– Что ты делаешь?! – разом возмущаются пикты. Они будто жужжат и злобно смотрят на неё. А между тем из разломанного улья не вылетают пчелы, как это было бы в обычном случае. Вместо этого из него выходит на двух задних лапках, прихрамывая, огромная, с локоть взрослого пикта, пчела. Она повисает на отломанном крае своего домика и прыгает вниз. Затем пчела подлетает к Келли и что-то говорит, показывая в сторону моря. Девочка плохо её слышит: всё вокруг неожиданно наполняется громким разноголосым жужжанием. Пикты превращаются в пчёл и разлетаются по окрестностям. Резко темнеет, и дует холодный сырой ветер. Веет осенней прохладой, моросит дождь. Келли безнадёжно смотрит вокруг в надежде увидеть хоть кого-нибудь из своей семьи. Тут вдруг большая пчела впивается Келли в пятку. Резкая щекочущая боль заставляет девушку вздрогнуть и проснуться.

Мама и папа стояли около её кровати и улыбались.

– Мы пощекотали тебя за пятку, потому что ты звала нас во сне. Мы не знали, что ты такая пугливая.

Все рассмеялись.

Келли посмотрела на родителей с лёгкой укоризной, как будто они были её непослушными детьми, и облегченно вздохнула.

Вечерело. За окном в дрожащих потоках теплого летнего ветра все еще виднелся закат. Взрослые готовились лечь спать, а молодежь уже собиралась на дальней поляне.

Ингри, брат Келли, долго, но тщетно уговаривал сестру пойти с ним на поляну и спеть, как она умеет, вместе с друзьями. Девушка размышляла над своим сном и наконец решила поделиться с ним с родителями, зайдя в комнату.

– Мама, ты еще не спишь? – Келли села на край родительской кровати. – Я хочу у тебя кое-что спросить.

– Спрашивай, дочка, – мягким мелодичным голосом сказала мама.

– А пчелы не против, что мы берем у них мед?

Мать Келли привстала с кровати и посмотрела на дочь с выражением человека, который дает хлеб бедняку, а тот говорит, что не любит мучное.

– В какой-то степени не против… Наш народ уже много столетий пользуется дарами пчёл. Мы охраняем их ульи от хищников, медведей. Можно брать мёд, только немного, в меру, но нельзя ломать пчелиные дома.

– Но ведь совсем не ломать их не получается, да?

– В какой-то степени да, а в какой-то и нет! Пчелы не в обиде на нас. Есть поверье, что они даже могут предупреждать о надвигающейся опасности. Ещё мой прадед об этом рассказывал, когда я была такой, как ты. Ну, всё, ложись спать, уже поздно.

И тут мама зевнула, отвернулась к храпящему у стенки папе и накрылась одеялом.

Келли же совсем расхотелось спать. Она открыла окно и стала смотреть на лес, такой высокий и красивый, такой знакомый и родной ей лес.

Девушка-пикт была очень зоркой и могла в кромешной темноте различать небольшие предметы даже очень-очень далеко.

Вскоре из окна повеяло ночной прохладой, и Келли хотела было уже закрыть соломенные ставни, как заметила вдалеке на опушке двоих очень высоких незнакомых людей. Они шли по луговой траве и то и дело размахивали руками, поворачиваясь друг к другу. Келли встревожилась, но решила не будить родителей. Она прикрыла окно, оставив небольшую щель, через которую настороженно продолжала наблюдать за незнакомцами. Ей никогда раньше не приходилось встречать людей такого большого роста.

Приглядевшись, девушка заметила, что незнакомцы были в странной темной одежде, напоминающей кожу. Плечи и пояс одного из них украшали лисьи и волчьи меха. В руках эти люди держали удивительные предметы из металла, напоминающие лесные палки, какими ощупывают траву перед собой, чтобы проверить, нет ли там ямки или змеи. Еще она разглядела у них большие нелепые деревянные тарелки с рукоятью на внутренней стороне.

– Великаны! – подумала Келли. – А дед когда-то рассказывал, что у них рога есть на голове!

Незнакомцы высокого роста говорили вдалеке на каком-то непонятном языке таким грубыми и неприятными гаркающими голосами, что Келли казалось, будто они ссорятся между собой.

