========== Начало. ==========
Брок сплюнул под ноги и в очередной раз пожалел, что несколько лет назад бросил пить. Почему ни одно утро не могло начаться с яркого солнечного света в окно, кружки брусничного отвара и тишины?
Поваленный забор, примятая зелень и незнакомое тело посреди грядки, а всех местных выпивох Брок знал прекрасно, и они его знали, обходя одинокий домик на отшибе десятой дорогой. Присев рядом с бедолагой, которому, как тот проснётся, хотелось поотрывать все выступающие части тела, Брок потрепал его по плечу.
— Эй, мужик, поднимайся! Хули разлёгся?
Тело не ответило.
Выматерившись сквозь зубы, Брок поднялся, хотел было отвесить бедолаге тонизирующего пинка, но сдержался, попытался подхватить тело на руки, крякнул от натуги.
— Чего ты тяжёлый-то такой?
Уже в доме, уложив незнакомца на лавку рядом с печкой, Брок сполз на пол перевести дыхание, глянул на дрожащие руки и рассмеялся. Вот чего ему стоило оттащить урода, помявшего ему первую рассаду, к дороге, свалить в канаву и горя не знать? Так нет же, живётся, видимо, скучно.
Всё бы ничего, но тело, тихо посапывающее на лавке, было абсолютно незнакомо. Откинув с его лица длинные пряди, Брок присвистнул. Тот, кого он принял за очередную деревенскую пьянь, оказался вполне себе молодым и симпатичным без характерных отметин запойной жизни на красивом породистом лице.
— Что же ты тут делаешь? — задумчиво сам у себя поинтересовался Брок. — И что мне с тобой делать?
Брагой от него не пахло, хотя да, одежда была страшно заношенной и с явно чужого плеча, но при этом он умудрялся выглядеть словно был как минимум баронетом.
От незнакомца крепко пахло немытым телом и тянуло жаром, но в то же время он не был похож на юродивого, сотни которых странствуют от деревни к деревне, прося милостыню и подворовывая тут и там.
Брок никогда не считал себя положительным добросердечным человеком, но именно сейчас почему-то не мог себя заставить грубо растолкать незнакомца.
Ещё раз осмотрев его, Брок коснулся ладонью лба и тут же отдёрнул руку. Бедолага просто пылал.
— Надеюсь, ты мне дрянь никакую не принесёшь.
Вытряхнув незнакомца из одежды, Брок откровенно завис. Вся левая рука, начиная от плеча, у него была… железной, но до того искусно сделанной, что без магии там точно не обошлось, а значит, свалившийся на Брока незнакомец был всё-таки далеко не простым человеком.
Наскоро обтерев его влажной тряпицей, Брок дотащил бессознательное тело до постели, устроил среди подушек и укрыл лёгкой простынёй.
Он спал и видел странные сны. Ему было тепло, сухо и мягко, чего не случалось за ним все то время, с которого он очнулся, а это было около двух лет назад. Он не шевелился, боясь спугнуть это странное наваждение, но сон все стремительнее пропадал, и наконец он открыл глаза и увидел деревянный потолок. Он даже сначала не понял, что лежит в доме. Голова болела адски, как и почти все время, которое он себя помнил.
Пахло чистотой, едой, от чего желудок заурчал, топящейся печкой — жильем пахло. Обычным человеческим жильем. Он не сразу сообразил, что лежит на кровати, и очень этому удивился, потому что все, что ему доставалось от людей — стог сена в конюшне, вчерашний хлеб и крынка с водой. Иногда давали горячего, но это бывало редко. Он не понимал, почему его гнали от каждого двора, и он шел дальше и дальше, силясь вспомнить хоть что-нибудь о себе. И вот, не ев несколько дней, он дошел куда-то, было темно, холодно, он споткнулся и упал, не в силах подняться. А теперь лежит в кровати, укрытый одеялом. Может быть, он пришел туда, где его знают? Наконец-то нашел то, что искал, слепо идя по дорогам?
Тяжело повернув голову, которая нещадно болела, он огляделся: чистый дом, в котором, правда, казалось, не хватало женской руки. Рядом никого не было, и он попытался встать, чтобы найти хозяина и узнать, где же он. Застонал от боли в голове и упал обратно на подушку.
— Очнулся, — хмыкнул Брок, заглянув в комнату, оглядел беспомощно барахтающегося на его единственной постели гостя. — Ты лежи и не вставай, разоритель, береги силы, тебе ещё восстанавливать всё, что порушил.
