В этом году Роджерс куда охотнее соглашается на ее предложение потанцевать. Наташа все еще не до конца уверена, почему он так странно отреагировал на это в прошлом году: как будто она ему пощечину влепила, и он не то разозлился, не то огорчился, но быстро скрыл все за улыбкой сквозь сжатые зубы и взял ее протянутую ладонь в свою. Такое случилось точно не потому, что это она спросила, не став ждать его инициативы. Наташа ожидает чего-то подобного и в этом году, но удивляется, когда этого не случается. Еще она замечает, как мало Роджерс запинается, как он держит себя, как он не уходит в ту же секунду, когда музыка перестает играть.

— У тебя лучше получается, — подмечает она.

Роджерс улыбается и говорит:

— Меня Баки научил.

Он краснеет, все еще неспособный принимать комплименты, особенно от женщин.

— Ему тоже пришлось поучиться у наших друзей, а то я полной катастрофой был.

Наташа позволяет себе улыбнуться.

— И Баки — это… — спрашивает она, несмотря на то, что предположение у нее уже есть: сожитель Роджерса произвел отличное впечатление на всех, когда сопровождал того на вечер бинго впервые. Все хорошо его восприняли, даже Пегги Картер, которой Роджерс представил Барнса в первую очередь. Больше несколько агентов под прикрытием медперсонала ничего не узнали, потому что были вынуждены ретироваться, чтобы не быть раскрытыми — даже месяцы спустя у Барнса все еще есть его неповторимая способность видеть людей насквозь.

— О, эм, — Роджерс опускает голову. — Это Джеймс. «Баки» — его детское прозвище, — у него правда на губах ухмылка? — Он его ненавидит, но сестры все еще так его зовут, поэтому… — правда. Роджерс даже не пытается это скрыть — лишь пожимает плечами. Кто бы мог подумать, что Капитан Америка может быть таким занозой?

Наташа еще шире улыбается.

— Должна признать, что была неправа, — признает она. Такое нечасто происходит, так что она надеется, что Роджерс наслаждается моментом. Когда он хмурится, она добавляет:

— Насчет всей этой идеи с сожителем. Он на тебя хорошо влияет. Я рада, что у тебя появился такой хороший друг.

Какое-то время Роджерс молчит.

— Друг, — тянет он удивительно безэмоционально, так, словно до этого он и не задумывался об этом. — Конечно.

*

Джеймс злобно выходит из библиотеки. Даже там ему не удается скрыться от подстрекательств, и, ну серьезно, сколько еще раз ему нужно обматерить кого-то из ЩИТа, чтобы до них дошло, что его ничем не подкупишь? Сначала они отправляют к нему мистера Якобы Мягкого и Вежливого, теперь — Высокого, Мрачного и Ублюдочного. Они что, думают, раз они поменяли человека в костюме на одного из их агентов, то он внезапно передумает? Что его новогодняя резолюция в этом году — предать лучшего из всех, кого он знает?

(- Мой Лучший, — бормочет Стив, утыкаясь Джеймсу в висок, и тот чувствует Стивову улыбку рядом со своим ухом).

Состоявшаяся беседа лишь усиливает его подозрения, настраивает его еще более враждебно. Он все ближе и ближе к совершению того, что сам же себе и запретил: к разговору со Стивом о том, что, может, тому пора бы уже прекратить сражаться, уйти в отставку и вернуться домой. Но Джеймс прекрасно осознает, что Стив к этому пока еще не готов. Он все еще пытается принести какую-то пользу, спасать людей, чтобы принять, что с ним случилось, чтобы придать смысл своему продолжающемуся существованию, чтобы не думать о том, что его жизнь уже никогда не будет такой, какой он ее себе представлял когда-то давно.

Но даже если он и не может сложить оружие, он абсолютно точно может уйти из ЩИТа, потому что он им ни черта не должен. И потому что они чересчур подозрительные. Может, в ЩИТе надеялись, что Джеймс будет больше расположен к кому-то своего же уровня. Они ошиблись. ЩИТ не только попытался предложить ему протез еще раз, словно даже вообразить трудно, каково это — жить без одной руки. Он проебался еще и в отправленном агенте, потому что его раздражающая развязность, одновременно высокомерная и смазливая, и что-то по-грубому опасное, звучное в его словах — про свободу, приказ, защиту — заставило Джеймса насторожиться.

