- Между нами всё по-прежнему или... что-то изменилось?..
Он сидел напротив и с добротой улыбался мне. А когда я поймал себя на том, что вглядываюсь в его открытые глаза, мне стоило усилий, чтобы не отвернуться стыдливо.
- С моей стороны к тебе всё по-прежнему. Я всё так же люблю тебя. А у тебя, кажется, что-то меняется ко мне?
- Я... не знаю, что теперь делать... Долгое время я испытывал к тебе только злость, страх и обиду, а теперь ты вырвал из меня это... Я не знаю, чем теперь заполнить...
- Дай себе время, свято место пусто не бывает, – с этими словами он подсел ко мне вплотную. Тепло его объятий согрело привыкшие к прохладе помещения плечи и спину. Его губы мягко коснулись моих, и я успел испугаться. Вот. Опять! Что и требовалось доказать. Он только ищет момент, когда меня можно подловить, усыпляет мою бдительность ради своих грязных мыслишек. Секунды казались мне часами. Я ждал очередного жадного поцелуя. Чужой язык робко коснулся моих губ. Без напора, без жестокого желания ворваться и завладеть. Бергамот... спрашивал у меня разрешения? Он ждал, когда я выскажу своё мнение? Считал меня человеком?Но целоваться с мужиком – это же мерзко! Противоестественно! Абсурдно! Не эстетично! Отвратительно! Ай, да в жопу...
Трясущимися руками я обнял анархиста за талию, слегка приоткрыл рот, позволяя ему брать главенство на себя. Сам закрыл глаза, слушая только движения Бергамота и бешеный стук своего сердца. Я будто услышал, как и в груди у моего прошлого заклятого врага, забилась словно пойманная птица. Илья нехотя отстранился от меня, и я встретил его замутнённый, но счастливый взгляд. Он давно хотел прикоснуться ко мне, и не получить за это удар по лицу, а ответные ласки были только его запредельными мечтаниями. Не сдержав улыбки, я осмелился дотронуться пальцами до горячей щеки Бергамота. Погладил её.
- Я не знаю, что со мной происходит. Мне всё еще немного страшно, но уже не так, как обычно... Я чувствую что-то странное. Похожее было и возле школы, когда мы...
Сказать это слово я не смог. В горле словно встал ком, не давая мне произнести всего одно слово – «поцеловались». А Илья продолжал внимательно смотреть на меня, тяжело горячо дыша на мою открытую кожу. Убрав руку от лица Бергамота, я стыдливо прикрыл глаза. Тело горело не то от возбуждения, не то от температуры, а может всё вместе. Анархист ждёт, что я с радостью раздвину под ним ноги, но я не могу. Мне страшно!
- Но я, в отличие от тебя, предпочитаю женщин... – тихо пробормотал я, – мне сложно признавать, даже думать о том, что мы делаем...
- Мы можем этого не делать. Я знаю, что девушки тебе милее. И, признаться, я ожидал, что при первом порыве мне прилетит кулак в нос.
Еще раз поцеловав меня коротко в губы, Илья встал с кровати, скрипнув пружинами матраса. Щёлкнув светильником лампы, погрузив комнату во мрак, свободовец снял с себя майку, закинул куда-то на соседнюю пустующую кровать.
- Давай, что ли, спать? – следом полетели и армейские штаны, – а завтра проведу тебе экскурсию по дому Доктора и по его двору. Договорились?
- Хорошо, – я кивнул сам себе, подвинувшись к стене. Кряхтя, Бергамот бухнулся рядом, с края кровати. Приподнялся, подтягивая ближе отброшенное в сторону одеяло, укрыл плотно себя и меня заодно. Я осторожно повернулся на бок, не смело положил руку на талию мужчины.
- Ложись, наверное, ближе... – смутившись, я отвёл взгляд в сторону, от лица анархиста. Илья, обрадованный этим приглашением, лёг вплотную, обняв в ответ. Лицо его прямо светилось от счастья в темноте. Интересно как судьба у меня поворачивается. Вчера я готов был свернуть рыжему чудовищу шею, а сейчас делю с ним постель, целуюсь с ним, будто давно любовники. Ужас!
- Ты можешь остановить меня одним словом, одним жестом, – шепнул он. Слишком странный, опьяняющий контроль над одним человеком. Чтобы кто-то вроде меня приручил этого зверя? Нет, смешна и безумна даже мысль.
- Между нами, наконец, возникает что-то кроме пресловутого страха. И чем бы это ни было, я не хочу убивать это в зародыше. В конце концов, мне интересно далеко не только твоё тело...
