Увеличивающийся поток эмигрантов потребовал расширения масштабов деятельности Бюро. В ряде городов Европы открылись новые консульства Израиля, во многие страны были направлены эмиссары для поддержания контактов с еврейскими организациями. В Советский Союз стали направляться письма в поддержку евреев, а также литература на иврите, предметы религиозного обихода и т. п.

Выезжавшие в Советский Союз иностранные евреи получали от израильских дипломатов подробный инструктаж о том, что надо и что не надо делать в СССР. Им говорили, с кем из евреев можно встречаться, а кого стоит избегать, как вести себя в случае задержания властями.

Леванон и Хофи, разумеется, знали, что тайная израильская агентура всегда принимала участие в решении проблем диаспоры, но Бегин хотел еще больше повысить ее роль.

Израиль рассматривал себя в качестве естественного национального дома для всего еврейского народа, убежищем для каждого еврея или еврейки, кем бы они ни являлись. Это была совершенно четкая идеологическая установка, служившая краеугольным, камнем сионизма с момента его зарождения.

За этой доктриной стоит немалый момент национального своекорыстия. Окруженный враждебными арабскими государствами Израиль, в силу демографического фактора, нуждался в притоке иммигрантов. Они служили не только в качестве резерва живой силы, но и для оправдания самого существования Израиля. В силу этого Израиль считал себя обязанным оказывать помощь всем евреям и еврейским общинам, которые в этом нуждались. Это чувство ответственности наиболее сильно проявляется в специальных службах. Когда Израиль считает, что существует еврейская проблема, разведывательное сообщество Израиля становится «всееврейской разведывательной службой».

Официальная политика Израиля заключалась в том, что для защиты зарубежных еврейских общин, а также для привлечения иммигрантов в Израиль должны были использоваться все средства. Это предпочтительно было делать открыто и легальными средствами. Там же, где это было невозможно или не давало результата, сионистские организации и само Государство Израиль не останавливались перед применением нелегальных средств и методов. Такая стратегия была положена в основу деятельности «Алии- Бет», и она реализовывалась в массовых акциях по вывозу евреев из Йемена, Ирака и стран советского блока в первые годы существования Израиля.

Бегин полностью поддерживал работу «Бюро связей», но предпочитал более открытую и наступательную линию той, которую до сих пор проводило Бюро. Новому премьеру хотелось массовых митингов и петиций с требованиями свободы для советских евреев. Это был уже тот период 1970-х годов, когда с ухудшением отношений Соединенных Штатов с брежневским Кремлем число еврейских эмигрантов сокращалось.

Были также сложности и в отношениях Бюро с зарубежными еврейскими организациями, работавшими в том же направлении. В 1980 году энергичные молодые еврейские активисты посещали молодежные клубы в северной части Лондона в поисках добровольцев, которые могли бы поехать в Советский Союз. На призывы ответило около сотни молодых британцев в возрасте от 17 до 22 лет. Добровольцев направляли в одно неприметное агентство путешествий, предоставлявшее дешевые авиабилеты в Россию и снабжавшее путешественников книгами на иврите, пластинками и аудиокассетами, которые надо было доставить в Россию.

Родители легкомысленных британских путешественников были совсем не в восторге от того, что их детей превращали в шпионов-любителей. Они заявляли решительные протесты израильскому посольству в Лондоне, которое переадресовывало их Леванону. Ответы Леванона их не удовлетворяли: «Не вмешивайтесь в это. Вас это не касается. Мы знаем, что делаем».

Британские организации, выступавшие в поддержку советского еврейства, также выражали свое раздражение действиями израильтян. Все они работали ради одной цели и понимали, что Израиль накопил огромный объем информации о евреях и их нуждах, однако группы активистов за пределами Израиля были недовольны тем, что от них требовали финансировать поездки, о которых им не сообщали каких-либо подробностей.

