больше ничего не осталось, можно и усы считать главным мужским достоинством. И где опять эта сволочь пропадает?! Уже который день является с работы очень поздно и в дупель пьяный. Его, конечно, можно понять: его внесли в списки следующей партии, едущей в Чечню. По телевизору пытаются всех уверить, что там сейчас тишь да гладь, но для него-то вовсе не секрет, что там творится на самом деле.

Это было вчера. Муж сидел в кухне на табуретке и плакал.

— Я не хочу туда ехать. Не хочу!

Я успокаивала его как могла.

— Ты же сам говорил, что всё равно вернёшься. Что судьба у тебя совсем другая. А если бы была такая, чтобы получить пулю, так ты бы и здесь её получил. Ведь правда?

— Правда. Я знаю, что поеду туда и вернусь. Но я так устал. Я ужасно устал начинать всё сначала.

Мы разглядывали рыбок в аквариуме избегая смотреть друг другу в глаза. Толстая гупёшка деловито плавала от стенки к стенке. Пара сомиков вечером по своему обыкновению затеяла игру: рыбки забавно крутили хвостиками и быстро сновали ото дна к поверхности и обратно. Прожорливая улитка забралась на кудрявую веточку растения и методично его обгрызала.

— Все кусты сожрали, сволочи, — я сачком сбросила улитку с растения, — жрите морковь, паразитки такие, зря что ли я вам её варю.

Муж повздыхал, шмыгнул носом и продолжил:

— Лучше вот что: не хотел я никому говорить, но всё-таки скажу на всякий случай. Вдруг пригодится. Кремлёвский съезд, там, где трамвай спускается к набережной, с той стороны между башнями на самом первом ярусе из стены идёт ход в сторону церкви. Там спрятана какая-то библиотека…

— Зачем ты мне это говоришь? Какое мне до этого дело? Что за жизнь такая! Папенька весь больной, мужа на войну забирают, а он глупости какие-то вещает. Вот как я тут буду без тебя? Отец помрёт, и помочь некому.

Посередине двора полыхает огромный костёр — жгут мусор, собранный с газонов после зимы. Огонь ничуть не рассеивает темноту, вокруг него всё сливается в сплошную тёмно-фиолетовую массу, только большие стволы берёз намёком проглядывают сквозь неё. Мне стало так жалко Женьку. Во мне проснулось давно забытое щемящее чувство. Я обняла мужа, прижала его голову к своей груди, запустила пальцы в густую копну волос. Он откликнулся моментально, будто только этого и ждал. Этой ночью его нежность вернула меня на шесть лет назад, в ту пору, когда я была бесконечно счастлива. Я очень надеюсь на то, что когда он придёт со второй смены сюда, ко мне на работу, у нас снова всё получится.

Когда после полуночи раздался звонок в дверь, я бегом кинулась открывать. Рея привёл в училище мой брат, он заволок зятя в гардеробную, бросил на диван и сбежал от греха подальше. У меня дар речи пропал. Да и с кем тут разговаривать? Муж сидит на диване уставившись в одну точку, в углах рта скопилась пена, того и гляди, закапает на пол. Через некоторое время он делает попытку встать, но я толкаю его обратно на диван.

— Сиди! Куда собрался в таком виде? Ты же на ногах не стоишь!

Встать он и вправду не может, но начинает кричать и замахиваться на меня:

— Отстань! Не трогай! Мне надо домой. Мне надо к жене!

Так повторяется много раз, он не слышит ни моих уговоров, ни крика. Я — никто. Я — мразь, которая мешает ему пойти к любимой женщине. В конце концов ему удаётся встать, и он надвигается на меня широко расставляя ноги, чтобы удержаться на них. Я оказываюсь затиснутой в угол, деваться мне некуда, я встречаюсь с ним взглядом. Пустые, нечеловеческие глаза наполняют ужасом, с которым невозможно совладать! Он пронзает меня, заставляет сжаться в комок и кричать во всё горло. Видимо, мой отчаянный крик всё-таки дошёл до его сознания. Во взгляде мелькает что-то осмысленное, муж трясёт головой, теряет равновесии и тяжело плюхается на пол.

