— Было бы замечательно, — тянет он. — Спасибо.

Через две минуты Стив возвращается не только с постельным бельем, но и с одеялом и подушкой.

— Я думал купить еду на вынос, — говорит он. — Могли бы вместе поужинать, отпразновать твой переезд? Хотел заказать итальянскую кухню.

— Звучит неплохо, — соглашается Джеймс, разбирая сумку.

— Хорошо, — говорит Стив. — Тогда не буду тебе мешать.

Как только за Стивом закрывается дверь, Джеймс облегченно вздыхает. Он конечно ожидал, что в начале взаимодействие будет неловким, но все же. Он надеется, что желание Стива помочь не превратится во что-то постоянное — Джеймс не вынесет, если еще один человек будет трястись над ним.

Он распаковавыет вещи, которые принес с собой, зубную щетку и принадлежности для бритья и после осматривает комнату, чтобы понять, что и куда положить. У него есть шкаф, комод, место под кроватью…

Не то чтобы он специально что-то ищет. Уж точно не осознанно. Но годы службы превращают проверку периметра во что-то рефлекторное. Он не ожидает…

Когда он замечает маленькую выпуклость на прикроватном столике, помещенную настолько близко к ножке, что ее с легкостью можно не заметить, он говорит себе, что снова параноит без причины. Он почти отворачивается и пытается не обращать внимания на то, что он заметил.

Но.

Ему просто нужно убедиться.

Он точно не ошибся, думает он, когда у него в руке оказывается жучок.

*

Когда Стив возвращается, Джеймс сидит на диване. Перед ним на журнальном столике лежит небольшая кучка жучков и проводов. В эту самую секунду он особенно сильно скучает по своей левой руке, что только больше его злит. Он даже не может скрестить руки на груди, чтобы лучше выразить свое недовольство.

Стив улыбается, когда видит Джеймса, но потом замечает его оскал, и улыбка пропадает с его лица.

— Все в порядке? — спрашивает он.

Джеймс кивает в сторону журнального столика.

— Нашел вот это, — коротко говорит он.

Стив удивленно поднимает брови и ставит на пол пакет с едой, после чего смотрит на кучку деактивированных жучков и переводит взгляд на Джеймса, в это же время взяв в руки одно из устройств.

— Что… — произносит он. — Это микрофоны?

Он что, серьезно будет из себя невинного строить? Джеймс скалится только сильнее.

— Ого, да они же крошечные, Говард бы… — он снова мимолетно смотрит на Джеймса. — Где ты их вообще взял? Не говори только, что такое сейчас можно где угодно купить, потому что… Оу, — он наконец-то замечает, насколько разъяренно выглядит Джеймс. — Ты их здесь нашел, — весь восторг из его голоса испаряется за доли секунды. — В этой квартире.

— А где же еще, — рычит Джеймс. — Не хочешь объяснить, нахера тебе понадобилось подслушивать собственного соседа по комнате? Каким психопатом нужно быть…

— Не мне, — перебивает его Стив, внезапно выпрямляясь. — Но я точно знаю, кому. Если позволишь, — говорит он, разворачивается и исчезает за дверью собственной спальни, оставляя Джеймса сбитым с толку. Вся его злость постепенно перетекает в непонимание, потому что Стив отреагировал на жучки так, словно знать о них не знал. Как будто это не он их расставлял. Но если не он, то кто? И зачем?

Дверь в спальню Стива открывается снова. Джеймс поднимает голову. Стив, полностью облаченный в свою униформу, убирает за спину свой щит, и Джеймсу тяжело отвести взгляд. Одно дело знать об этом, совсем другое — увидеть Капитана Америку перед собой. Движения Стива легкие и спокойные, но Джеймс понимает, что это лишь оболочка, скрывающая за собой концентрированную ярость. Это видно по чрезмерно распрямленной линии плеч, может, по сжатым губам или по отрешенному холодному взгляду, из-за которого все его лицо выглядит иначе. Перед ним стоит самый настоящий Капитан Америка, а не Стив Роджерс.

— Уходишь бить плохих парней? — осторожно спрашивает Джеймс.

Капитан Америка натянуто улыбается в ответ.

