Как говорит отец, взять и уничтожить трущобы одним махом республика не может – все-таки уж больно ценная генетическая информация в нас порой заложена. Но и давать нам беспрепятственно размножаться и крепнуть, тоже не в их целях и желаниях.

Так вот, родители Анны-Марии, с которых и начались мои рассуждения, несмотря на развод по-прежнему вынуждены жить под одной крышей. Разъехаться им никто не позволил. Анна-Мария со смехом рассказывала, как ее отец и мать провели в доме границу во всех помещениях и ругаются каждый раз, когда кто-то из них ее нарушает. Не знаю, правда, что в этом смешного, лично я не вижу никакого повода для веселья. Может, и не зря мне друзья говорят, что я слишком серьезная для ребенка. Но в любом случае, я искренне надеюсь, что мои родители смогут взять себя в руки и не довести наш дом до подобного цирка.

– Лола, завтра пойдем приобретать тебе все необходимое для учебы, – прервала мать мои мысленные рассуждения о насущных проблемах.

– Хорошо. Приобретать? Я не ослышалась? Я думала, мы возьмем все у соседей, у которых дети уже выросли.

– Хм, да, кое-что я уже взяла у Джексонов и Спенсоров, но основную часть принадлежностей мы все же купим тебе новую. И не смотри на меня такими удивленными глазами, оказывается, наш отец все эти годы делился с семьей не всем своим заработком, а откладывал тебе на учебу, – добавила мать с недовольным выражением лица.

– О, Мария! Что же ты за женщина такая? Это ведь и твоя дочь тоже! Она умная и хорошая девочка и заслуживает такого подарка к школе, – отец возвел глаза к небу, покачал головой и зашел в дом.

– Мы могли питаться чуть лучше все эти годы, Эдгар! В том числе и наша дочь, – сказала мать, тоже зайдя в дом и плотно притворив за собой двери.

– Не могли! И перестань говорить так, будто бы я ограбил собственную семью! Если бы я тратил все отложенное на еду, максимум чтобы прибавилось у нас на столе это еще одна жалкая четвертинка свинины раз месяц и все! Как будто бы сама не знаешь, какие цены на продовольственные товары установила республика.

Мать явно порывалась продолжить спор, но папа проявил несвойственную ему твердость в этот раз.

– Хватит, я сказал! Я глава семьи и мне решать, на что тратить свои кровно заработанные деньги! И вообще, знаешь что, дай-ка мне список школьных принадлежностей для Лолы, покажи где лежит то, что ты уже приобрела, и мы сами с дочерью завтра добудем все остальное. А ты можешь отдохнуть от нас обоих, как раз ты все время жалуешься на то, как мы тебя, бедную, эксплуатируем.

Уау! Надо же и это мой отец! Не знала, что он может быть таким. Впрочем, мать, по всей видимости, тоже не знала, так как даже не нашла, что ответить, впервые на моей памяти. Она лишь молча положила на стол список, принесла вещи, взятые у соседей, и гордо удалилась в свою комнату. А я молча стояла и не знала, как мне стоит реагировать – прыгать и визжать от радости или идти со скорбным видом к матери и успокаивать ее. Первое пересилило чувство долга, правда, кричать я все же не стала, просто кинулась на шею к отцу с благодарностями.

– Ой, папочка, неужели мы и впрямь завтра пойдем за покупками и у меня будет что-то собственное и новое! – счастливо пробормотала я.

– Да, моя прелесть, только, боюсь, все равно придется весьма экономно тратить деньги и возможно, взять еще что-то у соседей.

– Ничего, это ерунда.

– А на маму ты не обижайся, дочка, ее слишком угнетает наша безрадостная жизнь, не все способны оставаться спокойными и позитивными в подобных условиях. Да по большому счету никто не может, но все же одни держатся и пытаются находить положительные вещи в происходящем, а другие окончательно поддаются меланхолии. Раньше она такой не была.

– Да я не обижаюсь, я привыкла. Ты часто говоришь, что мать была другой когда-то, только вот я-то ее другой и не помню. Для меня она всегда была такой.

– Что ты, дочка! Как только ты родилась, Мария души в тебе не чаяла, это ведь она назвала тебя таким красивым именем.

