— А чего плохого, если и правда выйти?

Остапыч тяжело вздохнул.

— Говорю же, пацан пацаном. Ты вот про Хельгу Белую Королеву слышал?

— Нет.

— А вот почитай! И для мозгов полезно. Заодно много интересного узнаешь. И про войну Светлых со Светлыми, и про разрушенные города, и про растаявшие льды…

Остапыч замолчал, переводя дыхание. Кажется, он не столько рассказывал, сколько вспоминал. Гоцман притих, не зная, что на это ответить.

— Ладно, — сказал Остапыч спустя пару минут. — Не бери в голову. Езжай до волчьего логова, потом в Дневной Дозор, предъяви ущерб.

— Понял.

Гоцман поднялся и уже направился к двери, когда Остапыч его окликнул.

— Постой. Совсем забыл с этим маршалом проклятущим. Только шо доложили. На Арбузной женщина упала замертво. С виду молодая, и неясно, от чего померла. Похоже, что Иная, но патрульный не разобрал. Ну да оно и понятно, у Темных в патруле выше пятого и нет никого. Съезди, посмотри, шо там к чему. Если надо — разберись, если не наша — передай Темным.

Гоцман кивнул.

— И не светись. Я тебя умоляю, не светись.

***

На Арбузной уже собралась толпа. Среди людей выделялись только грузный оборотень, явно страдающий от жары, и Лешка Тишак — лейтенант милиции. Парня инициировали совсем недавно. Он только-только начал привыкать к жизни Иного, но уже рвался в Дозор. Однако с его седьмым рангом ему полезнее было оставаться в человеческих органах правопорядка, иметь доступ к документам и вообще слушать, что, кто и о чем говорит.

Едва завидев Гоцмана, парень подскочил к нему. Оборотень интереса не проявил.

— В общем, такое дело… — Тишак покосился на толпу шепчущихся женщин.

Гоцман пробормотал заклинание, и дамы, тут же позабыв о происшествии, отправились по своим делам. На всякий случай Гоцман добавил еще пару заклинаний, отталкивающих внимание от места происшествия: люди дозорных видели, но интереса не проявляли.

— Говори, — велел он.

— По словам очевидцев, женщина упал посреди улицы. Вызвали милицию и скорую. Скорая приехала, развела руками и уехала. Причина смерти непонятна: вроде молодая здоровая баба. Я от постового услышал и вспомнил, как нас в школе при Дозоре учили, что если неясно, от чего человек умер, то вполне возможно, что от магии.

— Человек или Иной?

— Не знаю, — стушевался Тишак. — Я не пойму. У меня ранг низкий, да и опыта нет почти.

Гоцман прошел туда, где стоял оборотень. Как он и ожидал, тело обнаружилось рядом. Одного взгляда хватило, чтобы понять — это их дело.

— Шо чуешь? — обратился Гоцман к оборотню.

— Во-первых, я перед вами не отчитываюсь, — тот, тяжело дыша, вытер толстую шею платком. — Во-вторых, ничего не чую. Бабой мертвой пахнет, пылью, бензином… И шерстью паленой.

Оборотень по-собачьи повел носом.

— Хотя это, может, от вас. Вервольфов, что ли, повязали?

— Отвечая твоими же словами, я перед тобой не отчитываюсь.

— Наших или залетных?

— Не ваших, не боись.

— Если это стая Сеньки Шалого, — оскалился оборотень, — не церемоньтесь с ним. Он моих племянников подрал. Отправьте его прямо в Сумрак, а еще лучше — лишите охоты до конца жизни.

— Добрый ты, я погляжу.

Оборотень снова обнажил клыки, то ли улыбался, то ли пытался демонстрировать силу.

— Ну так что с женщиной? — нетерпеливо перебил Тишак.

— Иная, — коротко ответил Гоцман. — Светлая. Так шо беги, вызывай Дозорных, кто еще на месте.

Оборотень явно вздохнул с облегчением, ему таскаться с мертвой Иной не улыбалось. Он отошел в тень, обмахиваясь шляпой, и вполглаза следил за Гоцманом. Тот, в свою очередь, занялся женщиной.

На вид ей было лет тридцать: симпатичная, в неброской коричневой юбке, куртке и сапогах. Явно неместная. Местная в такую жару оделась бы легче, а эта, видимо, собиралась уезжать. Гоцман огляделся. Чемодана не обнаружилось. Украли прохожие? Вряд ли. Иная наверняка наложила на свои вещи заклинания. Забрал убийца? Больше похоже на правду.

