– Всё хорошо? – спросил Влад, целуя её в макушку.

– Замечательно, – уныло улыбнулась она, задержав его около себя.

Она обхватила руками его узкие вельветовые бёдра и прижалась щекой к пульсирующему животу. Взбалмошный музыкант дерзко овладел её маленьким осторожным сердцем, стал эталоном мужского совершенства; она была влюблена в его тело, в его творчество, в его мысли, в его муз и тайных бесов. Она хотела стать его маленькой игрушкой, амулетом, который он мог положить в карман и всегда носить с собой.

– Хочешь печенья? – прервал её горестные размышления божественный баритон.

Она отрицательно покачала головой.

Они допили чай в торопливом молчании и сговорчивом переглядывании.

Маргарита Аркадьевна ещё утром уехала вместе с мужем на дачу (эталон постсоветской действительности) до завтрашнего вечера. Дома никого кроме понимающего Стаса. Влад предложил Дашеньке экскурсию по своей комнате. Экскурсия была непродолжительной. Даша бегло осмотрела небольшую комнатку с двумя аккуратно заправленными кроватями вдоль стен, желтовато-кремовыми шторами, тумбочкой и узким шкафом в углу около двери. Влад пристально разглядывал свою Джульетту, и его красноречивый взгляд лучом похотливого безумия прожигал её насквозь. Зеленоглазая Неферия предусмотрительно потребовала телефон.

– Мамочка, – невинно-добродетельно пропела она в трубку, робким взглядом изучая тёмную фигуру Влада в свете солнечного окна, – я сегодня ночую у Стаськи.

Ворчливое согласие было получено. Влад выдернул телефонный шнур из розетки и закрыл дверь комнаты на ключ.

– По-моему, ваши отношения развиваются слишком бурно, – с лёгкой плотоядной завистью сказала Настёна, по привычке высовываясь в окно для традиционного перекура.

– Может быть, – пробормотала Дарья, с трудом подавив позыв к зевоте. Она с ногами залезла на диван в цветах и устроила тяжелую голову на согнутой руке.

– Вот-вот, – торжествующе усмехнулась Настя, подняв вверх указательный палец. – По ночам надо спать, а не заниматься чёрт знает чем.

Дарья не ответила. Поплотнее запахнув на себе коротенький ситцевый халатик, она блаженно полуприкрыла тяжёлые веки и вытянула во всю длину гладкие блестящие ноги. Настёна докурила, щелчком отправила смердящий окурок в недолгий полёт и села рядом с подругой.

– Ну, и как он? – с любопытством спросила Настя, заерзав от нетерпения на месте.

– Восхитительно, – улыбнулась Дарья, прищёлкнув языком.

– И это всё, что ты можешь мне сказать? – жаждущая откровений Настенька потормошила вялую подругу. – Влад, наверное, очень сильный и выносливый человек, раз уж смог после вчерашней бойни восстановиться и всю ночь напролёт ублажать мою дорогушу, – Настёна потрепала подругу по сонной щеке. – Ну, давай, давай рассказывай, – поторопила смуглянка. – Проведи со мной просветительную беседу, займись ликбезом, а то вдруг мы с Санечкой тоже решимся впасть в любовное неистовство, а я возьму и оплошаю.

– Не знаю, что тебе сказать, – хрипловатым голосом ответила Дарья, лениво потягиваясь. – Мне так сейчас легко и спокойно, ничего не хочется делать, даже разговаривать.

– А куда же вы дели Стаса? – не унималась любопытная Настёна, наивно проигнорировав намёк подруги на подразумеваемый конец разговора.

– Он спал в комнате родителей, а мы – в их некогда детской. Похоже, я была первой девушкой, так бесцеремонно оставшейся у них ночевать.

– Представляю, чего он там наслушался, – усмехнулась Настя, хлопнув ладошкой по смуглой щёчке. – Бедный мальчик, у него, наверное, слюнки потекли.

– И не только, – хихикнула Дарья и уже серьёзно добавила: – Мы старались не шуметь.

– Несчастные, – фыркнула Настя и рассмеялась. – Какие лишения, какие лимиты!

– Не язви. Тебе не идёт. И прекрати завидовать, ты от зависти дурнеешь.

Настя запустила в подругу диванной подушкой из розовато-коричневого плюша. Дарья ловко поймала её и положила себе под голову.

