- Не серчайте братки, но я что-то проголодался! –подавшись к своему рюкзаку Грызун откопал в его недрах толстый и длинный батончик шоколада. С довольной улыбочкой, он надорвал обёртку, откусил край и, блаженно прикрыв глаза, начал медленно пережёвывать. Я видел, с какой завистью Артёмка посмотрел на отмычку. Похоже, шоколадки его слабость. Надо будет, когда всё закончиться и мы вернёмся в безопасное место, купить ему столько сладостей, чтоб одно место у пацана слиплось! То-то он обрадуется! То есть, сладостям, а не тому, что слиплось!.. Ой, тьфу!
- Хотя однажды, – Грызун перевалился на правую сторону, опираясь о землю локтём, – я целую неделю провёл, питаясь одними сухарями!
- Да ну? – скептически проронил Артёмка.
- Это было пару месяцев назад, – продолжал вещать отмычка, – я с группой отправился в подземелья «Агропрома». Зачем, не так важно! Пока мы там шарились, долбанул Выброс и похерил все КПК. Короче, мы заблудились! Из припасов остались только эти проклятые сухари и мы жрали их неделю, прикиньте?! Целую неделю, пока искали грёбаный выход!
- Охренеть, – сухо буркнул я, глядя поверх Грызуна на стену камышей. Сквозь их ряды проглядывалось свечение аномалий.
- А еще на нас напала голодная самка кровососиха, и я такой…
-Шаман, я тут подумал… – Артём беспардонно прервал рассказ Грызуна, чему я был только благодарен, – это на счёт тебя и Бергамота… Я понимаю, что он поступил очень жестоко с тобой, но… это ведь была его работа…
- Чего? – нахмурившись, я перевёл взгляд на мальчугана. Тот сразу растерял свою уверенность. Быстро отвёл взгляд, напряженными пальцами затеребил рукав куртки.
- Ну, знаешь... – пискнул он, – у его действий была цель. Обычно цели поручают, приказывают...
- Приказывают в любви на болотах признаваться? – гоготнул отмычка, отчаянно пытаясь вклиниться в наш разговор и вновь перетянуть на себя упущенное внимание. Вместо ответа я наградил «камнежуя» настолько красноречивым взглядом, что новичок подавился воздухом и смиренно сосредоточился на пережевывании начавшего таять в тёплых руках батончика.
- Такие дела нормальным людям не поручают. Если оно было поручено Бергамоту, значит, он – псих каких мало! – холодно отрезал я. Еле удержался, чтобы не повысить голос на паренька. О чём он вообще думает?! Ему приключения с Ареной не хватило, чтобы понять местные нравы? Неужели настолько наивен, чтобы предполагать, будто в мясники сплошь культурных, уравновешенных и высокоморальных людей берут?! Таких, которые были бы способны не лгать, не издеваться над всеми по собственной прихоти, любить, в конце-то концов! Желание раскрыть мальчишке глаза клокотало в душе раскалённой магмой. Твердило, требовало рассказать недоумку всё самое жуткое, что творил этот рыжий ублюдок, пересказать, слово в слово, каждый его садистский монолог, заставить почувствовать боль от каждого удара, сдавленность дыхания от каждого сломанного ребра. Я резко поднялся со своего места. Зашагал прочь. Хотелось побыть в одиночестве, прийти в себя. В гневе, как и в подпитии, я не всегда себя контролирую... Ещё наговорю чего парню, а потом расхлёбывать буду его страх и неподготовленность к жизни. Не, не надо мне этого счастья...
- Шаман, ты куда? – несмело окликнул меня мелкий заказчик.
- Отлить надо. Об этом предупреждать должен?! На стрёме оба. Я мигом.
Не удержался – огрызнулся в ответ. Ну что ты будешь делать... Стена камышей зашуршала, пропуская меня в свои тёмные непредсказуемые недра. Своим шепотом болотная трава скрыла все посторонние звуки, заслонила тусклый свет фонариков моих спутников, далёкие недобрые всполохи ядовито-зелёных аномалий. Я остался один. Среди шелеста тонких стеблей, плеска стоялой воды, далекого змеиного шипения газов. Под пронзительно чистым чёрным небом, усеянным мириадами холодных и далёких огоньков-звёзд. Им было безразлично. Они были огромны и недосягаемы там, в вышине. Какое им было дело до мелких человеческих проблем?.. Они были похожи на беспристрастных зрителей. И оттого становилось спокойней. Можно было не переживать, раскладывать мысли по полочкам, не боясь осуждения...