После 10 лет пребывания Леванона на посту директора Бюро его сменил Иегуда Лапидот. Бегин, наконец, уступил требованию своих ближайших советников и назначил старого активиста партии «Ликуд» на весьма чувствительный участок тайной иммиграции. Лапидот, в отличие от Леванона и Авигура, не имел опыта работы в «еврейской разведке», но новый шеф Бюро был старым боевиком военной «Иргун», до получения Израилем независимости возглавляемой Бегином. Лапидот вместе с еще одним человеком нес ответственность за убийство в апреле 1948 года более 200 мирных жителей арабской деревни Деир-Ясин неподалеку от Иерусалима. Мировая общественность заклеймила это массовое убийство, но Бегин считал его вполне оправданной военной операцией. Вместо того, чтобы жить с клеймом преступника, Лапидот стал преуспевающим профессором биохимии Еврейского университета.

В дипломатическом и разведывательном истэблишменте Израиля многие не могли понять, почему не обладавший необходимым опытом Лапидот был назначен руководителем «Бюро связей». Однако между Лапидотом и Бегином было полное взаимопонимание. Работа Бюро активизировалась, и Лапидот с удовольствием выполнял пожелания Бегина о развертывании громкой публичной кампании в поддержку советского еврейства.

Бюро официально объявляло «узником Сиона» каждого советского еврея, который активно выступал с пропагандой идей сионизма, еврейской культуры и подвергался за это аресту. Израиль проводил четкое разграничение между простыми евреями, выступавшими в защиту прав человека, и активными сионистами, которые расплачивались за свою любовь к Израилю.

В тех случаях, когда официально признанные «узники Сиона» имели родственников за границей, им организовывали поездки по многим странам мира для встреч с видными политическими деятелями и представителями прессы с целью вовлечения их в кампанию за эмиграцию советских евреев. Израильское правительство через «Бюро связей» или Общественный совет по делам советского еврейства оплачивало все расходы.

Даже самый известный советский «узник Сиона» Анатолий (Натан) Щаранский на первых порах не мог претендовать на этот титул. Он был арестован в конце 1970-х годов по обвинению в шпионаже в пользу ЦРУ, и его считали просто активистом в сфере борьбы за права человека. И только потом ему удалось привлечь к себе внимание как к сионисту и стать символом согласованной еврейско-израильской борьбы за право советских евреев на эмиграцию. Сам Щаранский приехал в Израиль в 1986 году после освобождения в обмен на арестованных на Западе советских агентов.

Накал этой борьбы стал спадать к 1985 году, с появлением на политической арене Михаила Горбачева с его политикой гласности. По некоторым оценкам, в тот период из Советского Союза желали выехать около 500 тыс. евреев, и Горбачев им не препятствовал.

Давление со стороны арабских стран и угрозы террористов заставляли Израиль держать в секрете точное число иммигрантов и маршруты, по которым они прибывали. «Бюро связей» через израильских дипломатов в Москве тщательно планировало эмиграцию. Безопасность авиарейсов, перевозивших эмигрантов, обеспечивала «Шин Бет».

Эта новая волна эмигрантов вновь привлекла внимание к старой проблеме, которая беспокоила «Шин Бет» в 1950-х годах: боязнь того, что Советский Союз использует канал эмиграции для вывода в Израиль и другие страны Запада своей агентуры.

Использование этого канала было подтверждено старшим офицером КГБ Джирквеловым, который бежал на Запад. В 1981 году он рассказал допрашивавшим его англичанам, что советская тайная полиция внимательно изучала списки потенциальных эмигрантов в поисках кандидатов на роль шпионов. Некоторых вербовали сразу и приказывали тотчас же по прибытии в Израиль выходить на связь с советской разведкой. Другим позволяли обжиться, и лишь через несколько лет с ними могли вступить в контакт их советские хозяева. Для работы на этом направлении КГБ даже создал специальный департамент, который занимался вербовкой агентов, их подготовкой и практическим использованием… Однако вскоре Кремль понял, что, оказавшись в Израиле, многие агенты отказывались работать на КГБ и вообще прекращали связь.