– Хм-вир-воик-омхр?! – сказал Ульдрих и с улыбкой протянул Келли металлическую флягу с чем-то резко и неприятно пахнущим. Девушка поморщилась и отвела флягу рукой.

Когда плот приблизился к тёмному деревянному борту корабля, чужеземцы помогли пленнице забраться на палубу, а затем подняли с воды и сам плот.

На судне было шумно. Кругом, пошатываясь, ходили великаны. Они нервно переговаривались между собой. При этом кто-то на кого-то замахивался и кричал, кто-то, вылупив глаза, тянул свисающие с мачты толстые веревки, а некоторые таскали на спинах тяжелые серые мешки…

– Безумие! – подумала Келли.

Когда-то в детстве дедушка рассказывал ей про такое: «Это бывает в том случае, когда не поспишь две ночи кряду и выпьешь сразу несколько кружек настойки из белены».

Палуба корабля слегка пошатывалась под ногами – для Келли это было странное и новое ощущение. Девушка ощущала его впервые, и оно ей понравилось.

Один из великанов, стоящий без дела у мачты, увидел туземку в странном синем платьице, рассмеялся и стал показывать пальцем в её сторону.

В руке у великана был хвост сушеной рыбы, безобразно обглоданный по краям. Когда он смеялся, из его рта вылетали маленькие кусочки пищи. Затем великан повернулся к своему рыжебородому приятелю и увидел, что тот не смеется. Тогда он тоже замолк и снова стал, смакуя, пожевывать рыбу. Приятель же подошел к Ульдриху и Рогнару вплотную, отчего те немного опешили и попятились назад, а он посмотрел на них долгим немигающим взглядом, что-то резко сказал и кивнул в сторону Келли. Его имя было Кнурн. Рогнар, привычно скрестив руки на груди, задумчиво молчал. Ульдрих начал что-то бурно рассказывать Кнурну, будто оправдываясь, время от времени показывая рукой на девушку.

В это время у мачты снова раздался отвратительный смех. На этот раз смех прервался внезапно: метательный топор Рогнара врезался в мачту рядом с ухом весельчака. Мачта издала протяжное гудение, а топор так и остался торчать, войдя наполовину в дерево.

Келли никогда раньше не ела сушёной рыбы, и от обилия непривычных запахов на корабле или от качки её стало немного мутить.

– Зачем же корабль портить! – возмутился один из великанов.

Вся команда замерла. Великаны недовольно «загудели».

– Хёвдинг! Хёвдинг! – пронеслось негромко среди толпы.

Всеобщее возмущение по поводу выходки Рогнара прервали тяжелые шаги и низкий басистый голос на деревянной лестнице. Огромный не только ростом, но и в плечах чужеземец в большом металлическом шлеме, обитом кожей и увенчанном парой чёрных рогов, грузно спускался вниз к разбушевавшимся сородичам.

Келли сразу поняла, что Хёвдинг был на корабле главным – больше никто не носил шлема с такими большими рогами и одежду, украшенную разноцветными длинношерстными мехами, разве только ещё… Рогнар.

Хёвдинг спустился на палубу, неспеша подошёл к треснувшей мачте и вытащил из неё топор, засунув его себе за пояс. Затем он медленно оглядел всех окружающих суровым взглядом.

– Зачем ему такие меха на одежде?! Ведь сейчас совсем не холодно, – недоумевала про себя Келли. И ведь действительно, палубу озаряли яркие лучи теплого летнего солнца.

Как только девушка об этом подумала, Хёвдинг указал на неё топором. Затем кивнул в сторону Ульдриха и Рогнара и махнул рукой, повелевая следовать за ним. От кого-то из великанов опять послышалось мерзкое хихиканье.

В помещении корабля, куда чужеземцы отвели Келли, царил полумрак. Небольшие овальные окна с такими же небольшими деревянными ставенками были открыты настежь, и дневной свет едва проникал сквозь них.

На деревянном столе у стены горела большая свеча. Она заливала воском почти треть стола и выглядела, как безлистное жёлтое деревце с обнажёнными корнями. Дощатые стены были обшиты шкурами животных: медведя, волка, рыжей лисы, а прямо над дверью возвышалась голова большого лося. Между его красивых ветвистых рогов, некогда очаровывавших лесных обитателей, теперь переплетались еле заметные нити белой паутины.