— Ухожу поговорить со своим боссом.

Он доходит до входной двери, открывает и после так же тихо закрывает ее за собой.

И в этот раз никакого скоро вернусь.

Джеймс остается сидеть на прежнем месте, пялясь на деревянный паркет. У него в голове крутится целый ворох вопросов, большинство из которых, так или иначе, в конце концов превращаются в какого черта?

Дверь в комнату Стива приоткрыта. Джеймс мимолетно смотрит на нее, кусая губу. Ее он не проверял, предположив, что Стив не стал бы устанавливать жучки в своей же спальне, но, исходя из его реакции и всего остального…

В конце концов он ничего не может с собой поделать. Он соскальзывает с дивана и безмолвно идет к комнате, проверяя дверной косяк, прикроватныю лампу и тумбочку, шкаф и люстру. Ему не требуется даже минуты, чтобы что-то найти. Он садится на край кровати и смотрит на провод, зажатый между собственных пальцев.

Когда он нашел самый первый жучок, он чувствовал себя преданным.

Сейчас же он как никогда зол.

*

Стив возвращается только через несколько часов. Когда он, по-прежнему напряженный, переступает порог квартиры, на город уже давно опустилась ночь, и улицы затихли. Жилое здание же наоборот лишь еще больше ожило: соседи, один за другим, возвращаются домой, в квартире выше кто-то постоянно что-то роняет, а этажом ниже у кого-то включена драма с множеством скандалов и музыкальным сопровождением в виде скрипок.

Джеймс, скрестив ноги, сидит на диване и ест недавно разогретую пасту. В список вещей, которые его желудок снова может переварить, она вернулась лишь пару недель назад, так что было бы нечестно позволить еде пропадать.

— Хорошо поговорили? — спрашивает он, потому что Стив так и стоит у двери, очевидно удивленный увидеть Джеймса. Он смотрит на него еще какое-то время, после чего запоздало отвечает:

— Не очень. Мне кажется, что у меня и моего работодателя разные взгляды на безопасность и частную жизнь.

Джеймс сдерживает смешок — он это и так знает.

— Шпионить за собственными агентами довольно ебануто, — говорит он.

Джеймс смотрит на странное выражение лица Стива, на его едва заметную дрожь в нижней губе, и на секунду успевает почувствовать ужас того, что он довел Капитана Америку до слез, но тот лишь расслабляет плечи, вздыхает и внезапно снова становится Стивом Роджерсом — обычным парнем: уставшим, запутавшимся и расстроенным.

— Да, — с дрожью в голосе говорит он. — Так и есть.

Его слова пронизаны таким облегчением, словно ему только что сказали, что он не сумасшедший или до жути наивный, словно Джеймс — первый, кто разделяет его мнение по поводу такой простой истины. Звучит в целом абсурдно, но нужно учитывать то, что большинство людей, контактирующих со Стивом, работают на ЩИТ, а это значит, что они тоже не против вторжения в частную жизнь. И как вообще Стив мог знать, что это не является новой нормой в этом столетии?

К черту шпионство за собственными агентами, мешать им самостоятельно познавать устройство мира еще хуже.

Негодование Джеймса, которое к этому моменту уже почти полностью прошло, воспылало с новой силой.

— Прости за все это, — извиняется Стив, садясь в кресло, расположенное перпендикулярно дивану. — Я бы очень хотел сказать, что такого больше не повторится, но я понимаю, что не могу дать никаких гарантий. Я не знаю, как. Так что я пойму, если…

Он замолкает.

— Если? — подталкивает Джеймс.

Стив смотрит на него невыносимо грустно, но он все равно не отступает. И черт возьми: он старший из четырех детей, и три его младших сестры, как и он сам, унаследовали цвет глаз его отца, так что, казалось бы, у Джеймса должен быть иммунитет на голубой цвет глаз.

— Если ты больше не захочешь здесь оставаться.

Джеймс медленно доедает пасту, прежде чем спросить:

— Хочешь, чтобы я съехал?

— Нет, — несчастно отвечает Стив. — Но я понимаю, что у тебя и так проблем достаточно, и ты не захочешь переживать еще и о том, что кто-то может посягать на твое личное пространство.