- Да, я трус и лгун. – Услышал я за собой бесцветный голос палача. – Был им. Захотел спасти любимого от себя самого и своих обязанностей, но струсил в самый последний момент. Струсил уходить из «Свободы» раньше, вместе с тобой. Солгал тебе, что убью, и до последнего держал под этой ложью, а все попытки сказать правду прятал. Струсил, что не смогу о тебе позаботиться, и в итоге бросил, спровоцировав наёмников на разведку. Почему-то в их силах и медицинских возможностях я был уверенней, чем в своих. Но даже здесь струсил просто отнести тебя к ним...
Чёрт, хотел услышать признание, что он просто играется со мной, а Бергамот снова про «любовь» завёл. Ладно, перетерплю. Уже слышал это сто раз.
- Окей. Благодарю за спасение. И… это… Извини за вчерашнее. За то, что притащил с собой банду Гефеста и... потом у школы еще... – закашляв до жжения в груди, я быстро поменял тему, – я знал, что Гефест грубый мужик, но чтоб так. И тебе Артём сказал, что он оказывается его папаня?
- Так вот почему он вчера весь в себе был... – значит, малыш ещё никому не распространялся о страшном открытии. Оно и понятно: не каждый день получаешь люлей от папаши, которого считал мёртвым много лет. – Как он сегодня, не знаю. Я сам немногим раньше тебя проснулся. Думал, тебя от плохих снов успокою и пойду на разведку.
Неуверенное шлёпанье босых ног, и вскоре край моей койки прогнулся под чужим весом.
- Не бери в голову вчерашнее. Ты выполнил заказ: организовал пареньку встречу с желанной личностью. Отделались ссадинами, открытиями и испугом. Не всё так плохо.
Его рука поверх одеяла коснулась моего плеча, и я слабо вздрогнул.
- Можно градусник?
Я молча вытащил стеклянный стержень и протянул его наугад назад. Подождал пару секунд, после того как Илья забрал его и с усмешкой спросил, глядя в стену:
- Ну и что там? Панихиду можно по мне уже заказывать или еще подождать?
- Не будь таким пессимистом – ещё на внуков своих посмотришь, – ободрившись выдал анархист за моей спиной, – но Докторово снадобья не избежишь.
Я засмеялся на счёт внуков, но хрипы в груди оборвали смех. Пришлось долго приводить дыхание в норму, после приступа кашля. В этот момент чувствовал на спине ладонь Бергамота. Отдышавшись, я осторожно перевернулся на спину, встретился с обеспокоенным взглядом изумрудных глаз, и быстро отвёл в сторону свои, уставившись в потолок.
- Давай сюда это варево. Выпью его и дальше спать…
- Не всё так просто, знаешь, – Бергамот отложил градусник на тумбочку и, свернув крышку, протянул мне подозрительного вида склянку, – тут одно тебе выпить, а вторым тебя замазать надо. В общем, сесть сможешь?
- Постараюсь, – я согнул руки в локтях и напряг мышцы, поднимая корпус. Зарычал сквозь зубы, снова ощутив прострел в спине, пояснице и солнечном сплетении. Да еще покусанная снорком конечность напомнила о себе. Чтобы я не бухнулся обратно на мягкий матрас, Илья подхватил меня одной рукой под плечи и осторожно привёл в сидячее положение. Поднёс ко рту склянку, но я аккуратно перехватил её. Запрокинув голову, сделал глубокий глоток и едва не подавился от горечи, сведшей скулы.
- Фу, блин! – я сунул обратно Бергамоту зелёную дрянь в стекляшке, – он что, подорожники местные собирает, и чай из них заваривает?! Гадость какая…
- Что-то мне подсказывает, что не только. Ещё компот из местных фруктов и пенициллин из местной плесени, – свободовец неопределённо пожал плечами. Закупорив одну склянку, он легко подхватил вторую, – зато всё своё, всё в шаговой доступности. И, самое главное, помогает.
На мгновение вольный застыл с поднятой рукой, а затем осторожно коснулся моей туго перебинтованной груди. Осторожно развязал узелок и отвёл в сторону конец повязки.
- Даже по рёбрам проехались, – невесело вздохнул он, передавая из руки в руку постепенно увеличивающийся в процессе разматывания комок свободной ткани.
- Ну, мне не первый раз рёбра ломают и ты это знаешь. – Я снова не удержался от смешка и поморщился от новой вспышки боли. Так, в ближайшее время мне лучше не ржать вообще. А это будет, похоже, трудно.