========== Глава 8. ==========

Оказывается завтра Пасха. Ну вот, а я, как всегда, запланировала мыть окна. Уже несколько лет подряд повторяется эта история: мытьё окон я совершенно случайно планирую на Пасху, а потом не могу понять, почему окрестные бабульки с таким ужасом на меня таращатся. Я-то знать не знаю, что у них праздник. Всё-таки я выросла во времена, когда в школе нам усиленно прививали атеизм. Я до сих пор прихожу в изумление, когда вижу, как взрослые образованные люди искренне верят в то, что если они будут креститься и поститься, то им всё простится. С тех пор как церковь у нас перестала быть «под запретом», я вижу, как многие возвращаются в религию. Хотя большинство даже не понимает, во что верит. Начинаешь спрашивать: откуда взялся «козёл отпущения» или что это за «обряд кидания сапога» — тишина в студии. Откуда взялась традиция на Пасху красить яйца, и что они символизируют вкупе с куличом? Не знают. А наши традиционные поминки с обжорством, водкой и кормлением всех окрестных халявщиков — это жуткая смесь из языческого обряда и неправильно трактуемых новозаветных рекомендаций. Христос совсем не так велел поминать усопших. Так и хочется сказать: «Господа, читайте первоисточник!» Впрочем, и он не совсем чист перед народом. Вот, к примеру, кто из верующих знает, что на третьем Вселенском Соборе из Библии подчистили все упоминания о реинкарнации? При всём вышеизложенном я вовсе не смею утверждать, что Бога нет. Всё зависит от того, что подразумевать под этим словом: если, например, некую высшую справедливость, закон возмездия, то очень бы хотелось, чтобы он был!

В этом году Пасха пришлась на первое мая. В ночь выпал снег. Он укрыл пушистым покрывалом (какая тривиальная фраза, но по другому не скажешь) газоны и деревья, скамейки и тротуары. Покрывало худое, сквозь него просвечивает яркая зелень майской травы. Вишня под окном сплошь усыпана цветами, на пышных кистях лежат снежные шапочки. Берёзы сияют изумрудами молоденьких листочков сквозь пелену снегопада. А я не поверила, когда на неделе по радио передали на майские праздники будут заморозки и снегопад. А вот прогноз мужа не оправдался. Отец не умер, хотя чувствует себя скверно, совсем ослабел, жалуется на жар в груди и всё время просит пить. Зато сам Женька угодил на больничную койку, чему я несказанно рада, так как очередная чеченская партия уехала без него. Впрочем, перед тем, как залечь в госпиталь, Женя подкинул мне новую задачку. В очередной раз явившись с работы под утро, он рассказал мне как, охраняя ночную дискотеку, познакомился с девушкой. Просто так. С обыкновенной девушкой. Как ему вдруг захотелось подарить ей цветы, и он, поймав такси, съездил на вокзал, чтобы купить одну розу. А потом он проводил девушку до дома. Просто так. Домой вернулся мрачнее тучи и не преминул рассказать мне эту историю во всех подробностях.

— Может, ты влюбился? Бывает же так — любовь с первого взгляда.

— Нет же! Вот и ты не понимаешь. Я же объясняю: просто так мне захотелось. Чего в этом такого?

Ничего я ему на это не сказала, но много чего подумала. Интересно, почему ему никогда не хотелось подарить цветы просто так собственной жене? Выходит, я правильно чувствую себя рядом с ним не женщиной, а мебелью какой-то. Я внимательно пошарила по закоулкам своей души, может быть это ревность? Не похоже. Обидно — это да! Я представила, что он уходит от меня к этой девушке насовсем, и ещё раз прислушалась к своим ощущениям. Не стала бы я его удерживать. Скатертью дорога! За нашу совместную жизнь я уже столько раз боялась потерять мужа, что стала привыкать к этой мысли. Единственное, что меня волновало бы в такой ситуации, так это злоупоминаемый квартирный вопрос.

***

Ах, как я мечтала, что в праздничный день на работе меня никто не побеспокоит. Как бы не так! И кто притащился первым делом? Догадаться не трудно. Почему бы ему на дачу не уехать, как всем нормальным людям? Нет, он сюда прилетел: бодренький, свеженький, будто помолодевший лет на десять. Морда сияет, словно он наследство от заграничной бабушки получил.