Девушка бесшумно закрыла окно. Она не верила своим глазам, ведь ей всегда твердили, что великаны живут только в сказках и легендах, которые рассказывают детям на ночь. И только дедушка однажды поведал, что когда-то давно они приходили в наши края, и что великанов нужно опасаться, ведь когда-нибудь своей земли им покажется мало… Но Келли почему-то не боялась их ни тогда, ни теперь.

Двое высоких людей шли вдоль опушки леса. Келли выскользнула из дома и решила проследить за ними, оставаясь на достаточно большом расстоянии, чтобы быть незамеченной. Мало-помалу в лесу становилось все темнее, последние отблески вечерней зари едва подсвечивали небо. Слабо веял прохладный ночной ветерок.

Будто лесной зверь, Келли незаметно, как тень, пробиралась сквозь высокую лесную траву. Невысокая, худенькая и очень шустрая. Эти качества были необходимы пиктам для лазания по деревьям и добычи мёда.

Преследуя чужаков, она увидела в траве на своем пути большой муравейник. Хотя, возможно, для шедших впереди великанов он не показался таким уж большим, всегото-навсего до уровня их колена. Келли хотела пройти мимо, но заметила, что муравейник был наполовину разрушен: кто-то обвалил его верхушку и боковую часть. Взбудораженные муравьи уже носились взад-вперёд с веточками и листиками, сразу же приступив к длительному и трудному ремонту.

Девушка-пикт не боялась укусов ни муравьев, ни пчел. За долгое время жизни на лесной поляне её сородичи приспособились к яду этих насекомых и при укусе чувствовали лишь легкую щекотку.

– Варвары! – вырвалось у Келли. Она села на корточки рядом с муравейником и голыми руками стала сгребать иголки и обломки веток, заново собирая разрушенный лесной домик. Она горстями насыпала на его вершину сухие листья и землю. Муравьи ползали по рукам девушки, по её спине и шее, но ни разу не укусили ее. Насекомые будто знали, что Келли им помогает.

А великаны шли дальше своей дорогой и остановились лишь на краю поляны у большого раскидистого дуба, продолжая громко горланить на своем языке.

Один называл другого Ульдрих, а тот его – Рогнар. Человек, имя которого было Ульдрих, устало облокотился всей спиной на широкий ствол дерева и воткнул в землю рядом с правой ногой длинную плоскую стальную палку. Он что-то объяснял Рогнару, одной рукой опираясь на рукоять палки, а другой растерянно показывая в разные стороны. Рогнар задумчиво и немного отрешенно смотрел под ноги, скрестив руки на плечах. Затем он внезапно вынул из-за пояса топор и гневно метнул его в дуб, попав в ствол совсем рядом с головой Ульдриха. После этого оба великана застыли на несколько мгновений в тишине, не произнося ни слова. Затем Ульдрих сделал глоток из небольшой блестящей фляги и замер, прислушиваясь: со стороны поляны чуть слышно доносился звонкий детский голос и смех.

Келли заканчивала помогать муравьям. Она была довольна собой и уже собиралась догонять шедших впереди чужеземцев, как вдруг из самой верхушки муравейника показалась деревянная палочка с отверстиями по бокам. Её, словно брёвнышко, тащили на себе всего-то десятка три муравьев, медленно приближаясь к ногам Келли. Муравьи, будто договорившись, оставили ей свою ношу. То была деревянная дудочка, одна из тех, что делают пикты из коры тонких веток орешника или липы. Если правильно зажимать отверстия и дуть в неё, то получается мелодия, которая может заставить дикого зверя замереть, а птиц – слететься со всех окрестностей. Пикты часто собирались вместе просто, чтобы порадоваться переливающимся, как горный ручеек, звукам такого инструмента.

Дудочка выглядела не совсем новой. Засохшая древесная кора с отверстиями в один ряд, будто муфтой, покрывала деревянный стержень, срезанный наискосок.

Келли помнила, как дедушка давно-давно вытачивал ей такие. Он умел заговаривать дудочки на приманивание разных животных, птиц и бабочек, на веселье, на ветер и на дождь. Келли была тогда очень маленькой и не понимала, что делает её дедушка. Она играла то на одной, то на другой дудочке, и на поляну выходили разные животные.