Он не договорил, что именно было ему интересней, но мне и не нужны были слова, чтобы понять и смущенно отвести взгляд дальше в попытке сдержать внутреннюю улыбку.
- Спасибо... – я закрыл глаза, готовый отдаться сну. Впервые, за долгое время после плена, я чувствовал спокойствие и безопасность. В руках у моего зверя.
Я провалился в сон, как в темную бездну. Без всякого бреда, без леденящих душу кошмаров фэнтезийного уклона, и бобров-извращенцев. Сон не отбирал силы, а давал их, и на утро, открыв глаза, я, наконец, ощутил себя по-настоящему отдохнувшим. Жар спал, и отбитые при падении спина и ребра уже не болели так сильно. Левая рука не беспокоила жжением от укуса. Похоже, лекарства Доктора, что вызвали у меня ужасные галлюцинации, всё же оказали и целебный эффект.
Осторожно, чтобы не потревожить спящего рядом свободовца, я выпутался из его цепких рук, перебрался на край кровати и поднялся. Нежиться, пока он не проснётся, конечно, хорошая идея, но скучная и неблагодарная. Укрыв анархиста одеялом, я осмотрелся. Где-то я вчера видел свою одежду...
На соседней пустующей кровати нашел штаны и куртку от комбеза, отделённые друг от друга. Футболка с носками лежали на спинке, а берцы покоились возле кровати.Одежда Ильи так же была беспорядочно разбросана по комнате.Прокручивая в голове события вчерашнего насыщенного дня, я быстро оделся, проигнорировав куртку. В доме она мне не особо нужна. Выходя в коридор, я тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить Бергамота. Раз ему так хорошо спится, то зачем будить? Лучше, пока он дрыхнет, привести себя в порядок после вчерашнего. Умыться, подмыться и желательно побриться. У Доктора вон, какая борода! Наверняка у него есть где-то принадлежности для ухода за ней.
Заглянув в пару пустующих комнат, за третьей я обнаружил небольшую ванную. Порадовало наличие нормального унитаза, раковина и полочка с бутылочками и тюбиками для гигиены. Даже душ присутствовал! На самой раковине стоял стакан с десятком разноцветных зубных щёток и пятью пластиковых бритв. С радостью выбрав одну, я принялся за свою заросшую физиономию. Несколько минут, несколько штрихов и, вуаля! Шаман снова свеж, молод и красив!
Перед душем я размотал с левой руки бинты. С удивлением обнаружил в складках белой ткани какие-то тёмные холодные осколки, бурого цвета. Осколки какого-то артефакта? Только могу гадать, чем они были раньше… Рана на руке затянулась, остался только белый с синими разводами шрам, будто снорк грыз меня месяца два или больше назад. Интересные фокусы Доктор устраивает! Теперь-то я могу понять, почему к нему сталкеры за помощью идут. Чудеса творит!
После прохладного бодрящего душа, я, держа в руках футболку, продолжил дальше исследовать жилище Доктора. Напротив ванной, кстати, как раз располагалась его комната. Вваливаться туда без приглашения я, конечно, не стал. Тем более старик сам еще спит. А за соседней стеной так же еще дрых Грызун в одиночестве. Кровать Артёма была пуста и заправлена. Значит, мальчишка уже бродит где-то по дому или по округе. Главное, не уходил бы далеко.
В конце коридора, направо, была смежная комната. Использовалась она как зал или гостиная. И опять меня удивил каким уютом веяло от всей обстановки комнаты. Светлые обои под дерево, старая советская люстра, но еще прекрасно сохранившаяся. Широкий книжный шкаф полный книг, мягкий диван и кофейный низенький столик, всё это веяло домашним, чем-то из детства. А из щели соседней комнаты тянуло ароматом свежесваренного кофе и жареного яйца с хлебом. По эмали тарелки скользила вилка, со стуком ставилась кружка на стол. Часы показывали только восемь утра, и кто-то уже прекрасно завтракал. Улыбнувшись мыслям о вкусе настоящего кофе, я прошел через зал и несильно толкнул дверь.
В небольшой светлой кухне, за овальным столом, сидел только один человек, мне не знакомый. Мужчина в чёрно-красной форме, совсем седой, хотя ему явно было не за сорок. Он мирно уплетал яичницу-глазунью, вприкуску бутерброда с сыром и пил из высокого синего стакана. Он не ожидал моего внезапного появления, поэтому промазал вилкой по тарелке. Я сам растерялся, не думал увидеть тут незнакомца.
