«Хороший, но беспокойный», — подумал я, помогая ему вернуться к хозяину. У него на плече ёжик перестал вертеться и оттуда посматривал на остальных.

«Чужие. Но не враги — друзья», — снова подумалось мне, и тут я наконец спохватился — это что, Безмолвная Речь?

Я покосился на Шурфа — стоит ли посылать ему Зов и узнавать, что о нём сказал Петрович. Но по его лицу ничего нельзя было понять, к тому же меня отвлёк Роджер.

— Мне сказали, что вы путешествуете без конкретной цели, Макс? И какими путями-маршрутами?

Что-то мне подсказывает, что это допрос…

— Да где я только не был. Но в основном это весьма отдалёные места, вы о таких вряд ли слышали.

Интересно, у него свой детектор есть или он тоже будет на киборга поглядывать? Но проверить я не успел, меня спас Тед.

— А вы, Роджер, каким ветром здесь? Патрулируете?

— Ах, если бы, — вздохнул полицейский. — У нас тут почти облава, точнее, план-перехват. Мы вышли на одних гадов, которые недавно спёрли важнейшие исследования. Три года работы над смелой геологической программой, которая должна была спасти Стерналис, слышали о нём, наверное?

Команда закивала, а я на автомате покрутил головой. Роджер пересел удобнее и пустился в пояснения.

***

— Эту довольно густонаселённую планету вот уже скоро лет семь как постоянно трясёт и лихорадит: то вулканы и гейзеры, то подземные толчки, то цунами. Вначале редко и в нескольких частях планеты, но это быстро приобрело глобальный характер. Четыре года назад Стерналису поставили неутешительный диагноз — активность коры будет продолжать расти, а с ней частота и сила катаклизмов, температура, загазованность воздуха. Увы, планета стремительно становилась непригодной для жизни. По крайней мере, для гуманоидной. Правительство отдало указ готовиться к глобальной эвакуации и расселению, но программа должна была занять годы и требовала огромных затрат. И вот в разгар всей этой суматохи группа учёных, включая нескольких всегалактически известных светил, выдвинула предложение — опробовать на Стерналисе новый метод геокоррекции. Подобного ещё даже у центавриан нет. А правительство подумало и приняло решение рискнуть. Учёным выделили воистину космических размеров грант, обустроили станции по всей планете. Там чуть ли не четверть населения добровольцами трудилась: начиная от рытья котлованов под станции и до сложных расчётов — работа была на любой вкус и возможности. С год назад просочилась информация, что риск оправдался и всё указывает на то, что спасти планету можно. Хотя работы ещё предстоит немало. И вот около десяти дней назад был готов финальный план коррекции.

— Они всё-таки это сделали, — охнула Полина. — Как мы это пропустили? О таком на весь инфранет должны были раструбить мигом.

— Официального заявления ещё не было. А теперь и неизвестно — будет ли оно вообще. Открытость программы, которая раньше позволяла ей работать такими темпами, теперь сыграла обратную роль. В итоговой версии оказался начисто уничтожен один из ключевых блоков с расчётами. Точнее, его заменили похожей, но бессмысленной информацией. Это было неплохо замаскировано и обнаружилось не сразу, поэтому перезаписать успели все основные копии. А запасные, старые и предварительные — как корова языком слизнула. Где-то пожар был, где-то вирус занесли, где-то «потеряли». Причём не все разом, а в течение последних двух месяцев — кто-то очень постарался. Одна надежда была на тета-кристалл, который записали для пробной презентации и его забрал с собой в длительный перелёт один из учёных. Версия там не финальная, но одна из самых последних на тот момент, восстановить остальное по ней было бы несложно. Но тут выясняется, что этот кристалл пропал. Да ещё и каким-то чудом — был вроде на корабле, болтающемся в глубоком космосе, но вот. А спустя сутки объявились товарищи, предлагающие подобную запись за «скромное вознаграждение». Они, конечно, не прогадали, теперь за этот кристалл можно баснословные суммы просить. На вопрос о повторном сборе данных, даже с имеющейся базой, учёные зеленеют и начинают заикаться. Самый оптимистичный прогноз — год. И то от учёного-фрисса, он единственный, кто ответил, видимо, потому, что заикаться физиологически не способен. А трясёт-то всё сильнее.

