

— Задала ты нам задачку, Фарида, — после чего вновь посмотрел на череп и сообщил: — Это работа Рауса Крэла.

Фарида спросила, откуда тогда буква «а», и он объяснил, что настоящее имя карна, сделавшего этот предмет, звучало несколько иначе. Потом волшебник вдруг замолчал, оглянувшись в сторону стола, и девушка поняла, что он ведёт с кем-то мысленную беседу.

Когда спустя пару часов Цевирт собрал десять чародеев, известных специалистов в этой области, те были крайне удивлены, когда обнаружили множество следов призраков и самих привидений.

— Привидений тут не было никогда, — удивлённо утверждали они, и Цевирт не мог обвинить их в невнимательности, так как до этого дня и сам был уверен в отсутствии потусторонних сущностей не только на территории Жемчужного Замка, но и по всему городу. Никто даже не спросил, почему среди них нет Видары Ри, поскольку Цевирт и сам себе не мог точно объяснить, почему её не позвал.

«Что-то изменилось накануне?» — думал он, намереваясь посетить подземелья и поглядеть на ту самую статую.

***

Чужие мысли были шумом. Тем шумом, от которого хотелось закрыться, который хотелось заглушить. В детстве Лонсия даже завидовала сестре, её способности негодовать и обижаться, когда её способность управлять огнём была ограничена особым браслетом.

Лонсия же с нежностью вспоминала свой первый амулет — плоский янтарный овал, что ограждал её от чужого недопонимания между разными людьми. Лонсия не понимала, почему ей, внешне больше похожей на отца, Декаруса Лироне, не досталось семейного дара. Почему она не может повелевать огнём, как отец и сестра.

Пользу от своего дара менталистка ощутила, когда ей удалось усыпить ужасного чёрного пса. Той же ночью, когда они с котёнком синего сфинкса верхом на огромном волке впервые прибыли в Айтес. Как же это было давно, словно в другой жизни, но память о тех событиях была по-прежнему ясна. Более ранние и более поздние воспоминания затёрлись, угасли, а это всё так же свежо.

Царица вернулась в свою комнату, выполненную в оттенках от нежно-зелёного до тёмно-синего. Стены здесь были расписаны в водной тематике: тут распустила хвост-вуаль золотая рыбка, там на камнях среди водорослей расположилась красно-белая морская звезда. Лонсия обвела пальцем рыбу по контуру, та открыла нарисованный рот, и в её раскрытую ладонь упала небольшая резная шкатулка из лакированного дерева, на крышке которой был выжжен трёхлепестковый символ огня.

***

Неизвестно, почему Бризарис наделил своих синих сфинксов столь странной внешностью. Другие вирисы вполне могли сойти за людей других видов, но голубая кожа и синие волосы в человеческом облике делали из крылатой кошки предмет научного спора не только в дискуссии философов, но и в разговоре далёких от обобщающих умозаключений обывателей.

С момента прибытия в Жемчужный Замок весьма общительная вирисса Ориана успела завести немало знакомств. И всё же тех, кого она с уверенностью назвала бы друзьями, у неё пока не появилось. Поэтому девушка весьма удивилась, когда в дверь постучали.

— Кто там? — строго спросила Ориана, так как глазок в белой двери не был предусмотрен.

— Лонсия, — ответил знакомый голос.

Ориана удивлённо глядела на старую подругу. Лонсия мало изменилась внешне, но бывшая принцесса синих сфинксов всё же почувствовала изменения внутренние.

— Ваше Величество, — Ориана кивком поприветствовала Лонсию, пропуская её в комнату.

Несмотря на беспорядок, вирисса не чувствовала стеснения, зато её переполняло любопытство. Однако Ориана не спешила первой начинать разговор. Лонсия провела взглядом по заваленному книгами и исписанными листами полу.

— Здравствуй, Ориана, — царица и сама ощущала неловкость, всё же за триста лет много воды утекло, тем более она понимала, что для вириссы прошёл куда меньший срок. — Изучаешь новый мир?

— Да, — Ориана подошла к столу, на котором была разложена карта Северного континента. Правда, на ней была хорошо различима лишь изрезанная береговая линия. Остальное было буквально усыпано кружочками из разноцветного стекла. — Пока хочу подготовить места для своих порталов.

— Здесь не обязательно фиксировать порталы, — сказала Лонсия. — Нет той нестабильности, что была на Неотоне.

— Да уж, удивительное место, — грустно протянула Ориана. — И за что нам такое счастье?

— Должно быть, за связь с Веринтаром, — серьёзно ответила Лонсия.

В глазах вириссы появился испуг, ведь это могло значить только одно.

— То есть все прибывшие сюда — маги? — всё же озвучила свою догадку Ориана, так как напрямую об этом нигде не говорилось.

— В той или иной степени, — подтвердила Лонсия.

— И всё же непонятно, почему я никого не увидела из родни… — Ориана пожала плечами.

— Твой отец живёт в Акментарине, Огненном городе, — поведала Лонсия. - Не все приходят сразу.

— Почему мне сразу об этом не сообщили? — всполошилась Ориана.

— Потому что мы ведём статистику только по Жемчужной стране, — пояснила Лонсия.