Гоцман еще раз взглянул на женщину. Через плечо у нее была перекинута небольшая сумка. Внутри обнаружились документы на имя Марии Петровой. При взгляде через Сумрак имя не изменилось, однако добавились интересные детали. В паспорте под именем значилось: Светлая, первый ранг, Ночной Дозор города Киева.

Внезапно по спине пробежали мурашки. Гоцман обернулся, но колебаний Сумрака не заметил, однако странное чувство, будто он здесь был не один, не отпускало. Гоцман поймал свою тень и шагнул в Сумрак. Гул города тут же стих, краски выцвели, а люди исчезли. Зато появился Иной. Он склонился над женщиной в паре шагов от Гоцмана — невысокий, лысоватый, полный мужчина. Почувствовав взгляд Гоцмана, он поднял глаза. На всякий случай Гоцман приготовил заклинания на кончиках пальцев, но применять их не спешил. Иной был Светлый. Ранг Гоцман определить не смог, значит, выше второго.

Немного побуравив Гоцмана взглядом, Иной поднялся и шагнул навстречу. В руках он тоже запас пару заклинаний.

— Давид Гоцман, — представился Гоцман. — Второй ранг. Ночной Дозор города Одессы.

— Семен, — ответил Иной, видимо, фамилию называть он не собирался. — Первый ранг. — Помолчав, он внезапно добавил: — Ночной Дозор Москвы, но я здесь по личному делу.

— Она с этим делом связана? — Гоцман кивнул на мертвую женщину.

— К сожалению, да.

Семен сбросил боевые заклятия с пальцев и вышел из Сумрака. Гоцман последовал за ним. Тишак удивленно шарахнулся в сторону. Оказавшийся рядом целитель, видимо подоспевший, пока Гоцман был в Сумраке, удивленно поднял глаза.

— Я вас не заметил, — сказал он. — А это кто?

— Наш коллега из Московского Дозора, — пояснил Гоцман.

— Я здесь по личному делу, — повторил Семен.

— Ну так расскажите нам за то личное дело, если не секрет.

— К сожалению, секрет, — вздохнул Семен.

— Вы же понимаете, шо у меня тут мертвая волшебница первого уровня? — Гоцман начал закипать.

— Лучше тебя понимаю, — жестко ответил Семен. — Я, между прочим, ее лично знал. Хорошая баба была. И я бы рассказал, будь это мой секрет, но я тут по просьбе друга, так что извините.

Какое-то время они сверили друг друга взглядом.

— Шо она везла? — наконец спросил Гоцман.

Семен не ответил, и это только подтвердило догадку Гоцмана.

— Одета как в поездку, а чемодана нет, — продолжил он. — Вы тут рыщите вокруг, явно не дамочку оплакиваете. Да и друг не отправляет поговорить, друг обычно просит что-то забрать. Шо вы должны были у нее забрать?

— Не могу сказать, — уперся Семен.

— Артефакт? Книга? Насколько это опасно?

— Это не опасно, — выпалил Семен. — То есть смотря для кого, конечно, но если вас интересует, не взлетит ли город на воздух — нет. В… м-м-м… в этой вещи магии почти нет.

— Но охраняла ее волшебница первого ранга, и забрать должен был тоже не слабый маг. Значит, это все же шо-то ценное.

— Ну, — Семен пожал плечами, — как посмотреть. Вот у вас есть что-то, что вам очень дорого? Орден, например, фотография матери, любимая кепка?

— Допустим.

— Попадись эта вещь мне, я только плечами пожму, а вы за нее сделаете и отдадите все что угодно. Так вот, моему другу эта вещь очень и очень дорога, как и мне, собственно.

— Как и тому, кто ее забрал?

— Вряд ли. Скорее кто-то хочет использовать ее против моего друга. Я же сразу сказал — это лично дело. Ни вам, ни вашему городу ничего не угрожает.

— Ей вы так же говорили? — Гоцман кивнул на мертвую дозорную.

Семен недовольно на него посмотрел.

— Прощайте, — он развернулся и пошел сквозь толпу.

Задерживать его Гоцман не стал, какой смысл, если тот уперся как баран и делу вряд ли поможет?

— Ну шо там, доктор? — спросил Гоцман, заметив, что тот уже осмотрел тело.

— Как вы-то себя чувствуете? — уточнил целитель. — На вас все еще темное заклятье, хоть оно уже и ослабело.

Гоцман махнул рукой: никакого заклятья он не ощущал, и колдовать оно ему не мешало. Доктор вздохнул.