Из катакомб высунулась медвежья голова. Удивительно, как такая туша протиснулась в узкий проход. Медведь вылез, отряхнулся, от него явно разило тухлятиной. Пара секунд — и на его месте стоял рослый косматый мужчина. Проигнорировав присутствующих, он направился к ожидавшему у машины Семену.

— Это кто? — спросил Кречетов.

Якименко тоже вопросительно поднял брови.

— Дозорные из Москвы, — пояснил Гоцман. — Они здесь неофициально.

— Тогда почему участвуют в расследовании? — возмутился Кречетов.

— Вот сам у них и спроси, — огрызнулся Гоцман и, вопреки своим словам, направился к столичным коллегам.

— Тут ее нет, — негромко докладывал перевертыш. — И не было.

— В грузовике тоже, — кивнул Семен. — Значит, он ее где-то прячет.

— О чем шепчемся, господа хорошие? — поинтересовался Гоцман. — Я таки хочу поинтересоваться за ответы и не отпущу вас, пока не услышу хоть шо-то, шо мне понравится.

— Это Давид Гоцман, — пояснил Семен своему приятелю. — Местный дозорный. Хороший боевой маг, но молодой совсем. Это Медведь. Мы здесь вместе по поручению друга.

— И много еще друзей у вашего друга?

— Очень, — кивнул Семен. — Но здесь только мы. Спрашивайте, что вам интересно, я отвечу на то, что смогу.

Медведь неодобрительно покосился на Семена, но тот махнул рукой.

— Дело становится серьезным. Сначала Машу убили, теперь местных дозорных.

— Шо должна была вам отдать Маша? Из-за чего весь сыр-бор?

Семен пожевал губами, видимо решая, как лучше рассказать о том, о чем рассказывать нельзя.

— Это некая вещь. Я уже говорил, силы в ней почти нет.

— А если влить? — предположил Гоцман. — Зря Темные, шо ли, тут силу копили?

Семен усмехнулся.

— Если вернуть ей силы, то Темным самим не поздоровится. Нет, в нынешнем состоянии она не опасна.

— Значит, ее украли для того, шобы насолить вашему другу, — решил Гоцман.

— Вот и мы так подумали, — кивнул Семен. — Поэтому надо найти вещь до того, как похитители начнут шантажировать нашего друга.

— Кто ее украл?

— Мы не знаем.

— Тогда как нашли?

— По запаху, — впервые подал голос Медведь.

Гоцман недоверчиво на него посмотрел, но не похоже было, чтобы он шутил.

— По запаху, — подтвердил Семен. — И дальше планируем искать так же. Так что простите, но помогать вам мы не будем. Наша цель — вещь нашего друга. Найдем ее и заберем. Если по пути узнаем что-то о Темном маге или магах, сообщим. Нет…

Семен красноречиво развел руками.

Гоцман не стал возражать. В конце концов, таскаться за столичными гостями в надежде, что перевертыш что-то учует, ему не улыбалось. Пожав обоим руки, отмахнувшись от поинтересовавшегося его самочувствием Арсенина и бросив короткое «потом расскажу» Якименко, Гоцман отправился за заграждения.

— Давид Гоцман! — Фима уже не выглядел ни взволнованным, ни расстроенным, ни даже обиженным. Теперь он был просто недовольным. — Я таки лечу через всю Одессу с мыслью, шо его уже нет в живых, а он такой радостный даже не смотрит в мою сторону!

— Можешь забыть за свои артефакты, — сказал Гоцман. — Забрали их.

Фима открыл рот и выпучил глаза.

— То есть вот какого ты обо мне мнения?! — возмутился он. — Артефакты, значит, мне интересны, а не жизнь друга! Шобы ты знал, почувствовал, шо мой артефакт сработал. А я же просил использовать его только в крайнем случае. Шо, случай был настолько крайним?

Гоцман неопределенно пожал плечами, но, видя, что Фима готов разразиться гневной тирадой, все же ответил:

— Если бы не он, я бы сгорел в магическом пламени. Доволен?

— Шо мне с твоей смерти? Стакан водки и кусок хлеба. Так, а шо таки за Темные артефакты?

Гоцман усмехнулся, достал папиросу, закурил.

— Видел зарево?

— Тю! Да кто его не видел, полыхало так, будто жгли Помпеи. Мои соседи, вот уже кто люди до последней капли крови, и то подскакивали. Так шо случилось?

