— Bay! Обычную луну! — Задачей Фейзера было поддерживать дискуссию и вовлекать в нее присутствующих. — Вал, у вас есть что-нибудь добавить?

Почему эта женщина так застенчива? Не могли, что ли, ассистенты подобрать кого-нибудь побойчее?

— Ну… ладно. Сэр Чарльз, я почти созрела, чтобы принять вашу гипотезу о наличии у чужаков некой циклопической машины. Но откуда вы знаете, что она не спрятана в надежном месте? Или невидима? Или работает с расстояния тридцати световых лет?

Чарльз съел зубы на подобных спорах.

— У вас есть доказательства того, о чем вы говорите, Вал? Если нет, то и суда нет. Вообразить можно все что угодно. Способность к воображению вовсе не подразумевает, что продукт воображения существует на самом деле. Я могу вообразить единорога размером с гору, который питается исключительно лимонным шербетом и расписывает своим рогом небосвод виршами на этрусском — но это вовсе не означает, что такая зверюга действительно существует.

Он гордился развернутой метафорой, видя, что выбил почву из-под ног у фантастов. Фейзер сменил тему:

— Элвин, у вас был вопрос про телескопы Ремешков?

— Вер. Портупы использовали бол-телепы для наблюдения лун Юпа и после того, как заметили комету. Не увидели здровенную установку, крую вы собираетесь найти?

О Господи, стандартное заблуждение, распространенное Даже среди маститых ученых. Он слышал подобное сотню раз…

— На таком расстоянии, Элвин, приборы Ремешков способны различать детали размером до сотни ярдов.

Поверженный Харрис решил подобрать аргумент посолиднее:

— А как насчет ново интерферо…

— Интерферометра?

— Ага, этой штуко…

— Пока что новый интерферометр проверил только четыре процента поверхности Ганимеда. К тому времени, когда «Жаворонок» достигнет Юпитера, прибор сумеет просмотреть уже двадцать пять процентов. Ремешки надеются на удачу, я тоже, но пока, увы… Кроме того, на отображениях, полученных интерферометром, гипотетическая установка может оказаться размером не больше пятнышка. Мы уже собрали каталог таких пятен. Пока в нем 12942 ПТО — потенциальных целевых объектов. Они распределены по приоритетам командой опытных специалистов, которая и решит, какую стратегию использовать, как только мы будем готовы к запуску поисковых зондов.

Сэр Чарльз взглянул на часы в студии и начал подготовленный заранее спич:

— Основательная подготовка к непредвиденным трудностям в обозримом будущем принесет больше пользы, чем дикие предположения. Например, в течение рейса мы будем прослушивать весь диапазон радиоволн и, вероятно, установим связь с чужаками раньше, чем даже получим…

— А что, если чу не использ радио? — прервал Харрис. — Мы знаем, что они запро управляются с гравитацией, поче не использовать для связи гравиволны?

Дилетантизм.

— Мы рассматривали такую возможность в течение полугода. Целая команда космологов. И пришли к выводу: гравитационная связь не будет работать. Полоса частот слишком узка. Потребуется антенна размером с Солнечную систему.

Харрис пошел красными пятнами и даже перестал коверкать язык. Зато не выдержал его уникомп.

— Да как вы можете [БЛИП] быть уверены, когда понятия не имеете, каких высот технологии [БЛИП] достигли чужаки?

Возьми веревку и повесься, красавчик.

— Элвин, пожалуйста, успокойтесь, я согласен с вами. Именно поэтому «Жаворонок» должен провести соответствующие исследования. Люди вашей профессии ставят все с ног на голову. Я же — серьезный ученый и не делаю безумных выводов без достаточных на то оснований.

Часы показали, что до конца передачи несколько секунд.

— Но так поступает [БЛИП] Вселенная, Дэнсмор! С тех пор, как последний раз в физике сместился тип постановки пробле…

Микрофон Харриса отключили, и ведущий плавно перешел к следующему пункту, оставив сэра Чарльза Дэнсмура бесспорным победителем.

Критика приветствовала триумф рационализма над прожектерством почти так же, как и споры вокруг самых последних совершенно очаровательных суждений, типа каким образом Нострадамусу удалось напророчить прибытие кометы и похожа ли рефлексология чужаков на нашу собственную…

Сэр Чарльз не находил себе места от злости: вбухано пять триллионов долларов, затрачено два года на утомительное путешествие к самой большой планете Солнечной системы, большая часть года прошла впустую — чтобы в результате выяснять, что Клементайн и Харрис были правы.

Ульрих-Бенгстен раздраженно хмурился. Несмотря на тщательную подготовку, миссия неотвратимо приближалась к той стадии, когда все планы могут полететь к чертям и придется Начинать сначала. Политика просиживания штанов… как он это ненавидел!

Поток сообщений с Европы некоторое время служил эффективной дымовой завесой — настолько эффективной, что Даже политическое руководство было одурачено, — но дым быстро рассеялся, и все больше и больше стало заметно уязвимое место экспедиции: комета летела по прежней траектории, а контакт с чужаками не продвинулся ни на йоту. Не нужно быть гением, чтобы увидеть, что сотни технических подробностей относительно аномалий в радиодиапазоне Юпитера не стоили выеденного яйца.

В дополнение ко всему какой-то идиот из Багдада поднял на высоту пяти сотен футов Часы Судного Дня, отсчитывавшие в обратном порядке время до Нулевой Отметки… Проклятые СМИ показывали их ежевечерне перед основным блоком последних известий.

Пришло время переоценки ценностей. Согласно последнему сеансу видеосвязи, специалисты «Жаворонка» спешно готовили зонды для запуска к лунам Юпитера, даже самым маленьким. Вдруг любовным гнездышком чужаков окажется одна из скальных глыб?

Заместитель генсекретаря ненавидел импровизировать. Ему стал ненавистен даже собственный офис. Повсюду валялись документы. Те, кто предсказывал, будто появление компьютеров устранит бумажную волокиту, уподобились троглодиту, который с умным видом рассуждал, что огонь опасен и никогда не будет использован. Экстранет был настолько непредсказуем, что каждый важный документ подготавливался на изолированном от сети компьютере и распечатывался на бумаге. Сохранялась старая надежная бумага дольше, чем магнитные носители, к тому же ее проще и безопаснее складировать.