– Ни о чем, он.. он просто представлял меня разным людям.

Я говорила сбивчиво, задыхаясь под весом его тела, вжимающим меня в стену.

– Не смей мне врать, я чувствую, что ты что-то задумала.

Одна его рука легла мне на горло, сжимая его, он наклонился, шумно вдыхая и шепча мне в ухо:

– Только попробуй сделать какую-нибудь глупость, ты пожалеешь, что я не убил тебя сразу, как ты здесь появилась.

Я попыталась отстранить его от себя, толкая в грудь, но почувствовала лишь боль в руках от ударов об его стальные мышцы, даже сдвинуть его с места у меня не получилось. Подняв голову, находясь в сантиметрах от его лица, я прошептала ему в губы:

– Так чего ты ждешь? Ты всё время только об этом и говоришь. Давай, сделай это, и избавь нас обоих от общества друг друга.

Эргон посмотрел мне в глаза, натыкаясь на всю ненависть, которую я питала к нему в этот момент. Его рука дрогнула, он резко отпустил меня, отступая.

– Я предупредил тебя. Следовать этому совету или нет – уже твой выбор.

Он быстро зашагал по коридору и я услышала, как с силой хлопнула дверь в его комнату. На дрожащих ногах я добралась до своей комнаты, падая на кровать практически без чувств.

– Ты был вчера другим, – мурлыкала Тахира, лежа на груди у Эргона, – как будто мы перенеслись в то время, когда только познакомились.

Она нежно укусила его за мочку уха и начала обводить пальцем границы мощных мышц на груди.

– Мне так понравилось..

Она зашептала ему подробности их ночи на ухо, но Эргон был слишком глубоко в своих мыслях, чтобы это разожгло в нём огонь желания.

Вернувшись в свою комнату вчерашней ночью, он был на грани убийства, разъярённый собственной неспособностью устоять перед чарами этой девчонки. Когда он увидел её, спускающейся в красном платье, скорее демонстрирующим, чем прикрывающем её тело, он лишь мощнейшим усилием воли заставил себя воздержаться от того, чтобы не запереть её обратно в комнате. Она явно о чём-то сговорилась с этим Ковальджи, весь вечер кружившимся вокруг неё.

– Эргон, вернись ко мне.

Тахира надула губки, поворачивая его лицо в свою сторону. Он снисходительно поцеловал её и поднялся с кровати, надевая брюки.

– Это всё Аверли, да? – он вздрогнул при упоминании этого имени. – Она что-то замышляет против тебя, против нас? И тебе нужно с этим разобраться?

Эргон посмотрел на лежащую в его постели едва прикрытую женщину: она была бесспорно прекрасна. Да, у него были и другие любовницы, но Тахира была самая искусная из них, она как будто наверняка знала, что нужно его телу, как сделать так, чтобы он думал только о ней, забирая все ненужные мысли. Но сейчас даже Тахира не могла освободить его мысли от наваждения бледной кожи, затянутой в красную ткань, запаха белоснежных волос, который он вдохнув вчера не мог изгнать из своей памяти.

– Не беспокойся о ней. – произнёс король. – Девчонка Аверли лишилась всего, чем когда-либо обладала её семья и теперь даже дышит лишь благодаря моей милости.

– Но Ковальджи и Ланжероны! Они наверняка хотят объединиться против тебя, а её появление может стать их поводом.

– Тебе не стоит думать об этом. – отрезал Эргон. – Это мои заботы и женщине ни к чему забивать голову подобными вещами.

С этими словами он вышел, оставляя разъяренную Тахиру в одиночестве. Она вскочила с кровати, с силой бросая подушку в створ двери из которой он только что ушёл от неё. Вот уже три года Вард была любовницей короля, но он так и не пустил её в свою душу, вся их близость происходила на уровне слияния тел и ей же и заканчивалась. Тахиру это не устраивало, она планировала стать королевой Эрлинга, но за всё это время ни разу так и не приблизилась к своей цели. Инамортаре пускал её лишь в свою постель, но не в сердце.

Упав на кровать, она зашлась бессильными рыданиями, но вдруг подняла голову, когда неожиданная мысль озарила её:

«Что если Аверли его предаст, а я предотвращу её попытку? Тогда это сможет сдвинуть лёд в наших отношениях с Эргоном.»

