========== 1 ==========

- Объявление?

- Да. В газете.

- Объявление.

Наташа совсем не этого ожидала, когда ее вызвали из-за крайней необходимости.

- Наши аналитики обнаружили его сегодня утром, - объясняет Фьюри, стуча пальцем по сложенной газете перед ним. - Нас уведомляют о каждом публичном упоминании, содержащем вариации имени капитана Роджерса, - Наташа даже не утруждается кивком - она об этом знает, и Фьюри знает, что она знает. - Обычно подобное сочлось бы за опечатку, совпадение или недостоверную информацию. Но это объявление не может быть признано таковым.

Он толкает газету через стол Наташе, и она берет ее в руки. Упомянутое объявление обведено красным: ДЮПОНТ-СЁЕРКЛ, сдается комната с мебелью, общая ванная и кухня. Станция метро и остановка для автобусных маршрутов 42, D2, H1, L1 расположены поблизости, как и магазины. Коммунальные услуги учтены. Для подробной информации обращаться к С. Роджерсу по номеру… Номер телефона совпадает с номером, который Стиву выдали вместе с телефоном, выпущенным ЩИТом.

А потом Наташа видит, сколько требуют за аренду, и сощуривает глаза.

- У нас есть два варианта, - продолжает Фьюри, откидываясь на стуле и сцепляя пальцы в замок. - Либо это тоже фальшивая информация, в случае чего мы должны поволноваться о том, как и зачем этот номер попал в самую популярную газету Вашингтона, либо это все по-настоящему, и в этом случае это по-прежнему остается проблемой, потому что теперь половина населения города знает личный номер Капитана Америки или его адрес.

Если коротко, то Наташа должна узнать, что из этих двух вариантов правда, и быстро и благоразумно со всем разобраться.

Она уверена, что люди из Красной Комнаты, которые обучили ее ведению допроса, и предположить не могли, для чего она будет использовать свои навыки.

*

- Слышала, ты комнату сдаешь, - говорит Наташа, когда Роджерс открывает дверь. Она ухмыляется и держит в руках газету, которую ей отдал Фьюри.

Роджерс на секунду почти выглядит встревоженным, но быстро берет себя в руки и делает шаг назад, впуская Наташу в квартиру. Он уже знает, как все устроено.

- Да, сдаю, - отвечает он. Еще он очень хорошо знает то, что в отрицании нет смысла. - А что, так уже тоже никто не делает?

- Ой, конечно делают, - отвечает Наташа, следуя в гостиную. - Если судить по количеству звонков, которые ты, скорее всего, продолжаешь получать с тех пор, как вышла утренняя газета.

Она не упускает того, как Роджерс бросает мимолетный взгляд на свой телефон, который безмолвно лежит на журнальном столике. Скорее всего отключенный.

- Вот чего не делают, - продолжает она, - так это не дают номер своего телефона, который принадлежит ЩИТу. Он только для рабочего использования и должен быть конфиденциальным. Да и номер отличается от обычных.

Всякий, кто видел объявление, наверняка понял это: там недостает цифр. Но - Наташа понимает только сейчас - Роджерс, вероятно, этого не заметил. У него вряд ли есть большой опыт в области современных телефонных номеров: ему попросту сравнивать не с чем.

- Никто не удосужился объяснить, как использовать вон ту штуковину, про номер я вообще молчу, - он указывает на девайс на подоконнике, на котором кнопок больше, чем на каком-нибудь машинном аппарате. Когда Наташа впервые была в этой квартире, она его заметила и в последующем рапорте написала, что если ЩИТ настаивает на оснащении квартиры Роджерса чем-то устаревшим, - вроде стационарного телефона, - то они должны сделать это устройство хотя бы более или менее практичным. Оказывается, никто не прислушался.

Идиоты.

- Он должен быть написан на коробке или инструкции.

- Да? - раздраженно отзывается Роджерс. - И где же хоть что-то из этого?

Двойные идиоты.

Ей следует поговорить с Фьюри о том, каких людей он нанимает.

Опять.

Но она здесь не за тем, чтобы раздражаться на непозволительную некомпетентность сотрудников ЩИТа, так что она продолжает:

- Еще проблема в том, что ты, ну, знаешь. Ты.

Роджерс отводит взгляд, играя желваками.

- Это Энни предложила, - говорит он.

