Задыхаясь, захлёбываясь криком удовольствия, Брок бешено подавал бёдрами назад, насаживался на крупный член Баки, дрожал всем телом. Он принадлежал своему дракону полно и безраздельно. Всего год назад Брок не поверил бы в саму возможность того, что его будут трахать, повалив на шкуру, что ему будет это даже нравиться, посмеялся бы, дав в морду шутнику, а сейчас подставлялся, гнулся в спине, выл на одной ноте, когда волна сумасшедшего удовольствия погребала под собой, утягивая в пучину, выкручивая краски до предела.

Все вокруг померкло, ничего не осталось, кроме Брока, такого желанного, такого любимого. Он поглощал Баки целиком, все его внимание, все помыслы, все было приковано к Броку. И эта близость, слияние их двоих… Кровь вскипала в жилах от ощущения, от осознания, что это его. Брок его.

Баки зарычал, прижимая Брока к себе, выплескиваясь в него. Сжал в объятиях, прикусывая плечо.

Распластавшись под своим драконом, Брок счастливо выдохнул, потянулся как смог, чувствуя в теле уже привычную сытую лёгкость, сладостное томление, напряжение в мышцах. Сейчас бы он с лёгкостью уработал бы небольшой хорошо вооружённый отряд и пошёл бы дальше.

— Хорошо, но я хочу жрать, — протянул Брок, вяло зашевелившись под Баки, перевернулся на бок, подгрёб его к себе, обнял, совершенно никуда не собираясь при этом.

Баки перевернулся, укладывая Брока полностью на себя, и укрыл пледом. В сокровищнице всегда было холодно, и Баки не хотел, чтобы тот замёрз.

Было так хорошо, спокойно и приятно. В теле было лёгкое томление, отголоски наслаждения ещё гуляли по нервным окончаниям, не давая сразу же заняться чем-то другим.

— Я тоже с тобой поем, — тихо сказал Баки.

Глаза Брока вспыхнули радостью, хотя он сам совершенно не переменился в лице. Баки не слишком часто баловал его своей человеческой формой, предпочитая большую часть времени оставаться драконом, пафосно возлежать на грудах своих сокровищ и патетично взирать на мельтешение у своих лап.

Легко поднявшись, Брок потянулся всем телом, блаженно застонал, раскинув руки и громко чихнул.

— Холодина, — буркнул он, быстро оделся и протянул руки в развалившемуся на пледе Баки. — Пойдём, любовь моя, поглядим, чем сегодня порадует нас корзина.

Плавно поднявшись, Баки обнял Брока, прижал к себе, снова сливаясь с ним. Он действительно слишком редко оборачивался человеком, он любил, когда Брок сидел рядом с ним в сокровищнице. Разность образов тяготила обоих, но Баки слишком не любил людей, чтобы подолгу оставаться человеком самому.

Они пошли на половину Брока, где Баки сначала потащил его в купальню, сидеть в горячем озерце почти на самом верху, в его объятиях, пока он нежно гладил его по груди, животу, рукам, целовал в шею. Нежил, как мог, пытаясь искупить свое нежелание быть человеком, отогреть от холодной сокровищницы.

В такие моменты Брок, почти растворяясь в любви и неге, которыми его окружал Баки, забывал обо всём на свете: о месяце одинокого блуждания по пещере, вынужденном безделье, тоске по дорогам. Он грелся о Баки, почти не выпуская его ладонь из своих рук, постоянно касался, словно стоило отвернуться, и на месте человека появится огромный, пусть и очень тактильный ящер.

Сейчас Брок уже не хотел на ярмарку, общаться со Стивом, наёмничать. Тоска отступала, давая место искрящемуся щекотному чувству полного довольствия, безграничной любви.

— Я люблю тебя, — шепнул Баки, целуя плечи Брока. — Я сделаю для тебя все, что захочешь, только не сбегай от меня.

— Я сдохну без тебя, какое сбежать? О чём ты? — недоуменно переспросил Брок, развернувшись в объятиях. Обхватил ладонями лицо Баки, всматриваясь в его глаза.

— Ни о чем, — улыбнулся Баки. — Пойдем есть, — он вынул Брока из воды, вытер, завернув в теплый халат, подбитый мехом и потащил в гостиную.

Уже когда они уютно устроились на шкуре перед камином и подоставали себе желаемой еды, Баки напрягся, потому что сработали сигналы о нарушении границ его жилища.