– Да, я помню эту историю. Ладно, пап, не надо, не продолжай, все нормально. Пообещай мне только, что вы с матерью постараетесь не дойти до развода, я не смогу вынести границы в доме.

– Ох, Лола, какая же ты у нас рассудительная и сообразительная не по годам.

Отец прижал меня нежно к себе на несколько минут, а потом мы оба молча кивнули друг другу и разошлись – он пошел сдаваться матери, а я к себе лежать и мечтать о том, чтобы поскорее наступило завтра.

Утром я подорвалась ни свет ни заря и в нетерпении забегала по комнате, собираясь в долгожданный поход по магазинам. От спешки я все никак не могла найти двое носков одинакового цвета. Если бы я отправлялась просто погулять на улицу как обычно, то плюнула бы и одела разные, но только не сегодня. Сегодня особенный день и мне хотелось впервые в жизни выглядеть опрятно и по возможности девочкой, а не худым растрепанным мальчишкой, за которого меня часто принимали из-за короткой стрижки.

Выбора одежды у меня особого, конечно, не имелось, но все же в шкафу одиноко висело одно единственное платье, которое нам досталось еще год назад от родителей Анны-Марии. Поскольку та уже выросла из него, а других девочек подходящей комплекции и маленького роста среди соседей не было. А на мне это платье висело, немногим лучше, чем на вешалке. Но за год я ведь вытянулась хорошо, как сетовала мать, меняя мне одежду, так что возможно, я уже не буду смотреться в нем столь плачевно, как раньше.

О-пля! Теперь осталось попытаться рассмотреть себя со стороны в небольшое зеркало на стене и оценить свой вид. По правде сказать, это вовсе и не зеркало, а так, осколок. Настоящие большие зеркала очень дорогие, но сейчас я была рада как никогда тому, что он у меня есть. До сегодняшнего дня мне не приходилось смотреться в него – одела, что есть, и нормально. Все равно выбора особо нет, так чего прихорашиваться. Но сегодня, опять-таки повторюсь, день особенный.

Ах! Платье хоть и не было полностью мне по фигуре, но уже по крайней мере не болталось так свободно, как год назад. А как красиво эти зеленые веточки оттеняют мои глаза! Прелесть! Я мало что смыслю в красоте и одежде, но то, что я увидела в зеркале меня очень обрадовало. Теперь-то никому не придет в голову, что я мальчик! Сегодня я буду самой настоящей девочкой. И неважно, что платье сильно износилось и ткань кое-где стала полупрозрачной, главное, что оно мне очень идет! Ох, надо только поаккуратней ходить, а то мать сильно разозлится, если я испачкаюсь или, что еще хуже порву невзначай платье.

Погода за окном стояла чудесная. И мое хорошее настроение лишь улучшилось в несколько раз. Казалось, сегодня ничто не сможет омрачить столь прекрасный день. Когда я спустилась вниз, отец уже ждал меня одетый и полностью готовый к выходу.

– Доброе утро, Лола. Прекрасно выглядишь. Будешь завтракать? Я не силен в приготовлении каши, сказать по правде, но мать с самого утра ушла куда-то из дома, так что сегодня я полностью за нее, – сказал папа и весело подмигнул мне.

Наскоро пожевав малосъедобную стряпню, мы наконец вышли из дома. Наш дом стоял примерно в середине района трущоб, а единственные магазины теснились все вместе на окраине, практически на границе с городом. Так что путь нам предстоял неблизкий, но это только лишь если шагать по главной дороге. Мы же, местные и хорошо ориентирующиеся на местности товарищи, знали, как можно срезать значительные расстояния, передвигаясь по дворам и закоулкам. Теоретически власти республики выделили на наш район общественный транспорт, который должен был обеспечивать удобство перемещений по трущобам. Но практически этим несчастным транспортом оказался один единственный обшарпанный автобус, который был до того ветхим, что, казалось, что он вот-вот развалится на ветру. Да и ездил он, как не трудно догадаться, еле-еле, можно было целый день простоять на остановке и дождаться его только к вечеру. Так что все по-прежнему предпочитали передвигаться на своих двоих – и быстрее, и надежнее.