- Гопа? – Мальчишка глупо заморгал, наклонив голову в бок, – нет, он где-то здесь.
- То есть… в баре?..
- Да-а-а, – мой клиент быстро закивал, счастливо улыбаясь, будто я похвалил его. Замечательно. Кот мутант спокойно шатается по бару. Как его вообще сюда пустили?! Ага… вот он, Гопа! Сидит на столе в компании пятерых пьяных бандосов, в чьей-то нахлобученной на голову кожаной кепке. Перед ним стоит широкая миска с ломтиками жаренной колбасы. Кот выкладывал весь свой словарный запас слушателям, доводя их до гомерического смеха. Дурдом, одним словом! Ладно, лучше пользуясь весёлым праздником в «Хуторке», надо попробовать еще раз поговорить с Букмекером. Как-то нажать на него, только подбирать культурные слова, не срываясь на него.
- Посиди на матрасике, лопай шоколадку. Я скоро приду, – потрепав мальчишку по волосам, я, поправив шапку и разгладив куртку, направился к барной стойке. Гулянка в зале была в самом разгаре: громкие мужские глотки горланили вслед за девушкой песню, заглушая её тоненький голосок, пятеро молодых мужиков, вскочив с мест, пустились неуклюже размахивать руками, дрыгать ногами и мотать головой. Танцевали, то есть. Захмелевший гитарист, старательно бренчал струнами своего любимого музыкального инструмента. Бородач, наяривая на губной гармошке, в такт музыке раскачивался корпусом туда-сюда, притоптывая ногами в резиновых сапожищах.
- Ну-ка мечи стаканы на стол! Ну-ка мечи стаканы на стол! – Девушка отчебучивала ирландскую чечётку прямо на столе, пытаясь своим пением перебить вопли в баре, – ну-ка мечи стаканы на стол! И прочую посуду! Все говорят, что пить нельзя! Все говорят, что пить нельзя! Все говорят, что пить нельзя!..
- А я говорю что буду-у-у-у! – Подхватывают её басом. Фантазия приукрасила картину, добавив развеселившимся мужикам длинные густые бороды, одежды из шкур животных и рогатые доспехи. А милой худенькой сталкерше заострила ушки и нарядила в изумрудного цвета тунику, подпоясав её золотой тканью. Прям лесная хрупкая эльфийка забрела в кабачок к неотёсанным грубым гномам...
- О, оклемался наёмник? – Заметив моё приближение, Букмекер приветственно улыбнулся, – что как? Голова не болит? Знатно тебя отоварили!
- Нормально, – мазнув укоризненным взглядом по спине Грызуна, я сел на высокий стул, между ним и Бергамотом, – а кто эта девушка? Откуда тут взялась?
- Весёлая она, – Букмекер вытащил из-под стойки чистый гранёный стакан и поставил мне, – задорная! Не часто такая дискотека у меня в «Хуторке» происходит. Тебе водки, коньяка? А может моей настойки?
Он меня вообще слушает? Сколько можно упорно игнорировать мои слова?! Мерзкий мутный тип!
- Она у меня, знаешь, какая крепкая? Вон твой друг Спиногрыз, два стакана замахнул, и всё! Отрубился…
- Это он с непривычки, – недавний собеседник бармена подцепил двумя пальцами из стеклянной мисочки, маленький тёмно-фиолетовый шарик, и закину в рот, – по нему же видно. А ты, Шаман? Выпьешь со мной?
- Я на работе не пью, – в который раз повторяю эту фразу в стенах «Хуторка» и всё как об стену горох. Упорно пытаются напоить меня!
- А маслинку хочешь? – Бергамот подтолкнул мне вазочку указательным пальцем, – обожаю их. Или тебе больше оливки по душе?
- Ты, может, голодный? – Протирая чистую с виду столешницу, Букмекер вопросительно смотрел на меня, – есть гречка, макароны, гуляш, сосиски. Может, тебе яишенку с беконом сварганить?
Если отмести на второй план моё пренебрежение к окружающей атмосфере, то постучится притупляемое чувство голода. А я ведь с утра не ел! Старые круглые настенные часы, над продуктовым шкафчиком показывают семь часов вечера. Я провалялся в отключке два часа! Неудивительно, что пустой желудок волком воет. Его заглушают только пьяные вопли гостей бара. Девушка-сталкерша закончила свой концерт, или прервала его на время. Свалившись на стул, она тяжело дышала, обмахивая себя ладошкой. К вспотевшему красному лбу прилипла прядка взмокших волос. Упарилась бедняжка.
