Беседу за столом вели леди Мэри, старшая дочь лорда Грэшема и ровесница Кристиана, и Кристиан как единственный гость. Сёстры леди Мэри блюли субординацию и на «добычу» старшей не претендовали. Лорд и леди Грэшем как два арбитра пристально следили за ходом «матча», готовые в любой момент вмешаться и направить игру в нужное русло. Герцог скучал и ревновал.

— Ах, Генри, как тебе повезло, что у тебя есть такой друг, как лорд Кейм, — мечтательно сказала леди Мэри. — Мы с девочками в школе тоже клялись друг другу в вечной дружбе. И что? Стоило нам только выйти из-под опеки нашей суровой альма-матер, как мои верные подружки тут же меня позабыли. В университете то же самое — как только девушки выходят замуж, подруг и знать больше не желают. И только мужчины проносят свои отношения через всю жизнь. Я всегда завидовала вам из-за вашей способности к столь искренней, преданной и бескорыстной дружбе.

— Зато вы, дамы, можете рассчитывать на не менее искреннюю и преданную мужскую любовь, — улыбнулся Кристиан. — Мне кажется, это достойная компенсация.

Герцог выгнул бровь и выпятил губы.

— Ах, лорд Кейм, вы сами только что выдали себя, подсознательно или умышленно упустив третью упомянутую мной составляющую — бескорыстность. — Будь у леди Мэри в руках веер, она бы непременно кокетливо ударила им гостя. — Джентльмены, как ни крути, в итоге рассчитывают на определённую награду за свою любовь. Женщины тоже дружат с корыстью. И только мужчины преданы друг другу искренне и бескорыстно. Король Артур и рыцарь Ланселот, Дон Кихот и Санчо Панса, Шерлок Холмс и доктор Ватсон, не говоря уже о древнегреческих героях. — Леди Мэри вздохнула. — Есть в этой дружбе нечто восторженно-возвышенное.

— Наша Мэри так умна и начитанна, — сказала леди Грэшем. — Это такая редкость среди современных девиц. Думаю, лорд Кейм, вы как никто сможете это оценить — Генри нам уже все уши прожужжал о вашей образованности и эрудиции.

— Я уже оценил. — Кристиан бросил полный восхищения взгляд на леди Мэри, герцог его перехватил. — И какую же литературу вы предпочитаете, леди Мэри?

— Ах, лорд Кейм, — леди Мэри опустила глаза, и скулы её порозовели, — боюсь, мои предпочтения покажутся вам смешными и поверхностными.

— Наша Мэри такая скромная, — умилилась леди Грэшем.

— Это такая редкость среди современных девиц, — заметил герцог, но тут же смолк под косым взглядом дяди.

— Мэри изучает античную и классическую литературу в Оксфорде, — небрежно вставил лорд Грэшем.

— Не только изучаю, но и сама собираюсь написать книгу, — смущённо призналась леди Мэри.

— Как интересно, — зевнул герцог. Кристиан покосился на него и, отставив вилку с ножом, весь превратился во внимание.

— И о чём же она будет, леди Мэри?

— О настоящей мужской дружбе, лорд Кейм. Как я уже говорила, эта тема меня очень занимает.

— Отрадно слышать, — улыбнулся Кристиан, промокнув уголки рта салфеткой, — что в то время, когда всех волнует женский вопрос, хоть кому-то ещё интересен мужской.

Все рассмеялись.

— Я думаю, — зарделась леди Мэри, — это будет свежо и необычно.

— Это будет сенсация, кузина, — заверил герцог.

— Если вам удастся проникнуть в суть этого явления достаточно глубоко, — добавил Кристиан.

— В этом я уповаю на вас, лорд Кейм. — Леди Мэри застенчиво улыбнулась. — Беседы с вами мне очень помогли бы.

— Боюсь, с этим могут возникнуть затруднения, леди Мэри. — Тон и весь вид Кристиана демонстрировали крайнюю степень сожаления. — Как вы уже, наверное, слышали, мы с вашим кузеном отправляемся в кругосветное путешествие. Но я обещаю вам исправно писать. — Кристиан обезоруживающе улыбнулся. — Думаю, для ваших целей это даже будет лучше — вы получите от меня готовые конспекты для вашего монументального труда, что избавит вас от необходимости делать заметки.

Леди Мэри заметно скисла. Сёстры леди Мэри переглянулись. Леди Грэшем опустила глаза. Лорд Грэшем с преувеличенным энтузиазмом заговорил о путешествиях. Герцог Бедфорд приложил к губам салфетку и стёр ухмылку.

