Девушка наклонилась к гитаристу и что-то шепнула ему. Тот, расплывшись в широкой довольной ухмылке, несколько раз кинул ей. Затем она подошла к бородачу и реакция повторилась. Пара местных музыкантов выдала первые до боли знакомые ноты, особенно старалась губная гармошка. Что-то из цыганской лирики, если я не ошибаюсь…Сталкерша встала в проходе, поправив копну золотистых волос и запела низким бархатистым голосом, совсем другим, не как со «Стаканами».

- Ехали на тройке с бубенца-а-а-ми, а в дали мелькали огоньки-и-и. Эх, когда бы мне теперь за ва-а-а-ами, душу бы развеять от тоски!..

Раскинув руки в стороны, держа платок за края, она покружилась, наращивая скорость песни. Её постепенно подхватывали пьяные мужики.

- До-ро-гой длинною! Да ночкой лунною! Да с песней то-о-й, что вдаль летит звеня-а-а! Да с той старинною! С то семиструнною! Что по ноча-а-ам, так мучила меня!!!

Какая всё же шикарная женщина… Если бы не толпа народу и моя занятость, точно бы попробовал подкатить и, возможно, вечер протекал бы в другой плоскости. Хе-хе!

- Ох, молодец девка! –возглас Букмекера выдернул меня из мечтаний и заставил повернуться обратно к барной стойке. Я наткнулся на колючий ревнивый взгляд Бергамота. Губы он поджал, а пальцы на бокале крепко сжимали стекло. Еще немного и треснет!

- А что ты так зыришь на меня? – я злорадно рассмеялся, зачерпнув ложкой густой гуляш и кусочек мяса, – я нормальный мужик, в отличие от тебя! Мне девки нравятся. Букмекер!

- Чем могу? – бармен тут же подвинулся ко мне, положив светлое полотенце на локоть, как официант в ресторане.

- Скажи, каковы у меня шансы подкатить к этой прекрасной даме? –спросил я, подперев подбородок ладонью. Ох, с огнём играешь, Шаман! Вон он как разгорается в зелёных глазах свободовца! Но не могу я устоять, не позлить Бергамота…

- Что? Приглянулась девка? – Букмекер понимающе кивнул, – ну, попробовать то оно всегда стоит. Только двое до тебя уже пытались с ней позаигрывать, да ничего путного не вышло. Бастион неприступен!

- А я попробую, – отодвинув опустевшую тарелку, я выразительно посмотрел на Бергамота, – попытка не пытка, так?

Не разрывая с ним тяжёлого зрительного контакта, я запустил пальцы в мисочку с маслинами и, выловив одну, закинул в рот. Гадость какая!

- Ну и, сказитель? Дальше свои байки про «Сирень» будешь рассказывать или нормально скажешь, куда Гефест пошёл?

- Не байка это. Доказать могу. Только хрена с два ты слушать станешь, – буркнул анархист. Продолжать сверлить меня своим пронзительным гневным взглядом он не стал. Одним глотком осушил бокал, будто пил не дорогой, по местным меркам, алкоголь, а обычную палёную водяру, и без всякого интереса уставился на девушку. Обиделся наш лис. Ах, какие мы ранимые! Вот и не хрен лезть куда не надо со своими глупыми сказками и неконтролируемыми руками! Победоносно ухмыльнувшись, я продолжил созерцать очертания аппетитных форм, скрытых от моего взора спортивной курткой и потёртыми джинсами.

- Дорогой длинною, да ночкой лунною!.. – вальсируя со своим пёстрым платком, девушка подплыла ближе к барной стойке. Пролетела мимо меня вихрем, и я ощутил запах свежей пшеницы от её волос. Захотелось вплести пальцы в золотистые волны, вдохнуть глубже аромат злаков. Долгое отсутствие женской ласки сказывалось на организме мужчины. Последний раз моим постельным партнёром была Хима, а было это полтора месяца назад…

- …что по ночам так мучила меня! – закончив с песней под громкие аплодисменты, девушка вернулась на облюбованный ею до этого стул. Ну что ж, самое время мне действовать! Пара сногсшибательных комплиментов и девушка будет моей…

Бергамот вывернул сбоку неожиданно, не дав мне даже спуститься с высокого стула. Он уверенно прошел мне наперерез и направился к выходу. Ага, скатертью дорожка! Приятней было не видаться!

