— О, о. — Кристиан, приложив к глазам руку козырьком, вгляделся в лесную дорогу, и его высокий чистый лоб прорезала горизонтальная складка. — Это барон Четвуд, собственной персоной.
Кристиан с герцогом, не сговариваясь, повскакивали на лошадей и, пригнувшись, понеслись во весь упор к владениям Кеймов. Но ярдов через сто из подлеска напротив им наперерез бросились два егеря барона. Сзади раздался предупредительный выстрел в воздух. Кристиан остановился, герцог последовал его примеру.
— Делать нечего, — сказал Кристиан, — придётся объясняться.
— И вполне возможно, что даже с дядей, — добавил помрачневший герцог.
— Не волнуйтесь, герцог, — негромко сказал Кристиан, натягивая поводья. — Вы в своём праве. Даже если вы не правы. Предоставьте всё мне.
Развернув лошадь на сто восемьдесят градусов, Кристиан поскакал навстречу барону. Герцог последовал за ним.
— Добрый день, лорд Четвуд! — весело крикнул Кристиан. — Прекрасная погода для верховых прогулок, не правда ли?
— Могу я узнать, что вы здесь делаете, лорд Кейм? — холодно поинтересовался барон, проигнорировав приветствие и вперив тяжёлый взгляд в набитый доверху ягдташ, болтавшийся у седла Кристиана.
— Сопровождаю герцога Бедфорда, лорд Четвуд. Его светлость впервые гостит в нашем поместье и… немного потерял здесь ориентацию, — шутливо-приветливый поначалу тон Кристиана вдруг приобрёл нотки сенешаля при исполнении. — У герцога не было намерения нарушать суверенитет ваших владений. Герцог приносит вам свои извинения. Вы удовлетворены, лорд Четвуд?
Барон демонстративно отвернулся от соседского сына, оставив его слова без внимания, и перевёл взгляд на его спутника, словно только сейчас его заметил. В разорванной и заляпанной кровью рубашке, с листьями, запутавшимися в буйной шевелюре, напоминавшей, скорее, разорённое воронье гнездо, и с распухшими покрасневшими губами герцог имел вид весьма живописный. Кристиан, впрочем, выглядел не лучше. Герцог беспокойно поёрзал в седле. Но знаменитую Бедфордскую породу, проступавшую в крупных точёных чертах лица и характерных очертаниях статной фигуры, сложно было не признать даже в таком виде.
— Прошу простить меня, герцог, — барон в седле сдержанно поклонился. — Я не знал о вашем приезде. Почту за честь, если вам будет угодно поохотиться у меня.
— Герцог уже оказал вам эту честь, — опередил герцога Кристиан. — Охота прошла великолепно. Я прав, герцог?
— Абсолютно, лорд Кейм. — Невозмутимость Кристиана магическим образом передалась и герцогу, он надменно кивнул барону. — Благодарю вас, лорд Четвуд.
Скупо распрощавшись с бароном, они разъехались в противоположные стороны.
— Вы устроили нам прекрасное развлечение, лорд Кейм, — сказал герцог, едва грузноватая фигура барона исчезла за поворотом. — Мои комплименты. Вы были великолепны.
Герцог не скрывал своего восхищения, и от озвучивания оно только усилилось.
— Вы об охоте, герцог? — спросил Кристиан, бросив через плечо насмешливый взгляд на отставшего на полкорпуса герцога. Герцог раскраснелся. То ли от пережитого волнения, то ли от быстрой езды. Кристиан был уверен, что от возбуждения.
— Да, лорд Кейм. — Герцог нагнал его в два счёта. — Теперь мне охота ещё больше. Тем более что у нас теперь есть разрешение… охотиться в угодьях барона. Может… — герцог невольно скосил взгляд на хлыст в руке Кристиана, — продолжим прямо сейчас?
— Нет, герцог, — отрезал Кристиан.
Герцог, вздохнув, отвёл глаза.
— И тому есть три причины, — продолжил Кристиан, переводя лошадь на шаг. — Первая: именно из-за разрешения это развлечение мне больше не интересно. Мне нравятся риск и опасность. От этого… удовольствие острее. Вы не находите, герцог?
— Да, в этом… — герцог сглотнул, — что-то есть.
— Вторая причина: я не люблю повторяться — это оскорбляет мой интеллект.
Герцог шумно втянул воздух.