Хёвдинг присел на стул и, кряхтя, достал из-под стола большой деревянный сундук, обитый поблескивающими железными листами. Он поставил его на стол, чуть было не уронив свечу. При этом Келли ощутила, как под ногами дрогнул пол.

Тут Рогнар, пользуясь подходящим моментом, попытался было забрать свой топор у Хёвдинга, но после нескольких безуспешных попыток, насупившись, как обиженный ребенок, замер в стороне со скрещенными на груди руками. Хёвдинг одной рукой ощупывал со всех сторон сундук, что-то назидательно приговаривая себе под нос, а другой – слегка помахивал отобранным у Рогнара топором.

«Потерял – сам виноват!» – подумала Келли, глядя на Рогнара и улыбаясь.

Повозившись с навесным замком, предводитель великанов открыл-таки тяжелую деревянную крышку. Внутри лежали странные предметы, каких Келли никогда раньше не видела: кольца, цепочки, небольшие металлические диски светло-жёлтого цвета. Все они ярко переливались и играли в отблесках свечи на столе. Подойдя ближе, девушка заметила, что в некоторых кольцах были уже знакомые ей разноцветные камешки, только очень маленькие. Некоторые были прозрачные, как слеза, другие – алые, как закат, третьи – зеленые, как весенняя листва.

– И где они нашли такие?! – Келли потянулась было рукой к колечку с зеленым камнем, чтобы поближе рассмотреть его, но Хёвдинг перехватил её руку и прищурил глаза. Он поднял из сундука желтый металлический диск размером с перепелиное яйцо и показал его пленнице. Затем он что-то у неё спросил и снова показал диск.

После недолгой паузы великану стало ясно, что его слова не понятны туземке. Тогда он достал с полки на стене берестяной свиток и развернул его на столе.

Это была карта, по которой легко можно было узнать море с волнами, границы скалистых берегов, леса и поляны. У самого берега на ней была нарисована голова того самого животного, деревянную копию которой Келли видела на носу корабля великанов.

– Хмм-хнур-ныр-хмым, – только и смогла разобрать Келли из того, что говорил ей Хёвдинг, когда показывал топором на карту. Подбросив желтый металлический диск в воздух, он поймал его ртом и выплюнул обратно в сундук. Затем предводитель великанов протянул девушке перо чайки, чем-то испачканное на конце, и указал на карту таким вежливым, но настойчивым жестом, будто предлагал гостье отведать невидимое блюдо, стоящее на столе. Он даже отошел от девушки в сторону, чтобы не мешать ей думать. Великан был уверен, что туземка исполнит его просьбу.

Лица чужеземцев сияли улыбками, но Келли была хмурой, как дождливый день.

– Что еще за фокусы! – взорвалась вдруг Келли. – Лучше бы дали поесть чего-нибудь!

Девушка очень устала. Ей вдруг очень захотелось домой, к родителям, к своему брату Ингри, в свой родной дом.

Взглянув на карту, Келли дотронулась кончиком пера до нарисованной головы морского чудовища и тут же оставила на ней жирную кляксу. Чужеземцы, стоя у двери, тихо перебросились между собой парой непонятных фраз. Вторая клякса пришлась на палец художницы, и она улыбнулась.

– Как здорово! – подумала Келли и ловко изобразила красивые ресницы вокруг глаз чудовища.

– Хм-хыр-фур-мфыр! – проворчал подошедший к столу Хёвдинг.

Он стал размахивать руками, показывая то на сундук, то на карту. Всем своим видом он выражал крайнее недовольство. Рогнар подошёл к нему и, положив руку на его огромное плечо, что-то сказал тихим спокойным голосом. Келли стало очень страшно, ведь она не знала, чего все эти великаны хотят от неё.

Прошёл день. Чужеземцы заперли пленницу в тёмной каюте корабля. Они зажигали свечу только тогда, когда приносили девушке пищу. Пресная ката и вода на обед казались ей очень вкусным лакомством. Вместе с кашей чужеземцы каждый раз давали кусок хлеба, которым Келли делилась с маленьким серым зверьком, скребущимся где-то в углу и появляющимся лишь в полной темноте. Впрочем, Келли легко могла разглядеть зверька даже в полной темноте. Он был серым, напоминал мышь, только крупнее, и не боялся брать куски прямо из рук девушки.