Чтобы не множить информацию попусту, следовало определить, какая информация важна. Без знания современной теории информации можно оценить количество информации, но отнюдь не ее качество. В данный момент Ульрих-Бенгтсен просматривал материалы для доклада на тему «Отсутствие ответа на стимуляцию отраженным светом от артефактов». Документы были подобраны коллективом из… Господи, трех десятков специалистов из так называемого Макнамаровского института прикладных знаний ксенотехнологии.

Вот и резюме…

Насколько он смог продраться сквозь мудреную тарабарщину, исследователями было установлено, что колесник среагировал на световые сигналы — факт, ставший очевидным в ходе расследования деятельности Пруденс Одинго не без помощи лазерной указки сэра Чарльза. Целая дюжина команд пыталась декодировать оптический «язык» колесников… Безуспешно. Правда, они выяснили, что, если лазерный луч отражался от обычного стеклянного зеркала, колесники не отвечали вообще, зато если использовалось зеркало, поверхность которого представляла собой идеально отполированную поверхность из платины, они реагировали.

Как это, черт побери, поможет миссии СРЮП?!

Выйдя из себя, Ульрих-Бенгтсен разодрал резюме пополам и швырнул в мусорную корзину. Проклятые яйцеголовые, не способны здраво взглянуть на мир!.. Потом успокоился, достал из корзины клочки и соединил их. Ладно, посмотрим, стоит ли продолжать финансирование, или лучше поддержать тех, кто умнее распорядится средствами.

По заведенному для себя правилу сэр Чарльз держался в стороне от повседневной рутины, но распределять работу среди подчиненных становилось все труднее и труднее. Его постоянно мучил вопрос, а не пропустил ли он что-то важное? А еще он прекрасно понимал, чья голова полетит первой, если начнут рубить головы; правда, теперь это не имело значения. Если доблестные СРЮП не справятся с заданием, то от любимой Федерации египтологии не останется и мокрого места.

К своему удивлению, маститый археолог нашел, что отставка не слишком его заботит даже в том случае, если проблема кометы будет успешно решена. Тогда сэр Чарльз спросил себя, что же его заботит на самом деле. Не получив ясного ответа, он проследовал в Операционный Центр, где на него никто не обратил внимания. Насколько можно было судить со стороны, каждый выполнял поставленную задачу со знанием дела и с энтузиазмом, которого и следовало ожидать в данных обстоятельствах. Хотя радиомониторы были настроены на непрерывный поиск малейших признаков искусственного сигнала уже больше года — как перед прибытием экспедиции на Европу, так и после, — компьютеры по-прежнему внимательно просматривали по десять тысяч частот ежесекундно.

В состоянии, близком к нервному истощению, Чарльз Дэнсмур, набродившись по накрытому пластиком полу, обосновался на пневмостуле перед маленьким плоскопленочным экраном и притворился, будто размышляет о своем. Трюк не сработал, но смена оценила сам факт появления шефа. Старик явно размагнитился. Большинство людей в его положении забились бы в свою нору. Но старина Чарльз не из таковских, чего уж там говорить!..

День был похож на любой другой. Судорожная активность и ноль результатов. Множество попыток прослушивания и никаких сигналов.

Подвел даже Юпитер, хотя гигант излучал радиоволны более интенсивно, чем любая планета Солнечной системы, за исключением разве что Земли. Отличие между ним и родиной человечества заключалось в том, что радиоизлучение Юпитера было естественным — пережиток неудачной попытки стать звездой, — в то время, как Земля на всех частотах транслировала, главным образом, модулированные сигналы, которые при подробном анализе оказывались показом ток-шоу, новостей, порнографии и спортивных состязаний. Сигналы же, испускаемые Юпитером, при подробном анализе оказывались помехами. Если чужаки и использовали радиосвязь, то они разговаривали на хаотичном языке кристаллов и вероятностей. Не просматривалось никакой структуры, никакой корреляции, никакого семантического содержания.

Земные ученые узнали много нового о физике мезосферы Юпитера, о тончайших, почти невидимых кольцах и плазменном торе, который связывал ее с Ио, но о чужаках — ничего. Единственным признаком органической жизни, который все же нашли ученые, была половина оболочки диатомеи. Фредди Санессон обнаружила ее на камне, который она исследовала под электронным микроскопом. Микроводоросль являлась точной копией земной диатомеи — в том не было никаких сомнений, и все потому, что оттуда она и проникла в мезосферу. Санессон клялась и божилась, что крохотная частичка флоры не могла быть захвачена экипажем с Земли, но это не укладывалось ни в какие рамки. Наверняка кто-то пронес эту кремнийорганическую водоросль на «Жаворонок» на костюме или с багажом; конечно же, подобный промах не стали афишировать.

Сэр Чарльз включил уникомп и решил поразвлечься с анализаторами спектра и наборами программ дифференциальных уравнений для фазовых траекторий. Он извлек несколько красноречивых сегментов шума типа 1/f и опубликованное доказательство броуновского движения статистически вычисленного эффекта Зеемана для ионов кальция в магнитном поле полюса Юпитера, однако никакого эквивалента местных Н-лошников не обнаружил.

«Сейчас я мог бы нежиться под солнцем на лоне девственной природы Виргинских островов в компании откровенно недевственных островитянок. Или потягивать шампанское на воздушном шаре, огибающем пик Нанга Парбат. Или наблюдать крикет по спортивному каналу с банкой охлажденного пива на подлокотнике… Вместо этого мне чудовищно повезло, и теперь я по уши погряз в самом безумном, самом отчаянном проекте, когда-либо предпринятом человечеством, и до настоящего времени большинство неудач…»

Его вернул в реальность гвалт, внезапно начавшийся в Операционном Центре. Люди тыкали пальцами в экраны, показывая что-то друг другу.

Сэр Чарльз посмотрел на свой собственный экран, пытаясь понять, что привлекло их внимание. Ему не хотелось спрашивать, чтобы не выглядеть дураком. Вроде все как обычно. Но у него не хватало опыта. Он поднялся со стула, вытянул ноги так, чтобы носки башмаков на липучках сцепились с ковровым покрытием, покачиваясь и издавая шорох разрыва при каждом Шаге, подошел к ближайшему терминалу.