Натянутость в отношениях между Кристианом и Грэшемами после субботнего обеда, несмотря на обоюдные старания загладить неловкость, к полудню следующего дня достигла апогея, и Грэшемы, отказавшись от ужина, после чая засобирались домой. Герцог с Кристианом проводил дядино семейство, попрощавшись с ними у парадной двери. Лорд и леди Грэшем вместе с леди Мэри сели в одну машину, младшие дочери — в другую. Едва лимузины с гостями, шурша гравием, тронулись в сторону усаженной тисами подъездной аллеи, Кристиан с герцогом многозначительно переглянулись и, не сговариваясь, бросились в дом. У подножия широкой мраморной лестницы, состоявшей из двух симметричных, устланных красными коврами полукружий, Кристиан оглянулся и азартно бросил через плечо: «Кто первый, тот сверху». Они тут же разделились: герцог рванул налево, Кристиан — направо. Герцог вырвался вперёд: то ли благодаря своим длинным крепким и стройным ногам, то ли благодаря тому, что Кристиан на них загляделся и отстал. Взлетев наверх, они ворвались в спальню герцога, расположенную рядом с лестничной площадкой второго этажа, и повалились на кровать.

— Так что там насчёт приза победителю? — ухмыльнулся герцог, оседлав бёдра Кристиана.

— Он ваш, герцог, — отразил ухмылку Кристиан, сжимая ладонями ягодицы герцога. — Называется «поза наездника».

***

Комнату осветила яркая вспышка, и герцог, самозабвенно гарцевавший верхом, как лучший жокей Аскота, инстинктивно повалился на Кристиана, прикрывая его своим телом. От неожиданности оба синхронно вздрогнули и замерли на одно бесконечное мгновение, отчаянно надеясь, что «фейерверк в глазах» — это такой внезапный побочный эффект от оргазма, который в этот раз, из-за долгого воздержания, был особенно мощным. Но свет пробивался даже сквозь закрытые веки, и две пары глаз, щурясь от яркого света и страха, одновременно повернулись к двери. В дверном проёме, опираясь на косяк и так и не сняв руку с выключателя, стоял лорд Грэшем. Герцог тут же отвернулся и, соскользнув с Кристиана, с глухим стоном уткнулся лицом в подушку. Кристиан, осторожно пошевелившись, вылез из-под него и, подтянув простыню, прикрыл себя с герцогом.

— Мне, в отличие от Мэри, всегда казалось, что в столь восторженной мужской дружбе есть что-то очень неестественное. — Оглушённый внезапным вторжением и ещё не пришедший в себя после оргазма, Кристиан скорее прочитал слова лорда Грэшема по его посеревшим губам, чем расслышал. В чувство его привёл герцог, конвульсивно сжавший под одеялом его ладонь и впившийся в неё ногтями до крови.

— В этой дружбе только одно неестественно. — Кристиан пережал руку герцога у локтя, и та ослабила свою мёртвую хватку. — То нездоровое отношение, которое к ней проявляют те, кого она не касается.

Кристиан перегнулся через кровать и поднял с пола рубашку. Просунув руки в рукава, он с медитативной сосредоточенностью принялся застёгивать пуговицы.

— У меня к вам две просьбы, лорд Кейм. — Голос лорда Грэшема был тихим и размеренным, и только его окаменевшее лицо и побелевшие костяшки пальцев, сжатых в кулаки, выдавали крайнюю степень ярости. — Оставьте нас с Генри наедине. И немедленно покиньте этот дом.

— Лорд Грэшем, как вы уже, наверное, поняли, — Кристиан вздёрнул подбородок, застёгивая последнюю пуговицу, — мы с Генри связаны достаточно сильно, чтобы объясняться с вами вместе. Или не объясняться вообще.

Спокойный и уверенный тон Кристиана, как всегда, магически подействовал на герцога. Он отнял лицо от подушки и, приподнявшись на локте, повернулся к дяде, большим усилием воли заставляя себя выдержать его взгляд.

— Осмелюсь вам напомнить, дядя, — голос герцога, поначалу заметно дрожавший, твердел с каждым словом, — что вот уже полгода, как я вступил в права наследования, и теперь это мой дом. И если я буду поставлен перед необходимостью выбирать, кому его покинуть, можете быть уверены — это будет не Кристиан.