В общем, я собой была очень довольна, сегодня вымоталась еще больше, чем вчера, все мышцы гудели, но было очень здорово!

Взглянув на время, Эрик сказал:

— Все, два часа прошли. Как ты?

— Отлично! Наши тренировки — это просто спасение для меня.

— А я все хотел спросить, — начал он, как и вчера усаживаясь на маты, — Почему ты отказываешься от такого простого способа сброса энергии?

Я тоже забралась к нему, облокотилась на стену, и, подтянув колени к животу, задумалась, как бы ему объяснить

— Понимаешь, меня так воспитали, что секс с незнакомым человеком — это плохо и стыдно.

— Хорошо, а вот Адам, к примеру? Вы же знакомы.

Я усмехнулась:

— Да, с Адамом знакомы, конечно, но это самый крайний вариант. Я себя уважать просто перестану.

— Но почему? Я не понимаю. У нас секс — это естественный процесс, если двое встретились и симпатизируют друг другу, то все в порядке.

— У нас тоже так бывает. И секс с почти незнакомыми людьми тоже бывает. Просто для меня это не приемлемо. Меня так воспитали, что сначала нужно познакомиться поближе, повстречаться хоть немного, и только потом уже секс, и с тем человеком, с которым я бы хотела продолжить отношения. Такое восприятие не у всех в нашем мире. Многие относятся к этому легче и проще. Но я — нет. И секс с Адамом… я же знаю, что это просто действие лекарства, а не я сама хочу этого. И мне это не нравится. Я хочу сама выбирать себе мужчину, а не под действием гормонов.

— Как странно у вас все, — задумчиво произнес Эрик.

— Это не у нас, это именно у меня.

— Хм, у нас все отношения между мужчиной и женщиной — это только секс.

— А как же встречаться? Жениться? — я была удивлена такими откровениями. Раньше как-то не задумывалась об этих вопросах относительно лирейцев.

— Жениться? Это как? — вопросительно взглянул на меня Эрик.

— Нууу… это создавать семью, жить вместе…

— А, ну когда приходит срок для рождения детей, тогда да. И мужчина и женщина готовятся к этому, а потом создают семью и все вместе растят ребенка. Дети у нас очень редки и ценны. Поэтому к выбору партнера относятся очень щепетильно.

Его ответ меня удивил. Я попробовала в памяти найти информацию по этому вопросу, но было пусто. Видимо, РУ не считает нужным знать подобное.

Поэтому, с еще большим интересом, я повернулась к Эрику:

— Расскажи поподробнее. Почему дети редки, когда приходит срок для рождения, как готовятся мужчины и женщины? А то нам такое не загружали, а мне было бы интересно знать про социальное устройство Лиреи.

Эрик ненадолго задумался, как бы подбирая слова и начал:

— Ты должна знать, что у Лиреи натянутые отношения с соседним государством.

Я согласно кивнула, да, это нам загрузили.

— Так вот, это сейчас они такие, а двести лет назад была война. Наши противники применили химическое оружие, нацеленное на уничтожение нашей страны. Но действие у этого оружия, было специфическим. Все мужчины и женщины стали бесплодными. Наши военные, тут же распылили это же вещество над вражеской территорией, и у них произошло тоже самое.

И вот тут уже Правительства задумались над тем, что же натворили. Заключили временное перемирие, которое сохраняется до сих пор. Наказали виновных, но проблему надо было как-то решать. Ученые наших стран объединились и стали искать выход. Полностью излечить людей не удалось, причем это оружие, сказалось на гормональном фоне населения, и так, что это передается по наследству. Но ученые нашли выход, что при определенном лечении, которое длится год, как мужчины, так и женщины могут зачать ребенка. Правительство, чтобы сохранить численность населения издало приказ, по которому при достижении определенного возраста, мужчины и женщины должны пройти это лечение и родить ребенка. Через десять лет вся процедура повторяется снова и должен появиться второй. Поскольку у нас не принято просто так создавать семьи, то люди, при достижении указанного возраста, начинают лечение, и потом, из базы данных выбирают устраивающие их по разным параметрам партнера, и только потом создают семью и рожают детей.

У меня возникло миллион вопросов:

— И в каком возрасте вы обязаны рожать детей? И закон разрешает рожать только двоих? Нельзя одного? Или троих?

— Максимальный возраст для рождения первого ребенка — это шестьдесят лет.