— Явился маг, который все это организовал, увидел наших. Убил двоих дозорных и поскидал артефакты в мешок, не заботясь об их готовности.

— Варварство, — возмутился Фима.

— Думается мне, шо неслабый тот маг, второй-первый ранг.

— Вероятно.

— А таких не так уж и много по городу. А уж тех, кто владеет огненной немецкой магией, и того меньше.

— А кто тебе сказал, шо он с нашей улицы? Не обязательно.

— Не обязательно, — согласился Гоцман. — Но местные должны за него знать.

— Я не знаю, — быстро ответил Фима.

— Я не говорю, шо ты знаешь. Но не в жись не поверю, шо ты не знаешь того, кто знает.

Фима сделал вид, что задумался.

— Я, конечно, могу повспоминать, — протянул он. — Тока шо мне с того будет?

— А шо хочешь?

— «Темное слово» Авсиньи Киевской. Вы его год назад у бабки Глаши конфисковали.

— Нет.

— На время.

— Нет.

— Только почитать.

Гоцман задумался. Запрос в Инквизицию он, конечно, подаст. Но сколько они будут его рассматривать? Тем более что магическая угроза городу ликвидирована, а Темный маг с парой оставшихся артефактов — рядовая проблема, решать которую должен Ночной Дозор.

— Только почитать, — кивнул Гоцман. Фима едва не кинулся ему на шею. — Но в схроне Ночного Дозора, в моем присутствии, ничего не записывать и никому не рассказывать. Хоть одна живая душа узнает, и я с тобой больше не заговорю.

— Я могила, — Фима сдал вид, будто закрывает рот на замок. — Ни живая, ни неживая. Да и не стал бы я таким с кем-то делиться.

— Вот в это верю, — хмыкнул Гоцман. — Так шо там за знающих?

— Есть один человечек, — начал Фима. — Ему известно все и за Темных, и за Светлых, и вообще за всю Одессу. Только ему надо заплатить.

Гоцман закатил глаза.

— Тоже книжку почитать? Или шо: кровь девственниц, кожа младенцев?

— Рублики, — усмехнулся Фима. — Советские рублики.

***

Еще вчера у мальчишки был самый низкий, седьмой, ранг, сегодня же Гоцман видел уверенный шестой. Правда, прежде, чем пацан дорастет до пятого, пройдет много лет, да и пятый, вероятнее всего, станет его пределом, но тем не менее рост впечатлял.

— Давай сначала, — велел Гоцман.

— Я только лег спать, — начал пацан. — Как вдруг слышу — машина тормозит.

— Покажи.

— Чего?

— Представь все, что случилось вчера, и передай это мне прямо в голову. Не бойся, я помогу.

— Я и не боюсь, — ответил пацан. — Я просто не знал, что так можно.

— Можно, — кивнул Гоцман. — Если останешься в Дозоре, еще и не такому научишься.

Пацан насупился: ему явно хотелось учиться, но в то же время не хотелось оставаться. Должно быть, для него дозорная школа что-то сродни детдому.

— Я же тебе не просто учиться предлагаю, — продолжал Гоцман. — Я же тебя в Дозор зову полноценным работником. Ну то есть сначала в школе подучишься, законы наши узнаешь, а потом милости прошу — охранять любимый город от Темных сил.

Мальчишка колебался.

— Зарплата опять же хорошая, — вбил последний гвоздь Гоцман. — Но да ты не спеши, обмозгуй все, прими решение. А сейчас давай покажи, шо вчера было.

Пацан и правда оказался способным. Не с первого раза, но все же отправил воспоминание Гоцману. Тот поймал и помог удержать. Он видел, как подъехал военный грузовик, как оборотни выволокли полумертвого человека, как вышел Темный. Вот только в отличие от мальчишки Гоцман мог рассмотреть некоторые важные детали.

Лицо Темного скрывала ночь, но Гоцман отчетливо видел его ауру. Маг едва-едва дотягивал до второго ранга. Не такой сильный, как думал Гоцман. Спустя пару минут он понял, почему ошибся. Темный был просто обвешан артефактами. Как минимум три очень сильных на теле и еще несколько на руках. Гоцман не слишком хорошо разбирался в артефактах, но даже он понимал, что такие сложные и сильные вряд ли маг третьего ранга мог соорудить сам. А значит, либо он их украл, что маловероятно — на сильных артефактах и защита стоит хорошая. Либо ему их дали. Так что Гоцман вернулся к изначальной версии — темный орден.