— Подожди меня здесь, — попросил Брока он. — Кажется, у нас гости.

Поцеловав Брока, Баки выскользнул в свою сокровищницу, сразу же перевоплощаясь в дракона, успев плотно закрыть дверь. В пещере было темно, а коридор был извилистый, так что Баки успел удобно устроиться на груде золота и прикрыть глаза. Он ждал, кто же к нему пожаловал, потому что незваный гость здесь был впервые. Он жил не так высоко, чтобы люди не могли добраться, но вот климат местности и частые снежные бури отбивали любое, даже самое стойкое желание соваться сюда. Но кто-то все же дошел.

Коридор, ведущий в пещеру, осветил яркий ровный свет магического светильника, радовало только, что радиус действия был небольшой, и лежащего на сокровищах дракона можно было заметить, подойдя к нему почти вплотную. Баки ждал. Ему было очень интересно, кто и зачем сюда забрался. Судя по шагам, человек шел один, тяжело дыша, значит, устал. В какой-то момент он, судя во всему, остановился, и послышалось металлическое лязганье и грохот.

Баки усмехнулся про себя. Даже если бы он спал, от такого шума точно бы проснулся. Было похоже, что человек в спешке натягивает на себя доспехи, значит, пришел драться с драконом. Усмехнувшись про себя, Баки решил устроить ему незабываемую встречу.

Человек двинулся дальше очень нескоро, но шуметь сильнее не стал, значит, доспехи были магическим, как и меч, с иным на дракона ходить просто бесполезно. Баки недоумевал, почему человек пришел один, ведь с драконом в его логове не справиться. Но ждал, пока тот выйдет так, чтобы его было видно.

Крошечный для такой огромной пещеры огонек забрезжил на грани видимости, когда Баки уже устал ждать, но не успел он ничего сделать, как рыцарь взмахнул тяжелым мечом и громко, требовательно заорал.

— Дракон! Немедленно отдавай мне принцессу, и тогда я, может быть, пощажу тебя! — патетично, громогласно, но совершенно не страшно. Даже эхо под сводами не разнеслось.

Баки опешил от такого заявления, потому что драконы сроду не похищали никаких принцесс. Нет, принц у него однажды был, но он бы не согласился вернуться в отчий дом ни за какие блага мира. Поэтому заявление было очень странным. Непонятно даже было, что ответить деятелю, в общем-то, зазря проделавшему столь долгий и трудный путь.

“Принцессу, говоришь…” — пришла в голову Баки забавная идея, когда он заговорил с рыцарем, зажигая магический свет, который тут же залил всю пещеру, и поднимаясь на лапы.

Рыцарь, увидев, кого ему предстоит победить, отступил на несколько шагов назад и чуть не выронил меч. Баки сделал к нему шаг и склонил голову, обнюхивая. Воняло от рыцаря нестерпимо, и он фыркнул, обдав несчастного тучей снежинок. Но все же решился и постучал хвостом к Броку.

“Похоже, это к тебе пришли”, — позвал он Брока. — “Выходи”.

Рыцарь замер в ожидании, что сейчас будет, растеряв весь свой боевой задор, а Баки не спешил его переубеждать в том, что его собираются банально сожрать.

Брок, не до конца понимая, что вообще происходит, не ломанулся сразу за Баки следом лишь потому, что у его дракона слишком неожиданное выражение застыло на морде, когда он замер, к чему-то прислушиваясь. Всё-таки очень редко можно было увидеть удивлённым такое древнее, почти бессмертное существо. Ещё меньше Брок понял, когда в его голове раздалось весёлое фырканье и просьба выйти.

— Кто ко мне пришёл? — недоуменно переспорил Брок, почти мгновенно выскочив в сокровищницу, разве что поверх одежды накинув любимый подбитый волчьим мехом плащ, и тут же замер, уставившись на рыцаря. — О, мужик! Ты что тут делаешь?

— За принцессой пришел, — уже не так рьяно ответил рыцарь, а Баки снова фыркнул, но убрал морду от несчастного рыцаря подальше, уж больно тот смердел. — А ты кто такой?

Баки отступил обратно на свое золото, улегшись так, чтобы, если что, прибить рыцаря ударом хвоста. Он бы так и сделал сразу, если бы голос не был таким молодым и полным уверенности, что тут есть принцесса.