«Дежурный целитель».

Под ней тоже имелась приписка, но её автор был явным противником каллиграфии, и Фарида так и не смогла ничего разобрать.

Она подошла к самой первой из дверей и потянула ее на себя, уже мысленно ожидая, что произойдёт что-то, похожее на случившееся в лавке Фоу, но её встретило лишь тиканье множества самых разных часов, висящих, стоящих и лежащих повсюду. Одни были простой формы, другие изображали чудеса архитектуры, были даже статуи животных и людей, что придерживали хронометры или являлись их частью.

— Но ты-то почему не можешь нормально умереть? — услышала Фарида за своей спиной.

Сказано это было негромко, но в тишине свистящий голос прозвучал особенно жутко. Девушка оглянулась, понимая, что слова действительно предназначались ей. И Фарида узнала этого человека в чёрном плаще, несмотря на то, что зеркально-серебряный череп скрывал глубокий капюшон. Он опирался на посох, который ничем не отличался от её собственного, но эту деталь она отметила уже едва не сбивая прохожих на улице, когда рыжие здания исчезли из виду, сменившись серыми и белыми строениями в два и в четыре этажа.

Фарида, не останавливаясь, влетела в открытое окно первого этажа и замерла, понимая всю неразумность своего поступка, но, к счастью, возмущённых хозяев в комнате не оказалось. Как не было и шубы, которая всё-таки слетела с её плеч.

Шкаф, диван с маленьким круглым столиком, аквариум с мальками, а на стенах-полки с книгами и растениями в расписных горшках. Всё светлое и уютно-тёплое.

Фарида думала уже незаметно покинуть помещение. Она выглянула в окно, увидев убегающих детей и возмущавшегося, грозя им вслед тростью, пожилого рина. На двор вновь опустилась тишина, которую не нарушало ничего, кроме шелеста листвы, но старик не думал уходить, а за дверью послышались шаги и голоса. Недолго думая, девушка залезла в шкаф, с трудом поместив туда и свой посох. Она от всей души надеялась, что хозяева пришли не за тем, чтобы взять одну из этих мягких шуб.

Фарида забилась в угол, звук извне запутался в мехе, и сердце её замерло, когда произошло то, чего она так боялась. Раздвинув висящую одежду, на неё удивлённо смотрела девочка, судя по всему, едва-едва вступившая в ученический возраст, хотя Фарида могла видеть лишь силуэт и ореол пушистых светлых волос.

Фарида сделала единственное, что позволяла эта ужасно глупая ситуация, доводя её до абсурда — закрыла глаза.

— Пап, — услышала Фарида шёпот девочки. — А что у нас в шкафу делает принцесса?

— Митири, если кто-то прячется, значит, он не хочет, чтоб его замечали, — заметил низкий мужской голос.

— А-а, пусть сидит? — удивилась девочка и послушно закрыла шкаф.

Не видя больше смысла скрываться, Фарида вылезла из шкафа, думая объясниться с хозяевами квартиры. Но в комнате уже никого не было, лишь шевелились занавески от легкого сквозняка. Девушка покачала головой, не понимая, зачем так внезапно исчезать, зная, что в доме посторонние.

«Просто решили дать уйти? — Фарида удивлённо покачала головой. — Они что-то знают?

На круглом деревянном столике, стоящем возле накрытого бежевым покрывалом дивана, лежали раскрытая книга, синий клубок ниток и крючок для вязания.

— Я маг стихий, — сказала себе Фарида, шагая по пустой квартире. — Моё тело — камень и вода, дух — огонь и ветер, а душа… Её у меня нет!

Эти слова её действительно воодушевили, и Фарида разве что не подлетела к двери, которая оказалась отворена, и, распахнув её, не испугалась бы, окажись там тот, от кого она пыталась спрятаться.

Во дворе она присела на скамейку под раскидистой осиной рядом молодой ринессой, читающей книгу, лежащую у неё на коленях, и поглядывающей на играющих в песочнице маленьких детей.

«Он меня не мог видеть раньше! — поняла Фарида, вспомнив, что её спуск с Элатема ещё не состоялся. — А вдруг у них так принято здороваться?

Ей вспомнилось, как Косфи перевёл приветствие гоблинов. Что подумает представитель другого народа, скажи ему: «Да возьмёт тебя пламя»?