- Кажется, я этот список открываю, – неопределенно подметил он в ответ. Дальнейшее происходило в неловком молчании. Оборот за оборотом свободовец стягивал с меня бинты, высвобождая ноющую грудную клетку. А я просто наблюдал. Летели секунды, а я всё внимательно следил за его монотонными действиями, пытался уловить взгляд опущенных глаз, всматривался в сосредоточенное выражение его лица в желании угадать его мысли. Прикосновение чужих холодных пальцев к коже заставило меня вздрогнуть и тут же сморщиться от нового приступа боли. Завидев мою реакцию, Бергамот осторожно отвёл руку.
- Ну что, где тебя в первую очередь замазывать: спереди или сзади?
- Давай спереди, пока я так сижу. – Я осторожно пожал плечами, чтобы не раздражать вероятные переломы. Дабы во время процедуры опять не возникло неловкого молчания, я решил задать тему разговора... Зацепился за первую мысль, и произнёс тихим голосом.
- Там на болотах у дерева я нашел в твоём рюкзаке книжку. Я почитал её немного. Пару страниц.
Некоторое время Бергамот сидел с широко распахнутыми глазами, а на щеках его впервые на моей памяти разгорался яркий румянец. Наконец, он протёр глаза свободной рукой и мечтательно тепло улыбнулся мне.
- Одной бедой меньше. – К моему удивлению, «свободный» облегчённо выдохнул, – я всё голову ломал, как тебе помягче сказать. Вообще, это личное. Дневник, склад рабочих заметок там... Нет, не то, чтобы они ценности не имели, просто есть там кое-что…
Он тянул время, возился пальцами в содержимом склянки, пока наконец не выпалил немного по-детски, на одном дыхании.
- В общем, не хочешь забрать? Что-то о Зоне может быть полезно тебе. А ещё там есть история одна. Ты её, конечно же, раскритикуешь, но, думаю, только у тебя есть право прочитать её и закончить.
Не совсем такой реакции я от него ожидал. Думал, накинется с воплями, мол, какое право ты имел трогать мои личные вещи! Руки бы тебе пообломать, скотина такая! А тут совсем наоборот. Предлагает даже забрать свою писанину! И... закончить? То есть, самому что-то там попробовать накалякать?! Вот же...
Я поёжился, когда пальцы с щедро зачерпнутой вязкой холодной субстанцией мягко прикоснулись к моей груди. Не сказать, что было неприятно. Скорее, непривычно. В Мёртвом Городе моим лечением занимались совершенно другие люди. Они не церемонились, не старались уберечь. Сказано втереть, значит вотрут как ты ни крутись и какие повреждения ни имей. Хорошо зафиксированный пациент, как гласит народная мудрость, в анестезии не нуждается. Напротив, в часы спокойствия меня ласково гладили лёгкие уверенные руки Химы. Они избавляли меня от мерзких ощущений прикосновений того человека из подвала. Того, кто сейчас ласковой и лёгкой рукой натирает меня лекарственной мазью. Того, кто теперь проводит пальцами по шрамам от ран, некогда нанесённых им лично. Того ли?
- Да, я как раз почитал твою эту... историю. Если честно... написано довольно неплохо. Местами мне понравилось, не знал, что ты так писать можешь. Только вот... мне кажется, ты роли перепутал. Этот Найт-как-его-там!.. Типа Бэтмен, типа я... Доктор-хрен-знает-кто, типа Джокер, типа ты!.. Я думаю, должно быть наоборот.
- Наоборот?.. А почему ты так считаешь? – он не смотрел на мои шрамы. И старался отвлечь меня. Смотрел прямо в лицо своим мирным, немного грустным, но щемящее открытым блестящим взглядом. Необычно было видеть анархиста таким. Запинающимся, красным, рассеяно дёрганным, будто старающимся всё успеть и не допустить ни одной ошибки. Нет, тот, кто сидел на моей кровати, вовсе не был тем чудовищем из подвала, до сих пор являющимся в страшных снах.
- Ну... – тут я почувствовал, как сам начинаю постепенно краснеть. – У тебя было написано, что этот Найт весь положительный, любимец женщин, с зашкаливающим моральным принципом и прочее. Но это на меня совсем не похоже. Из баб, не считая парочку временных девушек, одной долгой, и одной снятой проститутки в Зоне, больше всех со мной в постели Хима побывала…