Вернувшись на кухню, Брок, аккуратно схватив рукавицей за дужку котелка, вытянул его из печи, подул, разгоняя пар и втянул носом. Для себя весной и летом он редко готовил похлёбки, экономя время и продукты, но на незваного гостя жалеть почему-то не хотелось. Наполнив плошку почти до краёв и отломив краюху хлеба, вошёл в спальню.
— Меня Брок зовут.
— А меня… — хотел было представиться он, но понял, что нет, имени своего он таки не знает, а этот Брок, похоже, не знал его, — как хочешь зови.
Вкусно пахло горячей едой, за время его скитания ему такого не предлагали даже, по запаху он неожиданно узнал даже несколько трав, которые годились не только как приправы. Откуда он это знает, ответа не было, но это было лучше, чем полная пустота в голове.
— Ты меня не знаешь, да? — вздохнув, спросил он.
— А должен? — усмехнулся Брок.
Поставив плошку на низкую табуретку рядом с кроватью, окинул задумчивым взглядом своего гостя. Люди без имён в жизни Брока не были такой уж редкостью. Кто-то бежал от войны, от прошлого, даже от собственной памяти, надеясь что-то поменять в своей судьбе. Они приходили и пропадали так же без следа.
— Садись давай, ты не настолько слаб, чтобы с ложечки кормить, — велел Брок. — Потом имя тебе придумывать будем. И уделаешь постель, спать на лавку отправлю, понял?
Тот кивнул, садясь. Голова болела, но, казалось, меньше. Подвернув под себя ноги, жест был очень естественным, словно он так часто сидел, но где он мог так сидеть, он не помнил. Он много задумывался о том, кто он, кем он мог быть, но ничего, кроме металлической руки, не говорило о том, кем он может быть. А рука… А что рука? Работа мага. Только это подсказывало, что он не из простых людей. Вот и все подсказки.
— Спасибо, — поблагодарил он, беря в руки плошку. Левая, металлическая — он точно знал, что не железная, — действовала как живая, если не лучше. — Где я?
Сев рядом, Брок про себя улыбнулся, наблюдая за тем как быстро мелькает ложка и исчезает похлёбка.
— Ешь спокойнее, никто не отберёт, — сказал Брок, едва успев удержать себя, чтобы не потрепать по лохматой голове своего гостя, с изумлением глянул на ладони.
Не был он чересчур тактильным человеком. Не любил, когда кто-то чужой прикасался лишний раз, да и сам не стремился никого трогать. Одно дело — ухватить за пухлую ляжку дочку трактирщика и получить за это весёлый гогот дородной румяной девицы и бесплатную кружку морса, а совсем другое — до смерти голодный парень, которого подобрал на собственном огороде.
— А как ты здесь оказался, болезный, если не знаешь, где ты именно? Ты в Малых Криницах.
— Я… шел, — жадно заглотив пару ложек похлебки, нейтрально ответил он. — Я давно иду, ну… Не знаю.
Имело ли смысл говорить, что он ничего о себе не знает, что не представляет, куда идет, рассказывать ли, что он очнулся на какой-то поляне в лесу в десятках сотнях лиг отсюда, шарахаясь от людей, потому что они казались ему угрозой. Нет, когда становилось совсем плохо, он подходил к людям, пытался просить помощи, но что-то не давало ему именно просить, словно он никогда так не делал. Поэтому и не получал ничего, кроме конюшни или сарая у особо сердобольных. А тут расщедрились на похлебку. Это было странным, наверное, он должен был чем-то за это заплатить, и лучше об этом узнать сейчас.
— Что я тебе должен? — прямо спросил он, поставив пустую плошку обратно. Голова стремительно проходила, и уже получалось почти связно мыслить.
Брок окинул его взглядом.
— Изгородь починишь и хватит с тебя. Ещё налить?
Он прислушался к себе, но нет, есть больше не хотелось, хотелось пить.
На самом деле хотелось все вспомнить, сейчас он даже не думал о том, что в прошлом он мог быть кем-то страшным, плохим или жестоким. Не важно, можно изменить все и всегда, главное, чтобы было, что менять. А еще хотелось правильно смешать несколько травок, и этот отвар придал бы ему сил. А вот изгородь… Ладно, нужно попробовать, он был уверен, что это не должно быть сложно.