- Братишка, инструмент не одолжишь? – «свободный», уперев руки в бока и дружелюбно улыбнувшись, обратился к музыканту. Разбежался я. Оскорблённый в своих чувствах наркоман-извращенец и не думал уходить. Радость утихла так же быстро, как воспарила в глубинах души. На мою беду гитарист не возражал. Он без лишних вопросов протянул анархисту гитару, а сам, разминая натруженные пальцы, отсел на матрац. Свободовец тем временем уже стоял в центре бара в полной готовности. Затёртый ремень от автомата, приспособленный умельцами на гитару, уже красовался через закованное в броню цвета флектарн плечо, левая рука уверенно обхватила гриф, а правая лежала на струнах в полной готовности к игре. Посетители бара притихли – смена выступающего поубавила их интерес. Заводная и яркая девушка, как редкий представитель сталкерства, во всех вопросах интересовала бандитов куда больше, чем какой-то мужик в свободовском комбинезоне. Кто-то из присутствующих отпустил колкую шутку, но она, казалось, только раззадорила Бергамота.

- Ветер по чистому полю, – таинственно завёл анархист, – лёгкой гуляет походкой…

Только теперь он зажал первый аккорд и плавно провёл пальцами по струнам. Ровные несмелые открытые звуки, ощущение тонкого металла, прижатого пальцами к затёртой деревяшке грифа, заставили свободовца вновь расплыться в блаженной улыбке. Он любил внимание. Ещё больше он любил его привлекать. И теперь, когда окружающие были завлечены аккордами песни, он по-настоящему начинал…

- Спрячь за решёткой ты вольную волю – выкраду вместе решёткой! Спрячь за решёткой ты вольную волю – выкраду вместе решёткой!

Голос был приятным, хоть и недостаточно глубоким для цыганской песни. Музыкант это знал, отчего всеми силами старался компенсировать недостаток актёрской и музыкальной составляющей. Лирические ноты постепенно сменяла незамысловатая залихватски бойкая мелодия. А вместе с мелодией расходился в своём поведении и свободный. Подобный рыжему коту-ворюге, он деловито прощеголял перед зрителями, расположившимися на скамьях и матрасах.

- Выглянул месяц и снова спрятался за облаками. На пять замков запирай вороного – выкраду вместе с замками! На пять замков запирай вороного – выкраду вместе с замками!

Пальцы ловко скользили по струнам, быстро перебирая круговерть аккордов. А увлечённый музыкой свободовец непринуждённо и грациозно прошествовал к столику, за которым в компании одиночек устроилась переводить дух девушка. Меня пробрала дрожь… Неужели?.. Ты же не серьёзно?! Тебя не интересует женский пол, я же знаю! Ты это специально, чтобы позлить меня?! Но в глазах девушки я заметил заинтересованность анархистом, что больше меня разозлило и кольнуло обидой в грудь.

- Знал я и бога, и черта. Был я и чёртом, и богом. Спрячь за высоким забором девчонку, выкраду вместе с забором! – обворожительно улыбнувшись, Бергамот заигрывающе подмигнул сталкерше, и та, к моему неописуемому возмущению, ответила подлецу немного усталой, но искренней улыбкой. – Спрячь за высоким забором девчонку, выкраду вместе с забором!

Громко наигрывая проигрыш, свободовец лавировал между столиками в направлении барной стойки. Боком, дабы не зацепиться собой и гитарой о предметы скромного интерьера и находящихся в подпитии слушателей. Своими приставными шагами, нарочито чеканными и громкими, он пародировал танцевальные движения. Цыганочку. Вот-вот раскинет руки и пустится в пляс. А музыка будет литься сама собой. Просто и легко, как в народных сказках. Но места было мало. У самой стойки небрежным движением ноги свободовец отпихнул в сторону высокий стул, чтобы в следующий момент с лихого разворота вальяжно опереться о край столешницы спиной. Песня подходила к своему логическому завершению. Плавность вновь пришла на смену лёгкости и незатейливости мажорных нот. Бергамот перевёл взгляд на меня. Завораживающе зелёные глаза сияли обжигающим пламенем лукавого озорства. Стыдливо поймал себя на мысли, что засмотрелся в них. В последний раз ударив по звонким струнам, анархист лирично протянул:

- Спрячь за высоким забором девчонку – выкраду вместе с забором!

Прежде, чем я успел осознать, какая судьба была мне уготована, свободной от грифа гитары рукой Бергамот настойчиво притянул меня к себе за ворот куртки и увлёк в глубокий поцелуй. На глазах у девушки. На глазах у Артёма. На глазах у всего бара полного пьяной гопоты! Это… какой-то… позор!