Она медленно перевернулась на спину, утирая слёзы, обдумывая свой план.

**

Утро встретило меня недосыпом и головной болью. Практически всю ночь я ворочалась, вновь и вновь прокручивая картины вечера, не в силах избавиться от нервного напряжения. Я понимала, что ступила на скользкую дорожку, Эргон не стерпит предательства, при любом намеке на измену, он снесет мою голову с плеч, в этом я даже не сомневалась. Вспоминая его руки на моей шее, меня вновь пробил озноб. По хорошему нужно было позвать Ташу и обсудить с ней произошедшее, но почему-то я медлила, мне казалось, что она не одобрит моих планов относительно побега и роли Томаса в том, что я задумала.

Услышав урчание своего живота, я вспомнила, что со вчерашнего абсолютно ничего не ела. Надев голубое платье из гардероба, предоставленного мне королем, я вышла из своей комнаты, пытаясь найти кухню. Обнаружив её на первом этаже, я облегченно вздохнула, найдя там свежий хлеб, сыр и фрукты. Этого мне вполне хватит, чтобы восстановить силы и продержаться до обеда.

– Не обязательно самой делать себе завтрак, Гвендолин, как я и сказал, ты – моя гостья, так что вполне можешь просить служанок подавать тебе еду в комнату, или любое другое место.

Я поперхнулась кусочком сыра, услышав голос короля позади себя. Он прошел мимо, наливая себе воду и вставая напротив меня, скрестив руки.

– Просто завтрак уже закончился, а мне хотелось перекусить что-нибудь, об этом я вполне и сама могу позаботиться.

– Мой брат бы сказал, что аристократ не должен даже знать как выглядит кухня. – усмехнулся Эргон.

– Но Вы с этим не согласны. – прищурилась я.

– Я слишком много времени провел в военных походах, Гвендолин, а там неудобства похуже плохо взбитой перины или не вовремя поданного горячего.

– Сколько лет Вы провели в войне?

– Семь.

– И совсем не жалеете об этом?

– О чём? О том, что стал королем?

Он откровенно презрительно смотрел на меня.

– О том, что потратили столько лет своей жизни, чтобы теперь постоянно бояться потерять власть.

– Осторожнее, Гвендолин. – король сделал шаг по направлению ко мне. – Моё терпение не бесконечно.

Я надела на себя маску безразличия, пожав плечами и переключила внимание на тарелку с фруктами, желая, чтобы он скорее покинул кухню, но Эргон не торопился.

– На самом деле я искал тебя.

– Вот как? И зачем же?

– Хотел пригласить на прогулку. – как-то недобро улыбнулся он.

– Если моё мнение учитывается, то погода совсем не располагает к выходу на улицу, я бы предпочла остаться в замке.

– В этом замке учитывается только моё мнение, леди Аверли.

Он зашагал к выходу, бросая:

– Будь готова через пять минут, я жду тебя на конюшне.

Мне хотелось швырнуть ему в спину тарелку с фруктами, такое высокомерие сквозило во всём его отношении ко мне.

«Да как он смеет! Постоянно только и делает, что тыкает меня носом в то, что он здесь хозяин, а я просто ничто!».

Я сделала глубокий вдох, говоря самой себе:

«Успокойся, Гвендолин, возьми себя в руки. Если всё пойдёт по плану, то уже вскоре ты покинешь это место, никогда больше не увидишь этого мерзавца.»

Несмотря на шубу из меха дикого зверя на мне, я всё равно тряслась от холода, сидя верхом на коне. Вот уже несколько часов мы ехали по горной местности, и жилые дома попадались нам всё реже. Он вёз меня в какую-то глушь и я отгоняла от себя неприятные мысли и том, что если бы Эргон вдруг захотел от меня избавиться, то лучше места, чтобы меня никогда не нашли, было бы сложно придумать.

– Погода изменится через пару месяцев, – прервал он мои мрачные мысли, – и, если ты останешься здесь, то сможешь увидеть весну на Эрлинге.

– В каком смысле «если останусь»? – нахмурилась я.