Прислонив посох к спинке, Фарида взглянула в сторону песочницы. Вокруг мальчика мелкий песок собирался в небольшой вихрь, отчего двое других детей непроизвольно посторонились, а тот, словно не понимая, в чём дело, просился строить крепость вместе с ними. Фарида рискнула перераспределить потоки таким образом, чтобы ветер не закручивался вокруг ребёнка, после чего подошла к песочнице и присела на бортик. Она опустила руку над песком, и под ней образовались восемь башенок с переходами, образующие треугольник внутри пятигранника. Те, что были внутри, возвышались над наружными.

— Вы знаете, что это? — спросила она притихших детей.

— Жемчужный Замок ведь! — сказал один, а остальные дружно согласились.

— Верно, — улыбнувшись, кивнула Фарида, которая и не предполагала, что детям известно, как он выглядит с высоты, пусть и в весьма упрощённом виде.

Фарида обернулась. Рядом с посохом сидел ворон. Женщина с книгой отвлеклась от чтения и теперь то наблюдала за птицей, то бросала взгляд на песочницу.

— А я видел, — заявил мальчик, вновь привлекая к себе внимание, — сверху.

— На карте? — уточнила Фарида.

— Нет! — замотал головой мальчик. — Я всё увидел, когда мы ещё в лагере были!

— Зъярен, — позвала женщина, хмуро глядя на Фариду. — Подойди сюда.

— Ты умеешь летать? — тихо спросила Фарида, вспомнив, что в таком возрасте не могла даже могла вызвать огонь без помощи солнца и лупы, хотя это её основная стихия.

Зъярен кивнул и побежал к скамье, а девушка подумала, что летать над Жемчужным Замком средь бела дня — не выход для неё. Тем более, что ветер никогда не давался ей легко. Фарида боялась, что если ей удастся сильно оторваться от земли, то она просто лишится сознания. Да и вряд ли ей было бы позволено парить там.

— Вы живёте здесь, в Жемчужном городе? — поинтересовалась у двоих оставшихся детей.

— Нет! — ответила девочка, которая была чуть постарше стоящего рядом и очень похожего на неё мальчика. — Мы скоро вернёмся домой!

— А где ваш дом? — спросила тогда Фарида.

— Город Инса, — гордо и торжественно ответил младший.

— Далеко, — покачала головой Фарида, понимая, что детям больше никогда не вернуться в столицу Ливении.

Мать когда-то говорила, что каждый день у ворот Жемчужного Замка оказываются от одного до пяти неотонян, и большинство из них не понимает, что произошло и почему они оказались непонятно где. Она подумала, что лучше всего было бы притвориться одной из таких новоприбывших, но не была уверена, что сможет быть убедительной.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Я Илета, — ответила девочка. — А это мой брат Финет.

— Я сам мог ответить! — нахмурился мальчик.

— А где ваши родители?

— Девушка, если вас что-то интересует, то почему бы не обратиться ко мне? — заметила женщина, которая держала за руку Зъярена.

— Простите, — пожала плечами Фарида. — По моему, пусть не особо большому, опыту, люди раздражаются, когда их отвлекают от чтения, — этот аргумент среди всего прочего элементалистка обычно использовала, когда кто-то, вместо того, чтобы ответить на вопрос, отправлял её в библиотеку.

«Не могу ничего запомнить! — жаловалась когда-то маленькая Фарида старшей сестре. — Что говорят — помню, а что читаю — не могу! Вот бы те, кому нравится читать, делали это вслух для любителей слушать истории…»

С тех пор, конечно, многое изменилось, но в ряды тех, кто живёт под девизом «Чтение — жизнь», пока вступать не собиралась.

— Мам, а что это за птица? — вдруг спросил Зъярен.

— Ворон, — ответила женщина и неуверенно добавила: — А может быть, ворона.

Ворон сидел на спинке скамьи и, казалось, внимательно рассматривал чёрный посох, а когда Фарида забрала свою вещь, перевёл взгляд на девушку. Почему-то это простое действие заставило её вздрогнуть.

— Это просто птица, — тихо напомнила себе Фарида, не понимая, откуда взялась тревога.

Стараясь не обращать на ворона внимания, она вновь села на скамью и выдохнула. Женщина о чём-то спорила с детьми, которые вразнобой что-то ей доказывали.