– Мне нужно собираться, – лениво сказала Дашенька, удобнее устраиваясь на диване. – Скоро подъедет Влад. Он стащил у отца ключи от машины и теперь хочет покатать меня по городу.

– Уже отделяетесь от нас? – лукавый взгляд Настеньки из-под хищных бровей испытующе пробежался по Дашиному лицу.

– Ты против?

– Да нет, – жеманно махнула рукой Настя. – Мне так даже лучше. Будет больше возможностей спровоцировать Санечку на пошлость.

– Как он, кстати, после вчерашнего? – запоздало поинтересовалась Дарья.

– Думаю, что уже отошел. Мы с ним немного поцапались из-за этого инцидента, – неохотно призналась девушка. – Видите ли, его гордость была задета, когда мы с тобой вмешались в их мужские разборки, – Настенька удручённо покачала головой. – Вспыльчивый он у меня до жути. Ну, ничего, потом всё-таки успокоился.

– И вы долго примирялись в страстных поцелуях и объятиях, – торжественно завершила проницательная Дарья.

– Ну да, – смущённо протянула Настя, заливаясь мягким розовым светом.

– Я бы посоветовала тебе быть с ними поосторожнее, не дай бог, он тебя обманет.

– Он, конечно, ветреный, – согласилась Настя. – Но, думаю, он попался на мой крючок, – самодовольно подытожила она. – А если ещё он получит от меня то, из-за чего ему иногда приходится поглядывать на других баб, то тогда он от меня точно никуда не денется.

Дарья неодобрительно покачала головой, но предпочла золото молчания сомнительному серебру умной речи. Да и что толку что-либо говорить? Дарья лучше других знала, насколько упряма её подруга, и если уж эта чёрная королева что решила, то непременно сделает. Поэтому от нравоучительных лекций Дашутка воздержалась, однако же не смогла окончательно спрятать своё недовольство под покровом притворно-равнодушного молчания.

Уловив во взгляде подруги сдержанный протест и лёгкую досаду, Настя мрачно засопела. Ей было прекрасно известно необоснованно жесткое мнение подруги о её Санечке. Возникшая в первый же день знакомства осторожная неприязнь между Сашком и Дарьей сохранялась и теперь. Но пока всех всё устраивало, и никто ничего не собирался менять. Пока чёрный Зверь успешно таился в эфире и терпеливо ждал удобного случая.

Дарья впала в мечтательную задумчивость, уплыла на алых парусах в своё беспечное вчера, выскочив из осязаемой действительности. Настя в очередной раз потрепала её по колену, призывая вернуться на землю. Дарья вздрогнула и посмотрела на подругу.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Настенька. – Ты должна быть теперь довольной и счастливой, а не выглядеть такой убийственно поникшей.

– Да ерунда, – отмахнулась Даша. – Просто мне кажется, что я втюрилась, серьёзно и надолго. Честное слово, Стаська. И это ужасно.

– Почему же? – улыбнулась Настя.

– Людям не нравится ошибаться, я не исключение.

– Ну что ты, – Настя обняла подругу за плечи. – Влад – хороший парень. В него вполне можно влюбиться.

– Знаю, но я боюсь, что превращусь в настоящую тряпку и буду стелиться ему под ноги. Понимаешь? – Дарья развела руки в стороны и посмотрела перед собой, будто увидела что-то грандиозное и теперь описывала это, роясь в своих воспоминаниях. – Я смотрю на его руки, плечи, глаза, волосы, и я понимаю, что это то, что мне нужно. Что нужно именно мне, только мне, и именно это, а не что-то другое. Я люблю его лицо, его голос, даже ямочку на его подбородке. Я его знаю чуть больше недели, а уже думать ни о чём не могу. И это страшно, Стаська, на самом деле страшно.

– На самом деле это – любовь, деточка, – философски заметила Настя, приправив своё торжественное умозаключение снисходительной улыбкой. – Того и гляди, ты скоро выскочишь замуж.

– Только не это, – рассмеялась Дарья, протестующе замахав руками. – Не хватало ещё загубить свою молодость.

– Ну-ну, – тоном строгой учительницы сказала Настя. – Могу тебя обрадовать, когда Влад на тебя смотрит, глазки у него светятся, а это что-то да значит, – Настя погладила подругу по голове и с чувством сказала: – Выкинь всю чушь из головы, живи сегодняшним днём.