«Ты хочешь сказать, что пришёл не за Фаридой?» — уточнила менталистка.

«Конечно, нет», — возмутился Элуниар.

В следующий миг Лонсия, поняв, что тот говорит правду, подала ему руку и помогла подняться на ноги.

— Значит, ты нашёл Лонери? — Теперь Лонсия была настроена вполне добродушно.

Элуниар не стал отвечать, но женщине было достаточно и едва заметного кивка. Он бы назвал другое имя, но это было привычнее для менталистки.

Здесь маленьких светящихся бабочек было меньше, и они жались у самой земли. Но всё же слишком много.

«Почему они не ушли, не улетели?» — думал Элуниар.

— Она ведь не знает, кто ты? — предположила Лонсия, отвлекая Миэна от созерцания невидимых для неё огоньков.

«У меня не настолько мозги отсохли, чтобы говорить об этом», — попробовал отшутиться Элуниар.

«У тебя их и не было никогда», — воспользовавшись мысленной «лазейкой» довольно заметила Жамина, о которой Миэн уже успел благополучно забыть.

Элуниар, хорошо зная природу этого существа, привычно отсёк восприятие голоса. Всё-таки он не сомневался, что менталистка не станет с ним возиться, если демоница выпьет его силы.

— Она что-то помнит, раз пожелала явиться сюда, — вслух сказал Миэн. — Думаю, вам обеим есть, что сказать друг другу.

— Да, — кивнула женщина. — Интересно увидеть, какой она стала. — Лонсия вздохнула. — Я действительно рада… Тяжело думать о том, что твой ребёнок был раньше кем-то другим. Даже если этот кто-то был тебе родным.

«Где мы сейчас?» — спросил Элуниар.

— Коридор в комнату безвременья, где можно и поработать, и отдохнуть, когда надо поспешить. Я редко там бываю, так как после её посещения создаётся ощущение чрезмерной быстроты происходящего. Кажется, будто следующая неделя проходит за час.

«Не очень приятно», — заметил Миэн.

— Зато, если всё распланировать заранее, вполне удобно.

«Но что здесь делают души?» — задал волнующий его вопрос Элуниар.

— И много здесь духов? — тихо спросила Лонсия.

— Нет, духов как раз не вижу, — ответил Миэн. — Но души! Никогда не видел ничего подобного!

— Тут может быть кладбище? — предположила женщина. — Склеп?

«Ни на кладбище, ни в склепе такого не бывает, — качнул головой Элуниар. — Те места, вопреки расхожему мнению, даже духи не жалуют. Ты чувствуешь что-нибудь?»

— Неуютно, но не более, — пожала плечами менталистка.

«Полагаю, оно нейтрально к нам, живым, но обладает притяжением для душ, а духи его сторонятся».

— Более сильный дух? — предположила Лонсия, и Миэн пожал плечами. — Я скажу магам осмотреть подземелья.

— Так мы под землёй? — понял наконец Элуниар.

— Да, но давай поднимемся наверх и найдём Вирфе́ра… и Лонери.

Когда они переместились к большому окну, из которого лился яркий дневной свет, Лонсия спросила:

— И всё же, как ты сумел выбраться?

«Их там так много… Душа становится прекрасным двигателем, если дух достаточно силён».

— Это ужасно, — заметила Лонсия.

— Да, это очень странно. Душа должна уйти, если её ничего не держит, а удерживать душу может только её же дух… А там поблизости не было ни одного.

— А как же ты их удерживал?

«Я их не держал, это они меня. Я только направлял слегка…»

Лонсия вдруг остановилась и потёрла виски, а в следующий миг Элуниар тоже услышал голоса. Множество голосов, мужских, женских и даже детских, перекрикивающих друг друга, спорящих на неизвестном языке, создавая непереносимую какофонию.

Перед ними возникали силуэты, но это были не люди, а предметы одежды, отдельно руки, головы или только глаза.

Но всё это схлынуло, как морская волна, а в следующий миг показался настоящий, похожий на живого человека призрак.

По светлому просторному залу, глядя по сторонам, шёл человек в тёмной одежде. Короткие, торчащие во все стороны волосы были так же светлы, как и кожа. Он на миг остановился и оглянулся на арку, в которой, увидев его, застыли на полушаге Лонсия и Элуниар.