- Давайте, что ли… – Повернувшись обратно к бармену, я потёр кончик носа, обдумывая чего бы заказать, – макароны с гуляшом. Побольше подлива, можно?
- Конечно! – Букмекер сразу оживился. Подлетел к плите, с двумя высокими алюминиевыми кастрюлями и одной чугунной широкой. Взяв с полки глубокую тарелку, хозяин «Хуторка» открыл крышку одной из кастрюль и пошерудил в ней половником. Из неё недр в лицо повара дыхнуло ароматным паром. Запах донёсся до моих ноздрей и потревожил задремавший желудок. Гуляшик!.. Чёрт его знает, из какого мяса сделан, да и не волнует это меня особо. Главное запахи какие!
- Приятного аппетита! – Букмекер поставил передо мной тарелку, с горкой макарон-спиралек, щедро политую гуляшем, – с тебя пятьдесят рублей.
Приемлемо. Отсчитав бармену нужную сумму я, радостно потерев ладони вместе, принялся быстро уплетать поданную еду. Очень даже неплохо! Возможно и вкуснее чем в «100 рентген»! Удовольствие от ужина портит только пристальный немигающий взгляд Бергамота. Он в наглую пялится на меня, мелко покусывая одну маслину. Треснуть бы тебе ложкой по башке рыжей!
- Еще ликера? – Букмекер показал «свободному» глиняную бутылку и, получив одобрительный кивок, налил молочного цвета напиток, с ярким запахом сгущенки, в толстенький бокал. Наверное, в единственном экземпляре на «Хуторке».
Надоедливого анархиста его же заказ волновал мало. Бутылка маячила перед самым носом, но Бергамот только выпрямился на своём стуле, со всем своим открытым добродушием продолжая смотреть на меня и мечтательно улыбаться. Так, а он вообще в этой вселенной сейчас мыслями?.. Мои сомнения были разрушены в скором времени после их появления. Одним движением «свободный» отправил замученную укусами маслину в рот и почти сразу подхватил свой бокал. Взглядом игриво скользнул по блестящему стеклу.
- За тебя, мой неприступный друг, – беззлобно усмехнувшись, он сделал небольшой глоток. – Ты не обижайся, мы с парнишей успели мило поболтать, пока ты в отключке валялся. Ну, колись, сколько и в какой форме ты нынче с детей гребёшь за картинные поиски собственных знакомых?
- Это не твоё дело, – пережёвывая горячие макароны пробубнил я, вперив взгляд в кухонную плиту перед собой, – и я не так хорошо знаком с Гефестом, чтоб ты знал. По моим данным, он должен быть здесь, в «Хуторке», но его нет. А тут ты заявляешь, что он ушёл какими-то левыми тропами…
Проглотив новую ложку приятной пищи, я строго посмотрел на Бергамота, как полицейский при допросе преступника.
- Куда и зачем он ушел?
- Он ушёл в новые малоизученные территории. В народе их называют Гнилые Топи. Мерзкое местечко, скажу тебе, – свободовец прихлебнул ликера и продолжил, – сначала он искал проводника до старой станции. Я ему предложил одну тропку. С её помощью Топи насквозь за часок пройти можно. И этот гад было согласился. Даже отвалить неплохую сумму обещал! Но в самый последний момент послал меня лесом и решил идти самостоятельно, наобум и в обход. О своём задании не особо распространялся. Говорил, что на Янтаре припахали за круглую сумму, не умещающуюся на чеке. А ещё я уловил из разговоров, что их цель, сиди прочно!..
Анархист театрально выдержал паузу, нагнетая обстановку. Он наклонился ко мне и, пахнув сладковатым запахом ликёра в лицо, вполголоса произнёс:
– Сама неуловимая «Сирень»!
Будто чувствуя, как у меня зачесались руки двинуть хорошенько по его улыбчивой харе, Бергамот спешно отклонился назад, наблюдая за моей реакцией по-детски восторженным взглядом.
- Серьёзно? «Сирень»?! –по моему лицу Бергамот понял, что не произвёл должного эффекта, – грёбаный ходячий куст с артефактами?! Твои байки уже никому не интересные и не смешны, придурок!
Я хотел и был бы рад высказать анархисту всё, что я думаю о его воображаемой «Сирени», но меня отвлёк новый нарастающий шум в баре. Неугомонные посетители требовали у уставшей сталкерши новую не менее весёлую песню. Выдохнув с улыбкой, она тяжело поднялась со стула, накинув платок на плечи. Эти бухие хряки разве не видят, что девушка измотана? Сколько можно мучить её?!
