– За то, что посмела использовать неприемлемую в обществе бессмертных рас магию против собственного народа, я лишаю тебя сил, заключённых в данном артефакте, обманом отобранных у безвинно погубленных существ, а также лишаю тебя способностей, отличающих нашу расу от смертных народов. Ты предпочла черпать силы из тьмы и не заслуживаешь света.

– Не надо! – девушка в ужасе посмотрела на короля. – Вы не можете так жестоко обойтись со мною! Я была рождена эльфом и не смогу жить, став кем-то иным. Ваше величество, будьте милосердным. Я уйду, но позвольте хотя бы сохранить принадлежность к своей истинной природе.

– Достаточно, Пенорддан, – мужчина повернул голову в сторону восхода. – Не унижайся понапрасну, я не изменю своего решения. Прощай.

Сидящая в траве девушка беспомощно озиралась по сторонам, но не встретила ни единого сочувствующего взгляда. Внешность её внезапно стала стремительно меняться. Волосы потемнели, утратив сияние, черты лица стали более резкими и лишились прежнего магнетического очарования. Тело потеряло былую лёгкость, став заметно шире в груди и бедрах. И через несколько минут на поляне в полном одиночестве осталась заплаканная и рвущая в отчаянии на своей голове спутанные волосы женщина средних лет с обезумевшим взглядом, наряженная в воздушно-призрачные эльфийские одежды.

Первый луч восходящего солнца проник сквозь густую листву, рассыпавшись множеством солнечных зайчиков, танцующих вокруг неё, красиво переплетаясь и мимоходом скользя яркими бликами по новому облику бывшей эльфийской девы.

Крошечные пылинки плясали в лучах света, пробивавшегося в комнату сквозь полупрозрачную ткань занавески. По почерневшей от времени низкой потолочной балке лениво ползала муха. Часы на невысоком деревянном комоде, стоявшем возле узкой кровати, прилежно тикали. Их серые стальные стрелки показывали без четверти шесть. Худенькая русоволосая девушка, проснувшись, отбросила край одеяла и сладко потянулась. Пора было подниматься. Проворно выскочив из постели, она быстро натянула просторный льняной сарафан белого цвета с мелкими голубыми цветочками и спустилась вниз по узкой чердачной лестнице. Умывшись и приведя себя в порядок, она направилась на кухню, где возле плиты хлопотала невысокая седовласая женщина.

– Доброе утро, тётушка Лис, – девушка приветливо улыбнулась.

– Доброе утро, Айрис! Садись-ка живей завтракать, – и женщина поставила на стол тарелку, на которой уже лежали круглые жареные сырники с маслянистой хрустящей корочкой, политые прозрачным золотистым мёдом.

– А где господин Брэди? – девушка потянулась к чайнику со свежезаваренным чаем из сбора: можжевельника, душицы, чёрной смородины, рябины и шиповника.

– Якоб ещё затемно уехал в Эмунфорд, вернётся теперь не ранее чем через неделю.

– А что же мне ничего не сказали?! Я бы тоже поехала. Вы же знаете, как мне хотелось посмотреть на столицу!

– Да как же это? – Лис удивлённо развела руками. – Последние дни только и твердили о поездке. Это ты всё витаешь в облаках, вот и пропустила мимо ушей.

– Очень жаль, – настроение Айрис стремительно падало. – Я ведь целых два года деньги на это откладывала, а теперь неизвестно, сколько ещё ждать придётся…

– Да на что тебе сдалась эта столица? У нас городок хоть и маленький, зато тихий.

– Вот именно, что тихий, – проворчала девушка. – Нас даже маги стороной объезжают, потому что делать здесь нечего.

– Это оттого, что западный тракт более широкий и удобный, вот и выбирают его чаще путешественники.

– Генри Уилсон на днях рассказывал, что когда он в прошлом году гостил в Эмунфорде у своих родственников, то собственными глазами видел фейри, которые не таятся от людей, а открыто разгуливают по улицам. Как-то в одном из придорожных трактиров он целую компанию гномов встретил, – тут она перешла на доверительный шёпот. – А однажды ему даже показалось, что он видел настоящего эльфа!

– То-то и оно, что показалось! Какая польза забивать себе голову подобными мыслями? Тебе давно пора уже о замужестве задумываться. Нашла б себе парня подходящего, только не такого, как этот бездельник и фантазёр Уилсон, а серьёзного, работящего, чтоб о тебе да о будущих детках позаботиться смог.