— Фантом, — испуганно прошептала менталистка.

— А по-моему, нет, — втянув воздух, покачал головой оборотень.

— Они и не такими бывают, — создавая незримую стену, она махнула рукой.

— Постой, Лонсия, — фантом приподнял руки, но успел переступить мысленную черту до того, как упал из-за того, что ветвь декоративного кустарника вдруг вытянулась и охватила его ногу, потянув на себя.

И менталистка поняла, что барьера больше нет, а Элуниар не мог взять в толк, сам он направил растение или это сделала через него Лонсия.

— Его надо уничтожить, — прошептала белая, как мел, женщина. — Он выглядит чересчур живым.

Перед тем, как попытаться высвободиться, фантом выставил руку вперёд и ударил Миэна шаровой молнией.

Губы Элуниара растянулись в подобии улыбки. Электричество не могло нанести вред, однако его удары были весьма болезненны, что и отразилось в лазурных глазах.

В следующий миг, когда Лонсия так отшвырнула фантом, что тот столкнулся со стеной и отлетел от неё, Миэн, обратившись в леопарда, сделал длинный прыжок и сомкнул зубы на горле антара. После чего, отстраняясь, ударил лапой, вспарывая длинными острыми когтями бурую материю и плоть на лице и груди.

Голубые следы исчезали со стены и пола, будто Жемчужный Замок сам скрывал следы недостойного действа. Или же наоборот, жадно поглощал предоставленную ему плоть и кровь.

Лонсию била дрожь, когда она шла к утопающему, будто в болоте, телу «фантома» и сидящей на коленях сгорбленной фигуре вернувшего человеческий облик оборотня.

— Он был живым? — тихо спросила женщина, падая рядом на колени и целуя утопающего мертвеца в лоб.

— Да, — ответил Миэн, глядя не то на пол, не то сквозь него. — Если бы это был фантом, каким бы он ни был материальным, у меня между зубами не застряла бы душа.

Он снова слышал многоголосье, но на этот раз оно раздавалось будто бы издалека.

— Но как? — женщина закрыла лицо руками. — Он умер давным-давно. Ужасной смертью. Никто бы не смог ему помочь… - казалось, она убеждала саму себя.

— Не знаю, — сказал Элуниар, хотя и не был уверен, что ответ требуется.

— А где его дух? — спросила Лонсия.

— Я не заметил, куда его отнесло. Но сильно далеко от тела его откинуть не могло.

— Ты мог бы выполнить мою просьбу? — осторожно спросила Лонсия.

— Смотря какую, — так же осторожно ответил Элуниар.

— Найти его дух.

— Это мог бы, — ответил Миэн после долгого молчания и пристального изучения как лица Лонсии, так и стены за ней. — Но зачем?

— У тебя его душа. А я тебе дам это, — Лонсия сняла с шеи цепочку, на которой оказались три маленьких неброских предмета, до этого скрытых воротом тёмно-зеленого с золотой вышивкой платья, и протянула её оборотню.

Серебряный медальон, три тончайших золотых колечка, соединённых медными рёбрами в виде треугольника, и хрустальная капля на свинцовой петельке.

— При наличии духа и души и отсутствии тела, Слеза Наяды даёт его.

— Ты хочешь, чтобы я вернул его к жизни? — уточнил Элуниар.

— Да, — женщина вытерла слёзы и нервно засмеялась. — А если это тело так и продолжит погружаться, то в конце концов упадёт с потолка моей спальни!

Миэн с тоской поглядел на Лонсию, смотревшую на чистую стену, и подумал, что уже вторая встреча с этой женщиной оканчивается чьей-то смертью. Он вспомнил, что удобнее всего духов искать в кошачьем облике, потому с яркой вспышкой обратился в маленького зверька.

Кот из него получился трёхцветный, чёрно-рыже-белый, так как внешний облик животных, в которых он мог превратиться (любое позвоночное, кроме тех, которых он никогда не видел) был случайным, хоть и постоянным по каждому виду.

***

Старшей сестры в её комнатах не оказалось, и Фарида предположила, что та должна быть в Академии.

Несколько фей кружили у небольшого фонтана, что располагался в центре общего зала среди кустов белых роз, выкладывая на чёрном зернисто сверкающем камне чаши узор из белых жемчужин.