— Да, не надо, — попытался было отказаться Тим. — У меня практически половина бака ещё осталось. Может, чуть меньше. В любом случае, до Ключей хватит. Причём, с запасом.
— Надо, на, — нахмурился неуступчивый паланец. — Это, братец, Камчатка. Здесь всегда, на, следует страховаться. А также и перестраховываться, на. Подожди, я быстро… Карманный фонарик, на, есть? Вот, и подсвечивай мне дорогу, на…
Оставшись один, Тим позвонил Пугачёву.
— О, инспектор-летун объявился! — обрадовался Серёга. — Как там, не заездил ещё бедную «Ласточку» до полусмерти? Дорвался, понимаешь, ухарь брутальный, до девушки доверчивой. Она, надо признаться, ещё у меня так далеко от Ключей не улетала… Небось, хочешь, чтобы я вас встретил на берегу? Типа — с тележкой? А не получится ничего, дружище. Не получится… Почему? Да я тут ногу подвернул неудачно… Не волнуйся, тебя кто-нибудь из наших барышень обязательно встретит. Не вопрос, как ты любишь говорить… Кстати, похоже, что девицы что-то нарыли. Все загадочные такие из себя. Переглядываются. Перемигиваются… Ладно, Брут, пока. Счастливо вам долететь. Тебе и моей «Ласточке», я имею в виду…
После того, как внеплановая дозаправка летательного аппарата была произведена, Михась оттолкнул гидромотодельтаплан от берега и посоветовал:
— Ты, Брут, про Капище-то, на, лишним людям не рассказывай. Ни к чему это, на.
— Кто это — лишние?
— А это те, которые, на, могут заявиться туда и нагадить, на. Идолов, например, потревожить. Выкорчевать, на. Спилить. Или же на составные части, на, разобрать… Понятно излагаю?
— Понятно.
— Смотри, на. Я тебе, друг, доверие оказал. Не подведи, на…
— Не подведу, — пообещал Тим. — Слово даю. Точка.
— Верю. Тебе — верю… Прощаться будем, на?
— Бывай, Михась. Жене и детишкам приветы передавай от меня.
— Обязательно, на, передам. Покедова, инспектор…
Гидромотодельтаплан взлетел, набрал нужную высоту и, развернувшись, полетел на юго-восток, к Ключам.
Тим, напряжённо всматриваясь в ночную темноту, слегка разбавленную молочно-жёлтым лунным светом и дружным мерцанием многочисленных звёзд, недовольно бормотал под нос:
— Ну, вот, неосторожно слово дал. Теперь, понятное дело, придётся его сдержать. То бишь, поделиться информацией о Главном идоле, оснащённом излучающим передатчиком, только с ограниченным кругом лиц и персон… Кто входит в этот круг? Если по-честному, то только Клык и Лиз. Остальным, к сожалению, нет стопроцентной веры… Мэри — взбалмошная, капризная и непредсказуемая авантюристка. Запросто может ломануться к Капищу, дабы забраться на пятиметрового истукана и беззастенчиво выковырять из его макушки — с помощью перочинного ножика — подозрительный излучатель. Как это — для чего? Чтобы, пень ясный, приключенческий роман об этом написать. Типа — правдивый-правдивый такой… У Пугача же в друзьях чёрт те кто числится. А сам он по пьянке болтливым становится — безо всякого удержу. Обязательно, морда фермерская, проболтается… Дядюшка Артём? Теперь, к сожалению, он исключён из списка-перечня доверенных персон. По данному конкретному объекту, я имею в виду. Ну, не смогут «грушники» сдержаться. Обязательно, служаки упёртые, распотрошат древнее Капище. Работа у них, видите ли, такая. Мол, а вдруг, этот тайный передатчик вещает на подлых и коварных американских «цэрушников»? Да, дела-делишки. Грустное, однако, кино получается…
А ещё его немного смущала ночная темнота. Во-первых, местность, над которой пролетала «Ласточка», была мало того что незнакомой, так ещё и малонаселённой. И это ещё мягко сказано, мол, малонаселённой. Полностью безлюдной она была, если смотреть правде в глаза… А ещё и навигационные приборы, включая элементарный компас, отсутствовали, как класс. В такой непростой ситуации можно было запросто, заблудившись, улететь совсем в другую сторону. Например, к Тихому океану.
