Вода с громким всплеском приняла в себя еще одно тело. Огромное, длинное, с пятью щупальцами на конце. В ужасе я дёрнулся, что по всему телу толчками прошлась жгучая боль. Щупальца крепко обвили, сжали на секунду, и слегка ослабили хватку. Меня потянуло наверх, к свету...

- Рановато тебе помирать, Шаман, – от чудовища, нет, от громадной руки, исходил спокойный, но всё же укоризненный голос Доктора, – кто о мальчишке, кроме тебя, позаботится? Да и друг твой свободовец, слезами обливается! Не стыдно тебе, Шаман? Хватит дурить, просыпайся давай!

- Хорошо, простите меня... – проговорил я не слышно, плотно закрыв глаза. Рука Доктора отпустила меня, и холод быстро сменился приятным теплом. Да и все ощущения изменились. Я уже не падал, не висел в свободном пространстве и не тонул. Лежал на кровати, плотно укрытый одеялом. Сквозь закрытые веки видел дневной свет, чётко слышал хриплое кудахтанье кур, и тонкое весёлое повизгивание какого-то существа. Правая сторона груди едва заметно пульсировала болью. Я с трудом разлепил глаза, уставился в светлый потолок и часть стены. Снова в своей комнате, в доме Доктора. Окно открыто нараспашку, шторки от лёгкого ветерка слегка колышутся. Кроме звуков с улицы я заметил еще один. Чьё-то сопение совсем рядом. Только теперь обратил внимание, что край моей кровати слегка продавлен. Гопа, засранец, увалился! Хорошо, хоть, не на меня!

Осторожно наклонив голову в бок, я, с немалым удивлением, обнаружил вместо здоровенного кота, Бергамота. Сам наглый котяра дрых у меня в ногах, растянувшись поперёк кровати. Анархист спал, положив руки на край кровати, рыжая шевелюра покоилась сверху на них. Вся остальная часть тела, была на полу. Я не удержался от беззвучного смешка. Вот же дурень! Свободная же кровать есть! Подняв одну руку, я несмело дотронулся по макушки Бергамота, осторожно погладил её. Сопение затихло, сменилось чуть слышным бормотанием. Бергамот сонно сжал пальцами белую ткань простыни и с трудом оторвал голову от неудобного лежака.

- Тём, нет, я не пойду, мне нормально… – на автомате мямлил он, но стоило ему продрать глаза, как слова вместе с воздухом встали ему поперёк горла. Закашлявшись, он чуть не сверзся на пол окончательно, вовремя притянул себя за скрипучую металлическую спинку. Услышав возню, Гопа сонно поднял морду, уставился на меня, аналогично Бергамоту сонными глазищами, а потом распахнул их будто в удивлении.

- Опа! Фраер! – прогнусавил он, – реальный пацан!

- Шаман?.. – губы Ильи растянулись в слабой робкой улыбке. Осторожно перехватив мою руку, он обнял её, прижавшись к оголённому предплечью небритой щекой, – Шаман! Очнулся, придурок! Спасибо... Спасибо Зона!

- Да ладно, чего ты так? – я попытался приветливо рассмеяться, но в груди обожгло болью, и я часто задышал, стараясь унять её, – я долго в отрубе был?

- Три дня, – Бергамот отодвинулся от меня, но всё еще крепко сжимал руку, будто не верил, что я пришёл в себя, – ты вообще в сознание не приходил. Лежал весь белый. Доктор сказал, что вытянет тебя, но я боялся что...

Илья замолчал, слегка покусав губы. Потом мотнул головой, будто пытался отогнать дурные мысли, вернул назад счастливую улыбку.

- Вытащил тебя, старик с того света. Сдержал обещание!

- Ты как сам? Что с остальными? Все наши живы, в порядке?

- Да, все в порядке! Отделались легче твоего! Только Артёмке пережить случившееся ещё надо немного, – почему-то улыбка бывшего палача в этот момент насторожила меня. Дрогнула. То ли от чего-то скрываемого, то ли от беспокойства за меня. – Он не только получил по рёбрам от папаши, но и вблизи видел его смерть от гнева «Сирени». Ему сейчас очень плохо, но он держится молодцом. Рассудок точно сохранил. И, кажется, подлечил астму. Но, чего я приуныл?! Есть повод для радости! Ты очнулся, значит, точно жить будешь, это раз! А два!.. Если бы ты не вмешался, «Сирень» бы вряд ли добежала на моей жизни.

- Даже если бы я знал, что она несётся к нам на всех порах, я поступил бы точно так же. Просто...

