«Даже если они поймут, что их дурачат, сильфы достаточно любопытны, чтобы лишний раз в этом убедиться», — сказал Ленц, но когда Фарида спросила его о сотворении иллюзий, ответил, что это не его специализация, а к подземелью на входе в шатёр он не имеет никакого отношения.

«Мы с Фоу, если ты помнишь, торговцы, — отверг её подозрения сфинкс, — а иллюзионистам этим заниматься запрещено».

Фарида вовсе не была уверена, что феи клюнут на её приманку, потому воодушевление сопровождалось сомнением. Помимо чар, накладываемых черепом и Жемчужным порошком, Ленц добавил заклинания скольжения и отвода. Всё-таки восприятие сильфов не было изучено.

Фарида проникла в свою комнату. Глядеть на себя спящую было весьма неуютно, поэтому девушка старалась смотреть в сторону от своей кровати. Если светильник в виде бабочки на цветке находился на письменном столе, то дерево стояло на в шкафу за стеклом, а пирамидка — на полке у входа, как раз рядом с раскидистым растением, которое Фита ей подарила полтора года назад на двадцать третий день рождения. По словам сестры, это растение должно было покрываться белыми соцветиями, но воочию девочке это наблюдать так и не пришлось, хотя она не забывала вовремя поливать его и следила за правильным освещением.

— Ну плохие у стихийников отношения живой природой, — досадливо морщась, говорила она сестре.

— Знала, что этот гоблин может обучить только предрассудкам, — проворчала Фита, поставив красную кляксу, и теперь думала, подбирая такое очищающее заклинание, которое сотрёт красные чернила, но оставит синие. Клякса хитро скалилась на неё.

Но девочка не знала её мыслей, поэтому восприняла заявление всерьёз. И теперь Фарида буквально разрывалась на две части: одна хотела спорить и защищать наставника, а другая — поддержать погрустневшую девушку.

— Но ведь, — нашлась тогда девочка, — ухаживать за цветами можно и без всякой предрасположенности…

— Вот именно, — улыбалась Фита.

— И всё-таки, — заметила Фарида, — у тебя самой предрассудки насчёт гоблинов.

— И что? — усмехнулась Фита. — Моё мнение строится на опыте…

—…людей, которых ты не знаешь, — закончила девочка, хитро улыбаясь, и убежала прежде, чем сестра нашлась с ответом.

Фарида догадалась, что незримый Ленц-кот всё-таки скользнул за ней, поэтому, расставляя предметы, шепнула:

— Следи, чтобы не проснулась…

Сфинкс ответил мыслеобразом кивка, а девочка, будто услышав их, заворочалась.

Розоватый свет сменился золотистым, а затем белым, и вот уже в воздухе плясали разноцветные огоньки, обретая видимую плотность и форму. Фарида вернула два из трёх предметов на места и теперь, держа в руках хрустальную пирамидку, которая тоже стала невидимой, направляла полёт кружащихся «фей».

Девочка, распахнув глаза, смотрела на эти огоньки, не совсем понимая, то происходит. Она осознавала, что не спит, однако сообразить, откуда взялись в её комнате порхающие сильфы, спросонья не могла. Невидимый Ленц, заметив это, наложил на неё сонные чары, а когда всё было готово, они отправились дальше.

Дождавшись, когда Фита выйдет, они проскользнули в закрывающиеся двери. Толька тогда Фарида позволила огонькам отделиться от неё и полететь в сторону таких же сияющих сильфов. У тех поднялся переполох, и они стали гонятся за фантомами, пытаясь остановить пришельцев, а Фарида и Ленц, мысленно общаясь друг с другом, стали осматривать комнаты.

Залы не имели полных перегородок, а как бы перетекали друг в друга арками и полуколоннами. Фарида могла сравнить это с природными подземельями, только куда более уютными, а благодаря преобладающим здесь цветам много общего было и с лесом. При этом все предметы мебели и многочисленные зеркала смотрелись здесь очень органично, а цветущие и просто зелёные растения распространяли свои свежие ароматы.

А вот сама спальня Фиты мало чем отличалась от таковой у Фариды, разве что зелени здесь было куда больше.

Взгляд Фариды упал на лежащее на комоде перед большим зеркалом маленькое золотое зеркальце с ручкой и двумя переплетёнными полумесяцами. Поверхность отражала пустоту. Фарида хмыкнула, отгоняя мгновенный поступивший испуг. Чего она ожидала, будучи невидимой? Увидеть потолок стены, шкафы. И те отражались. Возможно, темнота ей привиделась. Фарида вернула зеркальце на место, поборов внезапное желание его разбить.

