Эрик за считанные секунды осмотрел место драки, и вызвал помощь из санчасти. Здоровяк стоял и с вызовом смотрел на куратора. Видимо, даже присутствие преподавателя не охладило его пыл. Эрик взглянул на него и приказал:

— Через десять минут в моем кабинете. Выполнять!.

Однако, здоровяк, сплюнув кровь из разбитой губы, ага, значит Адам успел его еще разок приложить:

— Вы еще слишком недавно были палмеем, товарищ преподаватель — с издевкой произнес он, — Чтобы забыть, как уважительно нужно обращаться к чистокровному лирду.

Вот это новость. Значит Эрик урожденный палмей, а как, интересно, он стал лирдом? Вроде бы что-то такое я помнила, что для этого нужно отслужить в армии. Но его же еще и преподавателем взяли. Странно это все.

Эрик уже было собравшийся уходить и сопровождать Адама до санчасти вместе с прибывшими санитарами и врачом, резко развернулся к говорившему. Посмотрел ему в глаза и неожиданно провел боевой прием, сделав подсечку ногой и ударив рукой в горло здоровяку. Первые удары бугай парировал, но теперь его уже целенаправленно избивали, пропустив несколько ударов, он свалился с ног.

Эрик обошел его и с издевкой произнес:

— Ооо, и это наш третий курс, не знаем элементарных правил блокировки, — подошел с одной стороны и сломал руку курсанту, тот сдавленно зашипел сквозь зубы.

Эрик стал снова его обходить и продолжил:

— Мне не понятно как тебя вообще сюда учиться взяли, Крон, раньше я думал, что ты просто дурак и нарушил прямой приказ о том, что иномиряне неприкосновенны. Я бы просто применил прилюдное наказание, чтобы и другим неповадно было и все. А ты оказывается дурак в квадрате, потому что оскорбил преподавателя, — Эрик подошел с другой стороны, захватил руку здоровяка и сломал ему вторую кисть, тот, кого назвали Крон, уже не шипел, а стонал в голос. — Как ты понимаешь я не мог этого оставить, и теперь, у тебя сломано пять ребер и две руки и все это за минуту с небольшим. Теперь я еще и вижу, что как специалист Разведывательного Управления ты абсолютно ничего не стоишь. Я подам рапорт о твоем отчислении.

И отряхнув руки, Эрик вышел из круга. Все это было проделано в абсолютной тишине, никто из присутствующих курсантов, которые наблюдали за боем, не произнес ни слова.

Я в ужасе стояла и смотрела на это все. Страх за Адама, потом ужас от такой неприкрытой жестокости, меня откровенно трясло, и слезы катились из глаз. Эрик подошел ко мне и произнес:

— Зайдите в мой кабинет. Сейчас.

Еще несколько секунд назад это был как будто другой человек, холодный, жестокий, когда он смотрел на здоровяка было только презрение и руки он ему ломал лишь с легкой усмешкой на губах. А сейчас это был нормальный Эрик, достаточно веселый и ироничный мужчина, во взгляде которого раньше я не замечала даже толику раздражения на нашу непутевость.

Я посмотрела по сторонам, ища Эльзу, оказывается она стояла рядом, вцепившись в мой рукав, а я этого даже не заметила. Ее тоже всю трясло. Вот это сходили пообедали.

— Пойдем, Эль, — потянула я ее за руку, в сторону нашего корпуса, куда уже ушел куратор. — Нам сказано к нему зайти.

— Карин, я не хочу, я боюсь. Ты видела, что он с ним сделал?

— Эль, а ты видела, что этот Крон сделал с Адамом? — разозлилась я. — Пусть это было достаточно жестоко, но он того заслужил, мне его ни капельки не жалко. К тому же, если бы куратор не поставил его на место, на нас продолжали бы нападать, да и прилюдно оскорбив преподавателя, он должен был знать, что получит отпор. Эрику нужно было подтвердить свой авторитет. — Я вытерла одной рукой слезы, а второй продолжала тащить Элю за собой. Та продолжала шмыгать носом, но все равно шла.

Сверившись с картой, я нашла кабинет Эрика, он находился в нашем же корпусе только на первом этаже, недалеко от спортзала. Постучав и дождавшись приглашения, мы вошли внутрь.