Это многое говорит о ЩИТе: в лучшем случае — о его наплевательском ко всему отношении, в худшем — о его лицемерии, раз уж они нанимают кого-то вроде этого агента.

Ну правда, думает Джеймс уже не впервые, пошли они нахуй. А потом он снова задумывается, стоит ли об этом рассказывать Стиву.

Телефон вибрирует в кармане, оповещая о сообщении. Стив, словно призванный мыслями Джеймса, пишет:

Привет, Бак, и пошло куда подальше это прозвище тоже. Только смотря на него, Джеймс вспоминает ублюдочную ухмылку Бекки и тон голоса, которым Стив произнес это имя в первый раз, задумчиво растягивая гласные, решая, в каких ситуациях он мог бы извлечь себе выгоду, пользуясь детским прозвищем. Поздравляю с полученной работой! Отпразднуем вечером? Буду дома около шести вечера. Стив.

Джеймс вспоминает, почему он вообще пришел в библиотеку, и его настроение улучшается. Он взял несколько научно-фантастических книг, потому что ему нужно быть в курсе последних трендов и новинок, если он хочет стать хорошим редактором.

Его телефон снова вибрирует.

PS: Наташа снова пытается отправить меня на свидание с одной из сотрудниц ЩИТа. Поможешь придумать ответ?

Из-за этого сообщения Джеймс невольно улыбается, как из-за содержания, так и из-за стиля: заглавные буквы, правописание и подпись в конце — все, как положено. Джеймсу потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что Стив прекрасно понимает, что люди так больше не пишут, — он наблюдательный, быстро учится и давно уже заметил, как пишет Джеймс, — ему просто нравится писать правильно. Это один из его способов небольшого противостояния: идет к черту двадцать первый век, если ему нравится, то Стивен Г. Роджерс будет писать так, как его научили: вежливо и по правилам.

Джеймсу эта особенность Стива нравится, хоть сам он и не утруждается даже знаки препинания ставить.

ок, отвечает он. жду дома с едой

Он откладывает все мысли о ЩИТе в дальний ящик и вместо этого думает о предстоящем вечере: тихие часы ленивого лежания на диване и Стив.

Звучит просто идеально.

Комментарий к 4

давайте все дружно скажем спасибо андрею - человеку который смотрел только вб и не знает что такое фанфикшен но который все равно согласился вычитать вместе со мной эту главу

========== 5 ==========

Телефон в кармане Баки вибрирует ближе к концу собрания. Он почти что игнорирует его, пытаясь соблюдать правила и проявлять уважение к Сэму, чья работа целиком и полностью зависит от внимания каждого человека в группе. В то же время он осознает, что незнание лишь подкормит того маленького жалящего паучка в его голове, который любит придумывать худшие сценарии. Могло произойти что угодно: у одной из его сестер что-то случилось, или кто-то из его терапевтов отменил сеанс и тем самым нарушил распорядок, который нужен Баки для того, чтобы нормально прожить день, или кто-то из его бывших подчиненных пытается с ним связаться, или Стив снова отправляется на очередную миссию, порученную ему ЩИТом (нахуй ЩИТ).

В конце концов он незаметно достает телефон из кармана, чтобы проверить, и готовится тут же вернуть его на место, но замирает.

На экране мигает небольшое уведомление. В квартире сработала беззвучная сигнализация.

Баки смотрит на экран в течение нескольких минут, а потом поднимает голову и оглядывается. Он знает, что напрягся, и надеется, что остальные не заметили, — не дай бог из-за него у кого-то случится тревожный приступ, — но в это же время он чувствует себя настороженно из-за людей вокруг, из-за всего и всех, чувствует себя под угрозой, чувствует себя загнанным в угол, потому что кто-то пробрался в их дом.

Может, все не так плохо, пытается заверить себя Баки. Может, это просто ЩИТ. Они как-то несколько раз пытались пробраться в квартиру, но попытки прекратились после того, как один из агентов получил травму, и Стив снова высказал им все, что о них думает. Может быть они просто выжидали подходящий момент и теперь решили проверить, по-прежнему ли хороша система безопасности в квартире Стива.