— Если бы ты знала, какой принц красивый приезжал! Конь под ним золотой и вся одежда золотая, а только и он всего до половины горы добрался.

На третий день снова принцы да знать на гору принялись взбираться. А за ними старший брат со средним тянутся. Опять дурачок у матери по грибы просится, только она его не отпускает, потому что он все червивые носит. Наконец исхитрился дурак ускользнуть из дому и убежал в лес. Возле орехового куста подудел в алмазную дудочку, и тут же явились ему алмазный конь и алмазная одежда. Подскакал дурак к горе. Уж сколько там всадников было, а ни один не может на гору подняться. Поскакал дурак и взлетел на гору.

Бросил принцессе алмазное яблоко на колени. Поцеловала принцесса дурачка и оставила у него на лбу серебряную звезду. Спустился дурачок с горы и пропал в лесу. Подудел возле орехового куста в алмазную дудочку, и конь с одеждой тут же исчез.

Наломал дурак полную корзину грибов и побрел к дому. Забрался в самый темный угол и голову полотенцем замотал. Приходит мать и спрашивает:

— Что с тобой, с чего это голову замотал?

— Голова болит, — отвечает дурачок.

— Ну так ложись спать.

Явились старшие братья и рассказывают матери о принце, который на алмазном коне на стеклянную гору въехал, а потом исчез.

А король по всем землям разослал гонцов и наказал им разыскать того всадника, у которого во лбу серебряная звезда, — это и есть жених принцессы. Но нигде его найти не могут.

Вот заехал к матери на двор королевский гонец и приказывает ей показать всех своих сыновей. Вышли старший и средний братья из дома и показались. Нет у них во лбу серебряной звезды. А дурак лежит в самом темном углу и никому не показывается. Тогда гонец у матери спрашивает:

— А где у тебя третий сын?

— Ой, да на что его! Он же у меня дурак, да и хворый лежит.

— Нет, подавай его сюда, — не отстает королевский гонец.

Привели дурачка. Как только сорвал гонец с него полотенце, так и звезду во лбу увидали.

— Вот он, принцессин жених, — говорит гонец.

Привел гонец дурачка в королевский дворец. Сыграли дурачок с принцессой свадьбу и зажили счастливо. Верно, и по сей день еще живут.

Неразрешимая загадка

одного короля была дочь. Могла она разгадать любую загадку и тем на весь мир прославилась. Все-то на нее дивились, а от женихов отбою не было. Вот король и говорит:

— Этого нельзя стерпеть! Что ни день, то дворец женихами битком набит. Отныне будет так: кто моей дочери неразрешимую загадку загадает, тому быть ее мужем. А чьи загадки она разгадает, тех велю вешать.

Это помогло — с той поры женихов как не бывало.

Так время и шло.

Тут как-то три брата стали похваляться, да до того дохвалились, что вздумали с королевной тягаться. Пошел во дворец старший брат. Хитра была его загадка, да, видать, королевнины ответы еще похитрее были. Делать нечего, пришлось старшему брату идти на виселицу.

Не лучше и у среднего брата дело обернулось.

Вот собрался во дворец младший брат, а отец с матерью не пускают: кому после них хутор останется? Кто их на старости лет кормить-поить будет? Но младший брат не отступается, просит, уговаривает. Отец и согласился, а мать — ни за что: двоих сыновей повесили, третьего нипочем не отдаст.

«А, чтоб тебя, — досадует младший брат про себя, — уйду потихоньку». И говорит он однажды матери:

— Слышь, матушка, я в лес пойду на косуль охотиться. Отрежь-ка ты мне хлеба горбушку да собери в кулек какой ни на есть еды.

Мать тотчас смекнула, что у сына на уме. Рассердилась она и насыпала в горбушку яду. Сыплет, а сама со слезами приговаривает:

— Чем на виселице погибать, помри лучше в пути. Хоть стыда не будет, что все три сына позорной смертью кончились.