Как то сразу вспомнилось, что Эрику пятьдесят, и про себя вздохнула, уфф, ему еще десять лет, значит жениться в ближайшее время не должен.

Тем временем, Эрик продолжал:

— Соответственно, второго рожать надо в семьдесят. По поводу количества детей, тут все разнится. Палмеи обязаны родить двоих детей, можно и больше, но ни в коем случае, не меньше. Лирды же не хотят уменьшение численности обслуживающего персонала. Для самих лирдов все не так строго: хотя бы одного ребенка пара родить должна, если два, то хорошо, ну а трех, лирды никогда не рожают, им это просто не нужно. И с созданием семьи все тоже не одинаково. По закону, мужчины и женщины создавая семью, чтобы растить ребенка, обязаны его вырастить, живя вместе и ведя совместный быт. Наши психологи выяснили, что на детях положительно сказывается наличие полной семьи. Палмеи соблюдают этот закон. Даже когда дети вырастут, у палмеев же их обязательно двое, они обычно сохраняют семьи. Лирды — же это особенный класс. С одной стороны, закон они слушаются, с другой, для них всегда есть поблажки и исключения. Поэтому лирды далеко не всегда остаются в паре, пока ребенок не вырастет.

Мы немного помолчали, я, переваривая информацию, а Эрик задумался о чем-то своем.

— Эрик, давно хотела спросить. Ты ведь родом из палмеев?

Эрик удивленно на меня взглянул, а лицо, будто окаменело. Блин, ну что ж я дура то такая, все испортила, сейчас вот замкнется и все…Я попыталась сгладить ситуацию, внутренне уловив, что ему неприятна эта тема:

— Я просто случайно слышала, в тот день, когда Адама избили, как курсант это говорил. Но если тебе неприятно, давай поговорим о чем-нибудь другом…

— Все нормально, — но голос был глухим, и он как будто отгородился от меня, Да, я — урожденный палмей.

— Эрик, извини, что затронула эту тему, давай ты мне еще расскажешь о вашем быте?

Он грустно усмехнулся:

— Да давай уж продолжу раз начал. Все равно об этом все знают. Так что от того, что узнаешь и ты, ничего не изменится.

И смотря прямо перед собой, продолжил:

— Родился я в обычной семье палмеев, мать работала служанкой у одного очень хорошего человека, его звали Руон, отец в его же доме был мастером на все руки, тут почини, тут прибей… Ты же знаешь, что палмей может стать лирдом только в одном случае, отслужив в армии?

Я согласно кивнула.

— К слову сказать, палмеев просто так в армию тоже не берут, они должны пройти перед этим какое-либо боевое обучение, или стрелять хорошо, или уметь драться, и формой физической должны обладать хорошей. Обычному ребенку палмея практически не доступны платные секции, или тренажерные залы. Но у Руона дети выросли и забыли про него, и к нам с сестрой он относился очень хорошо.

Тут губы Эрика растянулись в грустной улыбке:

— Да, у меня есть сестра, младшая, Лиона. Я давно ее не видел, из-за службы, но надеюсь скоро смогу к ним приехать. Так вот, Руон, когда я был еще совсем мелким, оплачивал мне секции, я стрелял, занимался на тренажерах, ходил на несколько видов боевых искусств. Я учился практически круглосуточно, потому что знал — это мой единственный шанс. Когда мы подросли, Руон отдал нас в специальную школу для палмеев и обедневших лирдов. Есть и такие, правда их мало, и дети лирдов там учатся самые запущенные или брошенные родителями. Да, среди лирдов бывает и такое. Зато смешанная школа для палмея — это очень престижно. Все равно, что обезьяну отдадут учиться в университет с людьми.

И опять горькая усмешка.

— В общем, все было хорошо, пока Руон не умер, все-таки он был старым человеком. В его доме объявился внук и стал всем заправлять. Тут жизнь всех обитателей дома резко изменилась. Внук, его зовут Трион, был сволочью и алкоголиком. Он относился к палмеям, как к вещам, и упивался своей властью. Почти каждый вечер, насиловал служанок, молоденьких девушек, мать не трогал, она была для него старовата, но избить мог за любую мелочь или просто в плохом настроении. Над женщинами ему просто нравилось издеваться, а вот на мужчинах — палмеях он не ограничивал себя. У нас одно из страшнейших преступлений для пламея — это поднять руку на лирда, и не важно при каких обстоятельствах, даже при самозащите.