Команда пришибленно молчала. Я тоже проникся: безгранична алчность человеческая (или каких там ещё разумных существ), ради денег кто-то готов на кон целую планету поставить.

— Но вы же говорите, что вышли на их след? — спросил капитан, не поддавшись общему унынию.

— Вышли, — вздохнул Роджер. — Даже встречу через подставных лиц назначили. В «Восторге», чтоб его. Там же народу всегда тьма, вот они и перестраховались. А дальше непонятно, сдал нас кто или это чутьё у них такое хорошее, но до встречи дело и близко не дошло. Едва портреты успели на стоянке срисовать. А потом они драпанули на всех движках. А у нас всего три катера было, корабль отогнали в сторонку, чтоб не маячил. Их судно рвануло к гасилке и попыталось в очереди затеряться. И ему это почти удалось: там же не протолкнёшься — за место сожрут. А катера гражданские, никаких мигалок, никакого оповещения на полицейской волне. В общем, ушли бы они, да один иди… энтузиаст пальнул вслед из ЭМП*. Прям в толпу у гасилки. Вырубило, конечно, не всё, с такого-то расстояния. Но гасилка умерла наглухо, а с ней ещё десяток кораблей остался на одних планетарных двигателях — они поустойчивее. Корабль преступников тоже зацепило, но не сильно. Хотя тут главное, что прыгнуть он не смог. Прыжковый двигатель им, похоже, разбалансировало. Вроде и плёвое дело, откалибровать сейчас почти на любой станции могут, но им опять нужна работающая гасилка. Как и десятку других кораблей, попавших под импульс. Ну и всем, кто в очереди висел, так как ту восстановить только через три-четыре дня обещают. Скандал намечается неимоверный, убытки что у галамаркета, что у гражданских, на хорошую сумму потянут. Поэтому энтузиаст сейчас сидит на корабле под «домашним арестом» и без права управления. А начальство думает, что же с ним делать: наказать за самодурство с последствиями или наградить за то, что не дал преступникам окончательно уйти. Похоже, решение будет в первую очередь зависеть от того, найдём мы их или нет. Поэтому мы сейчас сторожим все ближайшие гасилки и проверяем все корабли. Готовьтесь, кстати. Надеюсь, вы ничего незаконного не везёте?

— Не тета-кристалл точно, — пошутил было капитан, но, увидев встревоженное лицо Роджера, отмахнулся: — Да мы вообще практически ничего не везем, порожняком идём на Асцеллу, в отпуск. Роджер, а нам случаем не знаком идиот, то есть энтузиаст, за которого вы так переживаете?

Полицейский скривился, показывая всем видом, что лучше бы не был.

— Винни, что ли? — заржал Тед, но увидев, как вздыхает Роджер, спохватился: — Ну а что, задачу он выполнил. Теперь главное — вам их не упустить, и всё хорошо будет.

— Да уж мы постараемся. У меня ещё полчаса от перерыва остаётся, чаем напоите?

— Хоть чаем, хоть кофе, хоть камрой, — сказала Полина, утаскивая Роджера к столу. — Можно же, Макс?

Вот пришлась же она им по душе. Мне-то что, а Шурфу опять готовить. Надеюсь, он на меня не злится.

Комментарий к Часть 9

ЭМП — электромагнитная пушка. Не та, которая Гаусса, а излюбленный в научной-фантастике способ временно выключить всю близлежащую электронику

========== Часть 10 ==========

С камрой вышла небольшая заминка, так как пресловутой коры дерева Тхотта уже с вечера оставалось немного, а утром она и вовсе кончилась. Шурф предупредил меня об этом заранее, так что пополнением запаса я занимался ещё ночью, на удивление легко провернув это после приличного количества пива. Теперь за ней просто надо было сходить в каюту. Но Роджер зачем-то увязался за мной, и в итоге мы пошли всей компанией. Прятать мне было нечего, а вот бардак в каюте оказался фантастический. Весь пол был усыпан разлетевшейся из пиалы мелочёвкой. Видимо, она упала, когда нас тряхнуло во время прыжка, а в каюту мы после этого ни разу не заходили. Я пробурчал что-то извинительное, запрыгал по свободным участкам пола к койке и победно помахал оттуда холщовым мешочком с приправой.