- Энни? - Наташа удивленно моргает.

- Из бинго-клуба, - отвечает Роджерс. - Куда я хожу каждую неделю. О чем ты, конечно, знаешь все во всех подробностях.

Роджерсу понадобилось какое-то время, чтобы понять, что ЩИТ его мониторит, - достаточно долгое время, на самом деле, так что Наташа даже почти разочаровалась. После всей этой шумихи и радости по поводу возвращения капитана она ожидала, ну. Большего. Одного из величайших стратегов Второй Мировой, если верить Коулсону.

А потом она поняла, что у него с самого начала были подозрения, но окончательно поверить в это ему мешало его нежелание столкнуться с правдой. Как если бы он ожидал от них чего-то другого; как если бы он ожидал от них лучшего. Но с тех пор он не перестает напоминать о том, что он все знает. Не со злобой, не совсем, потому что тон у него для этого слишком нейтральный. Но комментирует он это часто настолько, чтобы можно было понять его неодобрение, будто это у Роджерса есть причины и право быть разочарованным.

- Я здесь лишь за тем, чтобы помочь тебе разобраться с этим веком, - дипломатично говорит Наташа.

- И в этом веке запрещено искать сожителя, когда у тебя есть свободная спальня? - Стив вопросительно поднимает бровь.

- Зачем ты это делаешь, Роджерс? - спрашивает Наташа. - Если серьезно?

На мгновение ей кажется, что он не ответит, но потом он неохотно пожимает плечами.

- Я не знаю. Мне просто… - он замолкает и вздыхает. - Тут просто одиноко, наверное, - он улыбается одной из своих ужасных полуулыбок, мимолетных и грустных, но улыбка исчезает с его лица во мгновение ока. - Я не привык к такому количеству свободного места, которое не с кем разделить.

- Ты никогда раньше не жил один? - любопытствует Наташа.

- Жил, - отвечает Роджерс, кривя губы. - В местах размером с мою нынешнюю ванную комнату. А так… Я жил вместе с мамой. Потом - недолго - с Арни. А потом, ну. Едва ли у тебя в армии есть собственная комната.

- Что за Арни?

Она не помнит этого имени в личном деле Роджерса. Но, опять же, информации о Стиве до сыворотки у них ничтожно мало: свидетельство о рождении, выдержки из церковного реестра, кучка медицинских записей… Первые детализированные записи появились в то время, когда он попал в армию, и даже тогда достоверные записи начались только с момента его подготовки к проекту “Перерождение”.

- Друг, - отвечает Роджерс и больше ничего не говорит.

Наташа чувствует, как внутри зарождается желание знать подробности, надавить, выпытать, но она понимает, что если она так и сделает, то их разговор пойдет еще хуже, потому что Стив, скорее всего, говорить об этом не хочет. Поэтому она делает мысленную заметку разузнать все позже, самостоятельно. Ее приставили к Стиву в качестве надзирателя, и, так как она относится к работе серьезно, она должна раздобыть всю информацию, узнать о Роджерсе все. Особенно то, что может вывести его из себя.

- Так вот, - продолжает он. - Раз уж у меня теперь есть все это, - он обводит рукой комнату так, будто она очень большая (больше, чем нужно ему), как будто он не знает, что со всем этим свободным местом делать, даже несмотря на то, что для Вашингтона квартира по размеру самая обычная. - Я подумал, что могу кому-то помочь. И в ответ… Разве не ЩИТ продолжает внушать мне, что я должен знакомиться с людьми, свыкнуться с устройством современного мира?

И вот теперь тон его голоса чрезмерно насыщен сарказмом.

- До этого момента ты не особо прилагал усилия, - подмечает Наташа. Клинт пытался с ним сблизиться, но все его попытки были вежливо отвергнуты. Наверное Роджерс думал, что Клинт делал это из-за приказов свыше, как это делает Наташа.

- Да вы не особо-то давали мне возможность знакомиться с кем-то, с кем я не работаю, - парирует он.

Наташа склоняет голову набок, признавая поражение. Не важно, насколько сильно ей нравится Клинт и насколько сильно она его уважает, - она знает, что он вряд ли относится к категории обычных людей. Может даже поэтому он ей так нравится. Но ни он, ни кто-либо другой из ЩИТа не сможет помочь Стиву свыкнуться с новой жизнью.