Взял младший брат свое ружьецо и ускакал. В пути конь приустал. Младший думает: «Постой-ка, дам я тебе хлеба горбушку, авось оправишься». Съел конь горбушку и сдох. Прилетели две вороны, выклевали у коня глаза и тоже сдохли. Сунул младший брат ворон в кулек и пошел. Под вечер зашел в избу, где жила мать с двенадцатью сыновьями — злыми разбойниками. Но в ту пору мать одна дома была.

— Нет ли чего закусить? — спросил младший брат.

— Как не быть! Да ешь поскорее, а не то сыновья вернутся, они тебя убьют.

— А сколько у тебя сыновей?

— Двенадцать.

— Вот как хорошо, бабуся! У меня в кульке два голубка. Зажарь-ка ты первым шестерым одного, и вторым шестерым другого. А я поем и пойду дальше.

Наелся младший брат, но не ушел, а залез потихоньку на чердак. А старуха птиц жарила, ничего не заметила.

В полночь вернулись старухины сыновья и спрашивают:

— Чьим духом пахнет?

— Какому тут духу быть? Вот двух голубей раздобыла да сжарила: одним шестерым одного, другим шестерым — другого.

Поели сыновья да тотчас ноги и протянули. Обглодала мать косточки — и та кончилась. А младший брат пошел утром дальше. Шел, шел, однако далеко ли натощак уйдешь? Взял он ружье на плечо и загадал: «Подстрелю косулю — быть мне королем. Не подстрелю — помирать мне в лесу с голоду».

Хоть и стоял он к косуле задом — все же подстрелил ее. Поел досыта и пошел во дворец. И тотчас загадывает королевне такую загадку: «Я лихой охотничек. Убил одного; тот двух прикончил. А те два сперва двенадцать загубили, а там и еще одну. В другой раз я подстрелил, кого не видал, а потом поел, кого увидал».

А уговор такой: королевне можно загадку десять дней разгадывать, но совета ни у кого спрашивать нельзя.

Думает королевна, гадает — разгадать не может. Переманил вечером младший брат на свою сторону королевнина стражника и говорит ему:

— Слышь, стану королем — назначу тебя советником. Только сделай, что прикажу: подслушай под дверями, что королевна говорит.

Подслушал стражник. И передает младшему брату, что-де королевна так сказала: «Ах ты, негодник! Вот загадал мне загадку! Ну, да ничего, у меня десять дней сроку. Девять дней стану к нему служанок подсылать, авось выведают разгадку. А не сумеют — то на десятый день сама к нему пойду. Лишь бы все шито-крыто, чтобы не прознал никто, что я за советом ходила».

— Ладно. Ты, стражник, парень бравый. Возьми огниво и спрячься в моей опочивальне. Вот станут ко мне служанки ходить, разгадку выманивать. Как зайдет ко мне одна — я чихну, а ты сейчас же высекай искры, что есть мочи.

Ладно. Вечером первая служанка тут как тут. Только она про разгадку речь завела — чихнул младший брат, а стражник давай из огнива искры высекать. Убежала служанка сломя голову и платочек свой оставила.

С другими служанками точно так же случилось.

На десятый день решилась королевна сама счастья попытать. Отворила дверь и спрашивает, да так боязливо:

— Паренек, ты один?

— А что тебе?

— Да боюсь я, паренек, не дознался бы кто, о чем стану спрашивать.

— О разгадке, небось?

— А как же! Паренек, родненький, подскажи мне хоть первое словечко, большего мне и не надобно…

Услышал младший брат такие слова, размякло у него сердечко, не утерпел — сказал королевне первое слово. Даже чихнуть позабыл. Да ведь вот еще какое наваждение: так голову потерял, что и второе словечко с языка сорвалось! Опомнился он тут же, чихнул, и защелкало огниво! Тут королевны и след простыл, только платочек ее остался. Два слова она узнала, а ей только того и надо было.

Утром разгадала королевна загадку. Идти младшему брату на виселицу! Выпросил он у короля дозволение — загадать королевне у виселицы еще одну загадку, самую легкую на свете! Король подумал: «Ну что за беда? Коли она разгадала такую трудную загадку, легкую-то и подавно разгадает».