Я запнулся, не зная, как закончить фразу. Что сказать-то Илье? Что я испугался навсегда потерять его? Что эта рыжая сволочь погибнет, и я никогда больше не увижу его хитрую физиономию? А ему не требовалось никакого продолжения. Илья уже давно всё знал. С того самого момента, когда увидел меня за фигурами бандитов, когда услышал мой пронзительный крик, когда сам испугался, что потеряет меня.

Мы оба молчали, вслушиваясь в дыхание друг друга, в шорох старых кружевных занавесок, шаги и глухие разговоры за стеной и кудахтанье, больше напоминающее предсмертные хрипы человека с разорванной глоткой. Если бы не последнее, было бы совсем как там, на Большой Земле, кладезе тёплых, почти мифических воспоминаний любого сталкера. Почти как в детстве. Даже верный ласковый пёс есть. Также, как тогда, сидит и охраняет мой сон. Только теперь это не старая овчарка, а несносный, дорогой хитрый анархист.

- А хочешь узнать, из-за чего вся эта дрянь случилась? – внезапно нарушив тишину, мой рыжий зверь вопросительно взглянул на меня.

- Из-за твоих рассказов про «Сирень», направо и налево. – Я слегка приподнялся на локтях, пытаясь принять сидячее положение. – Откуда ты вообще про неё узнал, если видел впервые?

- Я видел её издалека пару раз, – мягко, но настойчиво Илья положил руки на мои плечи, блокируя мне возможность подняться и укладывая обратно, – заинтересовала меня эта живность. Пытался искать, наблюдал, рассказывал, расспрашивал, а потом как-то, когда я ощущал себя почти в тупике, на «Янове» ко мне одиночка подсел, представился Димкой. Поинтересовался, а там под выпивку как-то слово за слово, и он так разговорился! Я даже слова вставить не успевал! Он рассказал, как вести себя при встрече с ней, а потом долго скакал с темы на тему. И только на «Хуторке» узнал, что помимо меня на нём успели свихнуться и другие. Как соревнование кто устроил!

- То есть, здесь заслуга и этого Димки? Он еще до тебя ходил и мозги всем «Сиренью» трепал?

- Возможно, что этот Димка… – в глубине дома раздался громкий металлический лязг, сбивший парня с мысли и заставивший того вздрогнуть. С шорохом и тихим многоголосым мурчанием что-то быстро направилось к нашей комнате, подгоняемое знакомым тонким мальчишеским голоском:

- Туда нельзя! Куда побежали? Вернитесь, вы! – прежде, чем я успел осведомиться у собеседника о происходящем, в приоткрытую дверь гурьбой ввалилась зелёная стайка... ростков. Бодро-зелёные, от силы сантиметров десять от пола, они быстро перебирали корешками-ножками в поисках подходящего места для пряток. Навскидку я насчитал больше дюжины. За ними в комнату влетел встрёпанный Артёмка. В его руках, осторожно сжатые за стебли, возмущённо пищали и трепыхались ещё три былинки. Наплевав на молчаливые указы Бергамота лежать на кровати, я принял сидячее положение. Глядя на мальчишку у меня болезненно сжалось сердце. Удивлённая мордашка моего клиента была бледнее обычного, под глазами были красные пятна от долгих рыданий из-за меня. Но главное, русые волосы у Артёмки стали белоснежно седыми. Изрядно тебя Зона пожевала, малыш. Не пощадила…

- Детский сад, штаны на лямках, – бессильно фыркнул Бергамот под невнятные комментарии кота, а затем бесстыдно опустился на колени и, отклячив задницу, полез вытягивать непослушных представителей флоры из-под свободной кровати.

- Шаман!!! – выйдя из короткого ступора, Артёмка выпустил из рук дрыгающиеся кустики, и, беспардонно цепко, обнял меня за плечи, что грудь снова схватило болью, – Я так рад, что ты проснулся!

- Ладно, Тёмка, отлипни, пожалуйста... – пробормотал я на выдохе, слегка похлопав мальчишку по спине. Он сел на край кровати, на место, где спал Илья, и счастливо улыбаясь, смотрел на меня. Так, будто мы не виделись несколько лет.

- Это что за явление? – спросил я, кивнув на Илью. Тот смог изловить только пять ростков, и те дрыгались в его руке, так и норовили вырваться и драпануть куда подальше.

- Это детки «Сирени»! Правда они милые?! – радостно заявил мой маленький клиент, подобрав с пола одно дрожащее растеньице. Он посадил маленькое существо на одеяло передо мной. Гопа, до того упивавшийся своим безнаказанным нахождением на кровати, настороженно поднял уши и принюхался.