Айрис недовольно скривилась и поспешила перевести разговор на другую тему.

– Тётушка Лис, вы вроде вчера говорили, что травы, из которых вы готовите целебные настойки на продажу, подходят к концу. Давайте, я схожу в поле и соберу новые запасы.

– Ой, как хорошо, что ты вспомнила. А ведь я как раз сама собиралась попросить тебя об этом. Возьми из чулана плетёную корзину, да не задерживайся надолго. Похоже, что после полудня соберётся дождь.

Айрис живо выскочила на улицу, вымощенную круглыми гладкими булыжниками и зашагала вдоль длинных двухэтажных домов с высокими двускатными крышами покрытыми черепицей. Город был совсем небольшой с населением немногим превышающем три тысячи жителей. Вскоре она очутилась за его пределами на открытой местности и направилась в сторону видневшихся на горизонте каменистых холмов, поросших по склонам деревьями и кустарником. Холмы нависали над лежащей у их подножия широкой долиной, где можно было собирать в огромных количествах разнообразные цветы и травы. Утренняя роса на зелени переливалась в лучах восходящего солнца. Сладкое благоухание наполняло пьянящий свежий воздух. Бабочки и стрекозы перелетали с цветка на цветок. Гудели трудолюбивые пчёлы. Без умолку стрекотали под ногами кузнечики. Аккуратно отломив несколько веточек буйно разросшегося кипрея, Айрис сложила их в корзину. Поверх упали кустики вербены, наперстянка, тысячелистник…

Она довольно неплохо разбиралась в видах и свойствах многих растений, выучившись этому ещё в детстве, когда жила в деревенской глубинке с родителями и бабушкой. Хотя магические способности Норы Бёрнс – бабушки Айрис по линии отца, были невелики, но всё же она являлась настоящей ведьмой. А мир так уж устроен: если ты родился хоть с малой каплей магии, то со спокойной душой можешь считать, что жизнь твоя уже сложилась удачно. И бабушка пользовалась в деревне большим уважением и почётом. К ней за советом и помощью стекались люди со всех окрестностей и несли ей в благодарность: кто подарки, кто небольшие суммы денег. А вот Айрис не повезло. Она так же, как и её родители родилась обычной, не способной различить другую, скрытую от непосвящённого взора сторону жизни, наполненную загадками и чудесами.

Айрис проводила много времени в обществе Норы и частенько наблюдала, как та сортирует собранные растения, сушит их, измельчает, а затем смешивает в строгих пропорциях, нашёптывая какие-то заклинания, при приготовлении мазей, настоек или отваров. Девушка быстро уяснила, что наибольший эффект получается, если собирать колдовские травы в определённое время года и время суток. Например, плакун-траву следует выкапывать из земли с корнем руками, без использования подручных инструментов, а цветы белой кувшинки, которая больше всего подходит для любовной магии надо срывать в строго установленные часы лунной ночью.

– Идя в лес или поле, – учила её бабушка, – всегда помни, что ты пришла в гости и соблюдай самое главное правило – не вредить. Когда собираешься сорвать растение, обязательно перед этим попроси разрешения у духов природы, а затем поблагодари и оставь подношение: положи на пенёк или под дерево какое-нибудь угощение, чтобы задобрить хозяев.

С тоской во взоре, Айрис часами вглядывалась в клубившейся над поверхностью местного озера молочный туман, стараясь различить за его завесой стройные и гибкие фигуры русалок, выходящих из воды и резвящихся на берегу среди высоких зарослей тростника. Иногда ей чудилось чьё-то мелькание между зелёных стеблей, и слух улавливал отголоски весёлого переливчатого смеха.

Родителям не нравилось, что Нора поощряет увлечения Айрис сверхъестественным, но они не отваживались возразить, ведь слишком велик был в деревне авторитет ведьмы. На свой лад мать и отец переживали за дочь, видя, как притягивает её недоступный простым смертным волшебный мир и пытались оторвать девушку от иллюзий, чтобы вернуть к обыденной реальности, но Айрис всё равно продолжала мечтать, однажды обрести способность увидеть чудо собственными глазами. Буквально в каждом подозрительном шорохе ей слышался таинственный шёпот, зовущий в сказку.