Кабинет был небольшой, обставлен в строгом стиле, сразу видно, казенное учреждение, вид имел какой-то не обитаемый, такое ощущение, что хозяин редко сюда заходит.

Все стены, как и в жилых комнатах, обиты непонятным серым металлом, посередине стоит большой стол серого цвета, за ним кресло, в котором расположился Эрик. На столе вертикально размещен черный прямоугольник, мне пришло в голову сравнение, с нашими плоскими мониторами, только не было видно, ни клавиатуры, ни мышки. По другую сторону стола находились два жестких стула, слева у стены размещался диван, а справа шкаф для бумаг. Вот и вся обстановка.

Когда мы вошли, Эрик указал нам на стулья. Усевшись, я взглянула на него уже без прежнего ужаса. Положив руки на стол, Эрик произнес:

— Карин, я хотел сказать молодец, что ты так быстро сообразила меня вызвать. Адама бы конечно не убили, но еще пара минут и повреждений было бы гораздо больше. Я очень надеялся, что этого не случится, как показала практика, зря. По поводу Адама не волнуйтесь, мне уже сообщили из санчасти о его состоянии, сломано пару ребер и нога. Отбиты внутренние органы, но это все ерунда. У нас в санчасти есть специальные медицинские модули для лечения и более страшных ран или травм. Там происходит восстановление на клеточном уровне, завра с утра он будет как новенький.

— А можно будет его навестить? — спросила я, несмотря на слова Эрика, на сердце лежал камень из-за волнения об Адаме.

— Да, конечно. Сначала вы все-таки сходите пообедать, а потом на своем занятии я вас отведу в санчасть. — ответил Эрик, грустно посмотрев на меня. Все-таки нам повезло с куратором, мало того, что относится к нам по-человечески, а не как к заморским диковинкам, так еще и видно, что переживает из-за Адама.

Тем временем он продолжал:

— Поскольку не допускал подобное развитие событий, а это случилось, а я несу за вас ответственность, то решил принять меры по обеспечению вашей безопасности. — Он открыл длинную коробочку и достал оттуда два простых колечка, выложил их на стол перед нами. — Вот, наденьте их на безымянный палец.

Я протянула руку и взяла одно из колец, обычный ободок, без рисунков и камней, сделан из металла, похожего на серебро. Надев на палец, почувствовала, что оно плотно его обхватило, подстраиваясь под нужный размер. Эля проделала тоже самое. Я, ожидая объяснений, подняла глаза на Эрика.

— Эти кольца улавливают ваше сердцебиение, в случае сильного волнения или испуга частота сердечного ритма меняется, и я сразу об этом узнаю, кроме того, вы всегда будете отмечены на моей карте базы. Т. е. если у вас что-то случается и позвонить мне возможности не будет, я всегда сам буду в курсе и смогу вовремя прийти на помощь.

— Но ведь пульс учащается не только при волнении или испуге, — спросила я, — На тренировках тоже, получается, что у вас будет каждый раз срабатывать оповещение?.

— Нет, дело в том, что нас учили распознавать по сердечному ритму эмоции человека. Если вы во время тренировки сильно испугаетесь, то да, я об этом узнаю, если просто будете активно заниматься, то и я буду в курсе, что все в порядке. А теперь, девочки, идите-ка обедать, сегодняшние занятия еще никто не отменял.

Без Адама идти в столовую было откровенно страшно, но выбора не было. Взяв себя в руки, мы шли по дороге между корпусами с независимым видом и безразличным выражением на лице, хотя на душе было очень погано после происшествия, да и откровенно страшно, несмотря на предпринятые Эриком, меры безопасности. Случись чего, пока он до нас доберется, убить может и не убьют, но покалечить могут знатно. А я вдруг поняла, что буду очень стараться стать тем специалистом, которого РУ хочет получить. И не только потому, что это будет статус, зарпалата и множество привилегий, но и банально потому, что смогу в любой ситуации постоять за себя.

Обед прошел спокойно, если можно так сказать, под постоянным переглядываниями и перешептываниями, мы быстро проглотили свои порции и отправились к Эрику на занятия.