Зашуршали слева камыши и во мраке сверкнули кошачьи глаза. Тихие лёгкие шаги четырех лап быстро приблизились ко мне, сидевшему одиноко прямо на влажной земле. А я, признаться, забыл на какое-то время про Гопу. Когда мы устроились на привал, мутант незаметно исчез и только сейчас решил нарисоваться. Остановился рядом со мной, неотрывно сверля жёлтыми глазами. Долго я не смог игнорировать эти фонарики.
- И чего тебе надо? – я презрительно посмотрел вниз, на кота. Что-то тёмное и крупное виднелось у него в пасти, но более детально разглядеть что это, я не смог. Гопа бросил мне свою ношу прямо на колени со словами:
- На, хавай сука!
Жирная склизкая дохлая лягушка, размером с две ладони, с мерзким звуком шмякнулась мне на штаны…
- ТВОЮ МАТЬ! – мигом вскочив на ноги, я сбросил с себя амфибию, успевшую прилипнуть к прорезиненной ткани. Только она упала на землю, я пнул её как футбольный мяч по пухлому боку и отправил сквозь камыши в болото. Гопа, раскрыв пасть, проследил за полётом лягушки. После глухого плюха об воду, кот повернул ко мне морду, ощерив усы.
- От сучара-а-а!.. – прошипел он, нервно взмахнув хвостом.
- Брысь отсюда, мерзость! –я гневно топнул ногой и что удивительно, теперь подействовало. Что-то забурчав себе под нос, мутант потопал мимо меня, к нашему небольшому лагерю. Но, похоже, его больше оскорбила моя реакция на лягушку, а не ругань в его адрес. Он, типа, принёс мне «подарок», который сам каким-то боком изловил на болотах, а я, как невежда, избавился от добычи кота. Ну уж, извини! Лягушка твоя мне на фиг не нужна! Тем более, я всегда питал отвращение к этим существам, что к обычным, с Большой Земли, что к местным, мутировавшим.Здесь, они еще более противные! Безобразно жирные, неповоротливые, грязно серые и липкие сопливые. Буэ!.. Как Гопа её еще в рот брал?! Она же, наверняка, тошнотворная на вкус! Как!.. как…
Мечущийся по водной глади взгляд зацепил что-то необычное в болоте. Длинное блестящее при лунном свете. Рельса.Закрыта водой, толщиной в несколько сантиметров. Это затопленная железная дорога! Я её нашел! И не понадобились сомнительные знания Бергамота! На-кась выкуси, наркоман хренов!
- Эй! Топайте сюда, мелкие! Я нашел дорогу! – крикнул я, через плечо, уверенно направляясь к воде. Ноги по щиколотку погрузились в вязкую водянистую грязь, справленную изрядным слоем болотного ила. Чавкали, чудом удерживая на ногах, берцы.
Полотно железной дороги висело в воде на уровне колен, без какой-либо опоры и уходило в обе стороны дальше на болота. Я слышал про аномальную железную дорогу, но не думал, что странные рассказы про неё – правда. Надавил нарельсу обеими руками, проверяя прочность. Не прогнулись и не заскрипели, словно закаменевшие, шпалы. Ничего подобного в Зоне не видел!
- Шаман!!! – Грызун вывалился на илистый берег из высоких камышей, переполошив засыпающую округу своими криками. Заухали совсем рядом местные лягушки, и завыл одинокий слепой пёс. Артём, показавшийся следом за недотёпой-отмычкой, испуганно повертел головой, слушая мрачную симфонию Зоны. Я пригрозил Грызуну кулаком, но тот проигнорировал меня, бросился в воду, размахивая панически руками.
- Шаман, ты чаво?!! – голосил он, – с ума сошёл?! Зачем в болото-то полез?! Вылазь!
- Уймись юродивый, не видишь рельсы?! – оттолкнув от себя отмычку, так что тот чуть не плюхнулся в болото, я постучал кулаком по рельсе. Под водой звук отдавался глухо. – Их я и искал! По ним, в сторону запада мы доберёмся до Гнилых Топей, а там, на старой станции заночуем.
- А шпалы нас выдержат? – Артёмка неуверенно приблизился к берегу, но в воду заходить побоялся.
- Выдержат, – я утвердительно кивнул, – Грызун, тащи вещи и принеси кота. Привал окончен!
- Есть командир! – парень выпрямив спину, козырнул мне по-военному и, разбрасывая тёмные брызги, помчался обратно в наш временный лагерь. Лишь бы ничего не забыл, олух.