«Интересного много, — сообщил Ленц, — но ничего, что может контролировать духов, не вижу».

«Оно не обязательно должно быть на виду, — заметила Фарида. — Ты можешь внимательнее осмотреть зеркальце?»

Зеркальце зависло в воздухе. Ленц всё-таки взял его в руки.

«Слабый фон есть, — сообщил он наконец. — Но скорее всего он связан с его владелицей. Хотя чувствуется, что вещь с историей».

Девушка испытывала двойственное чувство. С одной стороны, то, что ничего подозрительного в вещах и поведении Фиты замечено не было, указывало на то, что дело не в ней. С другой стороны, Фарида прекрасно помнила кинжал. В комнате Ленц зачитал заклинание поиска оружия, но оно указало лишь на пару перочинных ножей и ножницы.

«Значит, либо она носит кинжал с собой, — рассудила Фарида, — либо у неё его ещё нет…»

— Так какая волшебнице польза от кинжала? — спросил сфинкс в ответ на её просьбу.

— Ты очень мне помог, спасибо… Можешь возвращаться домой. И ту мою часть денег оставьте себе.

— Хорошо, — ответил Ленц, наконец моргнув. — Раз ты хочешь дальше действовать без моей помощи, пожалуйста.

Фарида неуверенно двинулась в сторону лестницы, а Ленц, положив Каплю на ладонь, прочитал заклинание поиска.

В глубине души Ленц опасался, что его перемещение завершится под буравящими взглядами невидимой пока охраны или в какой-нибудь темнице или стене. Потому ни за что бы не решился на такой шаг, если бы его спутники были по-прежнему с ним. Однако пространственная магия не стала преподносить каких-либо неприятностей и вынесла его прямиком на лестничную площадку. Склонив покрытую капюшоном голову, Миэн сидел на ступеньках и на появление у него за спиной сфинкса не обратил никакого внимания.

— Ваш… — начал Ленц, но Миэн прервал его:

— Где Фарида? — Если бы не полная тишина вокруг, сфинкс, несмотря на свой острый слух, не расслышал бы этот голос.

— Мы разделились, — ответил вирис.

Миэн вздохнул, но промолчал, и через минуту сфинкс стал подозревать, что о нём забыли. Ленц окончательно убедился, что напрасно принял участие в этом предприятии.

— Тут так тихо, — всё же сказал он. — Я не удивлюсь, если за нами наблюдают.

— Странно было бы думать иначе, — отозвался Миэн.

— Почему тогда нас не останавливают? — спросил тогда Ленц.

— Вы пока не успели натворить глупостей. Тебе известно, чего хочет Фарида?

— Предотвратить какую-то трагедию.

— Если бы ты хотел предотвратить трагедию, ты бы привёл в дом двух почти незнакомых людей?

— Они сами ко мне приходят, — заметил Ленц.

— Мы ей больше не нужны.

— Вы же не измените решения помогать ей?

— Не нравится мне это всё, — почти неслышно произнёс Миэн. — Возвращайся домой.

***

Фарида с тоской понимала, что просто не может сейчас спускать с Фиты глаз. Но вместо того, чтобы искать сестру, остановилась и, облокотившись на перила, схватилась за голову. Понадеявшись на остальные чары, она сняла неудобный шлем.

— А я ждала, что ты сначала придёшь ко мне, — Лонсия посмотрела на Фариду с лёгким укором, но в следующий миг улыбнулась.

У Фариды перехватило дыхание. Она и не заметила, когда к ней приблизилась мать. В следующий миг, прижав покрепче череп, Фарида бросилась вниз по лестнице.

— Постой! — крикнула вдогонку Лонсия.

Девушка, схватившись за перила, остановилась, обернулась и подняла голову, глядя в светло-карие глаза матери.

— Доброе утро, — неуверенно поздоровалась Фарида.

Оказавшись в уютном кабинете отца, Фарида рассказала всё: и о том роковом утре, и о снах, и о путешествии, которое в конце концов вернуло её в Жемчужный Замок. Девушка старалась не смотреть на родителей, но всё равно видела сидящего неподвижно, словно статуя, отца и опустившую лицо на ладони мать.