‎ – И мы! – Дэниз вклинивается между родителями, втаскивая за собой в образовавшийся круг ‎и Эми.‎

‎ – «Сила Труперов, правила Труперов» в действии, а? – она со смехом озвучивает предвыборный лозунг матери, обнимая отца.‎

‎ – А как же иначе? Вместе и навсегда, – добавляет мама. – В горе и радости.‎

‎ – Вместе и навсегда, – шёпотом повторяю я, крепче прижимаясь к ‎родителям. Если, правда, существует жизнь после смерти, если каким-то образом Стив может видеть нас ‎сейчас вот такими, в обнимку, вместе, в его комнате, он наверняка счастливо ‎улыбается так же, как и я.‎

‎ – Ты не обязан это делать. – Я стою, прислонившись плечом к дверному ‎косяку, и наблюдаю, как Ридж крутится перед зеркальной раздвижной дверцей ‎шкафа.‎

‎ – Знаешь, я всегда считал, что фиолетовый мне идёт. Но почему-то сейчас… ‎Что-то я не уверен… – Он критично оглядывает себя с ног до головы и останавливает взгляд на ‎вышитом на грудном кармашке справа принте чёрной розы.

Ручная работа и очень ‎дорогая, купленная две недели назад на показе какого-то друга-дизайнера, куда нас ‎затащил Ридж. Помешанный на шмотках, он не жалеет на них денег. ‎Рубашки идут отдельным списком программы, к ним у него особая слабость. ‎В начале нашего знакомства я даже думала, что Ридж – гей. Правда, потом ‎несколько раз застукала его с разными подружками, что развеяло все мои сомнения. Ридж любит женщин и, судя по звукам, им ‎нравится, как он это делает.

– Как думаешь, эта рубашка меня старит? – продолжает рассуждать он. – Или ‎эти брюки? Может, лучше надеть джинсы? ‎

‎ – У тебя они есть?‎

‎ – Обижаешь! – Ридж перехватывает мой взгляд в зеркале. Пожимает ‎плечами: – Взял на всякий случай. А ещё ковбойские сапоги. Специально купил. ‎Подумал, вдруг мы решим кататься верхом в горах.‎

‎ – Верхом? Ты ‎имеешь в виду на лошадях? ‎

Он с воодушевлением кивает:‎

– Здесь же они есть? ‎

– Есть.

У Логана целая конюшня, например. Только откуда Ридж знает об этом знает? Неужели сёстры ‎уже растрепали? ‎

‎ – Ну вот, – с довольной улыбкой заявляет Ридж, возвращаясь к созерцанию ‎собственного отражения и сомнениям. – Может, все-таки лучше тёмно-синюю? ‎

– Ты же знаешь, что не обязан ‎подыгрывать и идти на этот дурацкий мальчишник, правда? Если хочешь, мы можем остаться ‎дома. Посмотрим какой-нибудь фильм, – предлагаю я. – Или съездим в ресторан. ‎Или можем пойти с родителями на званый ужин. Не так увлекательно, как кино, конечно… Но если тебе необходимо общение, там будет вся моя родня.‎

‎ – Ну-ка, иди сюда, Стэйс.‎

‎ – Зачем? ‎

‎ – Просто подойди. Пожалуйста.‎

‎ – Ну? – нехотя я отлипаю от дверного проёма и делаю несколько шагов ‎вперёд. Смотрю в упор на Риджа, чтобы не видеть себя.

– Посмотри, – требует Ридж, не сильно, но настойчиво разворачивая меня за плечи к дверце шкафа. Сам отступает на шаг, оказываясь позади.‎

‎ – Не хочу! – Я упрямо мотаю головой, по-прежнему не поднимая глаз.‎

Я терпеть не могу зеркала. В детстве они внушали страх, теперь – раздражают. Мне совсем не нравится то, что я там обычно вижу.‎

‎ – Посмотри, я сказал, – повторяет он. Хватает меня за подбородок, ‎вынуждая выпрямиться и уткнуться взглядом в саму себя. – Я не стану спрашивать, ‎что видишь ты. Я расскажу, что вижу я. Красивую молодую женщину, но почему-то грустную, испуганную и напряжённую, ‎как будто над её головой держат бетонную плиту, и она вот-вот рухнет.

Выразительно закатываю глаза:‎

‎ – Не придумывай.

– Смотри сама.

Я заставляю себя ‎внимательно вглядеться в отражение.

– Ладно, ты прав. Я немного грустная. Но не испуганная. ‎Просто я устала и…‎

‎ – Да-да, – с насмешливой улыбкой перебивает он. – У тебя всегда в запасе ‎десяток «просто». Это вообще твоё любимое слово, ты заметила? – Последняя ‎фраза звучит, как утверждение, и я не спешу отвечать. – Как насчёт того, ‎чтобы хотя бы раз попробовать сделать проще? – Ридж рывком разворачивает меня к себе. – ‎Просто дыши, Стэйс. Просто будь. Просто живи. Просто чувствуй. И выдыхай, это самое ‎главное. А дальше – по обстоятельствам. Ты – сильная. У тебя получится. А если нет – ‎у тебя есть сёстры, родители и я. Твой надёжный тыл.‎

‎ – Тебе бы коучинг проводить, – пытаюсь отшутиться я. – За деньги.‎ Соберёшь целые стадионы.