— И третья: если мы задержимся, кухарка не успеет приготовить дичь. Дворецкий этого не переживёт. Я вчера сделал непростительную глупость, лишив его права прислуживать вам за обедом. Потеряв голову от желания… поухаживать за вами, я напрочь забыл о том, что прислуживать вам — не только высочайшая честь для меня, но и венец карьеры для Джонсона. Бедный малый принял это на свой счёт, и ночью у него случился приступ. Так что сегодня мы будем искупать вину — обедать в полном соответствии с протоколом, и командовать парадом будет Джонсон. Всё должно быть безупречно, и прежде всего — время обеда: оно в этом доме ещё никогда не нарушалось.
Герцог, сжав губы, со всей силы пришпорил лошадь и рванул вперёд.
Обед прошёл в торжественной обстановке. Обсуждали войну во Вьетнаме, переворот в Чехословакии, мятеж во Франции и революцию в сознании.
Внушительный лицом и фигурой Джонсон, млея от осознания важности этого обеда в истории Англии и собственной роли в нём, подливал вино, подавал соус и гонял в хвост и гриву лакеев, и мысленным взором он ясно видел правнуков, почтительно смахивающих пыль с исторического полотна «Лорд Кейм и герцог Бедфорд решают в Кеймтоне судьбы мира» с собственной тенью на заднем фоне.
Обед из семи блюд подошёл к концу. Лакеи убрали со стола и убрались наконец сами. Дворецкий подал кофе и дижестивы и тоже удалился. Беседа тут же свернула на движение хиппи, сексуальную революцию и декриминализацию гомосексуализма, за которую Кристиан поднял тост.
Щедро оросив собственноручно добытого и с аппетитом умятого фазана двойной порцией бренди, герцог с блаженным видом откинулся в кресле, расслабляя спину, которую держал идеально ровной — хоть прямые углы по нему сверяй — на протяжении всего обеда. Кристиан, последовав его примеру, предложил сигареты. Герцог, смутившись, признался, что не курит, вернее, не умеет, и тут же, загоревшись идеей научиться, пристал с этой просьбой к Кристиану.
— Простите, герцог, я не знал. — Кристиан захлопнул портсигар прежде, чем гость успел достать сигарету. — Тогда и речи быть не может. Ваш дядя не простит мне такого разврата.
Но герцог, уже предвкусивший очередную прелесть взрослой свободы, был непреклонен.
— Хорошо, — вздохнул Кристиан. — Предлагаю компромисс. Из солидарности с вами я бросаю курить.
Не дожидаясь ответа герцога, он тут же вызвал дворецкого.
— Выбросьте или используйте по собственному усмотрению, Джонсон, — сказал он, протягивая дворецкому портсигар. — То же касается и всех остальных моих запасов: в кабинете, спальне и библиотеке.
— Да, милорд. — Джонсон, водрузив портсигар на поднос, вышел.
— Какой эффектный жест, лорд Кейм! — восхитился герцог. — Ради меня ещё никто не шёл на такие жертвы.
Глаза герцога заблестели. То ли от выпивки, то ли от не до конца утолённого голода. Кристиан ставил на второе и был уверен, что голод этот — не кулинарной природы.
— Давайте лучше я научу вас чему-нибудь другому, — с лукавой улыбкой предложил он. — Игре в преферанс. Или в бильярд. Или…
— Давайте лучше отправимся спать, лорд Кейм. Как вы на это смотрите? — Герцог, прищурившись, пристально посмотрел в глаза Кристиану. Кристиан с готовностью поднялся на ноги.
— Ваше желание в этом доме — закон, герцог.
Полные губы герцога довольно дёрнулись. Он тут же последовал за Кристианом. У подножия лестницы Кристиан остановился:
— Хорошей ночи, герцог.
— Вы не проводите меня, лорд Кейм? — вопрос герцога, заданный, к тому же, по-французски, прозвучал в высшей степени игриво. Выглядел герцог под стать своему тону.
— С чего бы это, ваша светлость?
— Боюсь, я ещё не вполне освоился в вашем замке, лорд Кейм.
— Уверен, вы не заблудитесь — с ориентацией у вас всё в порядке, я в этом лично убедился.
— Не вы ли говорили, что моё желание — закон, лорд Кейм?
— Именно, герцог. Вы выразили желание спать, а моё присутствие, боюсь, может вам в этом сильно помешать. Но раз вы настаиваете, я позову лакея — он вас проводит.