— Вот же, «грушники», мать их, — недовольно качая головой, ворчал Тим. — Чего только не напихали в свой волшебный чемоданчик. Противоядия всякие и разные, электрошокеры, ножи метательные, сыворотки хитрые. А, вот, обыкновенного компаса положить не догадались… Хотя, там имеется какая-то навороченная аппаратура для составления грамотных маршрутов шпионских зондов. Наверняка, её можно использовать и для чёткой ориентировки на местности. Но я, к сожалению, так с ней и не разобрался. Руки, что называется, не дошли… Хорошо ещё, что трудяга-Шивелуч не спит, даже отсюда лёгкое розовое свечение наблюдается. Так что, с общим направлением, слава Шивелучу, всё более-менее понятно…
А, во-вторых, вскоре предстояло осуществить ночное приземление. Вернее, ночное приводнение. Вообще-то, ему уже доводилось — там, на островах Шпицбергена — несколько раз сажать летательные аппараты на водную гладь в ночных условиях. Но там условия, если так можно выразиться, были однозначно-тепличными. То бишь, на бетонном молу располагались мощные прожекторы, эффективно освещавшие акваторию Ис-Фьорда. Из нетленной серии: — «Садись — не хочу…» Здесь же предстояло приводняться в маленькой бухточке заштатного речного разлива, где не было ни единого фонаря, зато из воды — и тут, и там — выступали-торчали разномастные валуны.
— Долбанёшься в один из них, и всё, кранты бедной «Ласточке», — озвучил свои сомнения Тим. — Серёга мне этого никогда не простит. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…
Наконец, внизу показался-мелькнул крохотный тускло-жёлтый огонёк, медленно ползущий куда-то.
— Это же машина едет, — догадался Тим. — Причём, со стороны Ключей в сторону Тихого океана… Почему ночью? Наверняка, тутошние браконьеры вывозят добычу. Например, красную икру. Или же горбушу копчёную… А вон ещё один автомобиль катит навстречу первому. Типа — уже разгрузился и следует за новым грузом. Впрочем, Бог им всем судья. В каждой избушке, как известно, свои погремушки. А каждый выживает — как умеет…
Дальше всё уже было проще. Сперва «Ласточка» пошла над автомобильной дорогой, ориентируясь на встречные и попутные машины. А потом внизу приветливо замелькали и поселковые огоньки.
— Где-то здесь она и должна быть, искомая бухточка, — закладывая дугу над тёмными речными водами, пробормотал Тим. — Ага, наблюдаю три ярко-оранжевые точки. Снижаемся… Это же сигнальные костры горят на берегу. А за ними и силуэт Серёгиного авто легко угадывается. Видишь, Ласточка, нас встречают. А ты, глупая, боялась… Сейчас снова поднимемся. Ещё один кружок заложим — ради пущего спокойствия. И — вперёд. То есть, плавно и аккуратно — вниз…
Приводнение прошло просто замечательно. Практически идеально. То есть, без каких-либо эксцессов: все коварные валуны были успешно обойдены, двигатель выключен, и гидромотодельтаплан ловко причалил левым боком к низкой песчаной косе.
— Спасибо встречающим! — громко объявил Тим.
— Всегда обращайся, — возле ближайшего костра появилась невысокая женская фигурка. — Отказа ни в чём не будет.
— Ты что, одна?
— Ага. Мэри осталась при Пугаче. Всякие лечебные компрессы ему к вывихнутой ноге прикладывает.
— Понятное дело…
Тим выбрался на берег, наспех, с помощью одного металлического штыря заякорил «Ласточку» и подошёл к костру.
Потом, естественно, наступило время объятий и поцелуев — влюблённые, как-никак, не виделись уже почти двое суток.
— Милый, может, прервёмся? — минут через семь-восемь, упёршись в грудь Тима острыми кулачками, предложила Илзе. — Иначе я за себя не отвечаю. Честное слово. Железобетон… А у нас — целая куча важных дел. В плане обмена ценной информацией…
— Ну, если только в плане обмена. Тогда оно, конечно. Прервёмся… Кто начнёт?
— Давай, ты. Только коротко, сжато и не растекаясь по древу.
— Почему — коротко и сжато? — слегка обиделся Тим. — Не понял.
— Что же тут непонятного, милый? Просто моя новость, миллион процентов из миллиона, гораздо неожиданней и актуальней всех твоих, даже вместе взятых. Обещаю. Железобетон. Ну, рассказывай, рассказывай…
И он — коротко и сжато — рассказал: и об активной прогулке с генерал-майором по территории полигона «Кура», и о захватывающей экскурсии к древнему паланскому Капищу.