‎ – За меня не беспокойся. – Сбить его с темы не получается. – Я справлюсь. ‎Правда, справлюсь, Стэйс. Я – большой мальчик, который вполне в состоянии ‎пережить ещё одну холостяцкую вечеринку. Позаботься лучше о себе. Переоденься. ‎Сними эти дурацкие джинсы, надень красное короткое платье. Помнишь, я тебе подарил на день рождения? Я положил его в твой чемодан. И туфли на каблуке тоже. Распусти волосы и ‎намажь губы самой яркой помадой. Лучше – красной, – Ридж хитро щурится. ‎‎ – У тебя вряд ли есть, но я видел у Дэни. Она наверняка тебе одолжит.‎

‎ – Всё-то ты видел, – смущаясь, тихо бормочу я. – Зачем всё…‎

‎ – Затем, что ты могла не приезжать сюда вообще, но всё же решилась. Я догадываюсь, – он ‎снова говорит серьёзным тоном. – Как это не легко. Догадываюсь, почему. Но ты здесь, поэтому ‎сделай себе одолжение. Оторвись по полной. Выплесни всё, что накопилось у тебя в душе. ‎Перестань убегать и прятаться. Позволь себе чувствовать. Проживи эту боль. Поставь ‎точку. Настоящую, жирную. После которой, как в фильмах – финальные титры под ‎музыку. Увидишь, станет гораздо легче.‎

Обескураженная его словами, молчу.

Ридж прав, чертовски прав. Все ‎эти годы я убегала, а оказалось, что неслась по кругу. Не позволяла себе вспоминать, ‎думать, говорить о прошлом, о Майке… Почему-то решила, что это выход. Что если делать вид, ‎что чего-то не существует, оно, и правда, исчезнет. Но в итоге превратила душу в ‎помойку, годами таская сомнения, страхи и ошибки тяжёлым бременем. Не ‎высказанное только множилось и ещё больше тянуло вниз.

Да, мой родной город почти не изменился, но только внешне. Жизнь здесь продолжалась. Столько всего ‎случилось, люди встречались, расходились, сходились, забывали и влюблялись ‎снова. Даже Майк с Мишель теперь женаты. Совсем уже насмешка судьбы, учитывая, ‎что именно из-за неё мы поссорились в ту ночь, когда произошла ‎авария.

А я, создав вокруг видимость благополучия, горстями глотала антидепрессанты ‎и сознательно строила замки, только всё равно погрязла в тлене прошлого и не ‎сдвинулась даже на миллиметр. Как будто умерла со Стивом. И лучше бы умерла, чем жить вот так, как я…

А ‎ещё лучше – если бы брат остался жив.‎

‎ – Ладно, – нарушаю повисшее в комнате молчание. Улыбаюсь, признавая правоту Риджа. – Я ‎переоденусь и пойду на девичник. Обыграю всех в бильярд. И даже, может быть, ‎напьюсь до чёртиков, а потом влезу на барную стойку и буду горлопанить песни под ‎караоке. Может быть, даже не вернусь ночевать, – лукаво подмигиваю. – Но завтра ‎тебе придётся кормить меня аспирином и жалеть.‎

– Супер! Звучит, как дьявольски удачный план, – смеётся он, ‎отпуская меня и легонько подталкивая к двери. – Иди уже, а то не успеешь.‎

‎ – Хорошо. – Я делаю несколько шагов, но останавливаюсь в проёме и ‎оборачиваюсь. – Знаешь, мне, наверное, стоило сразу всё рассказать тебе. Логан – не…‎

‎ – Ничего не желаю слушать! – перебивает Ридж. Встречается со мной взглядом, слегка наклоняя голову вбок. – Ты ничего не должна мне объяснять. Правда, Стэйс. Я с ‎удовольствием повеселюсь и скоротаю холостяцкий вечерок с твоими друзьями без ‎того, что ты расклеишь на них бейджики с пояснениями, кем они были раньше в ‎твоей жизни. Пусть всё останется так, как есть, – он хитро щурится. – ‎Просто, как ты любишь. Просто я, просто Логан, просто Скотт, просто кто бы там ни ‎пришёл ещё.‎

Просто Майк, мысленно продолжаю за него.

Всё правильно. Просто Майк, ‎ничего не усложняя.

Теперь он просто Майк.‎

‎ – Спасибо, Ридж, – я благодарно улыбаюсь.‎

– Всегда, – он шлёт мне воздушный поцелуй.‎