– Ну да, ну да, – пробормотала с деланным безразличием бдительная Настёна. – До него тебе совершенно нет никакого дела, и с ним ты просто пытаешься убить излишек времени. И, разумеется, – она приложила маленькую ручку к пышной груди, – если вдруг ты увидишь его на улице в сопровождении какой-нибудь прелестной девочки, ты, конечно же, ты не заревнуешь и с доброй дружеской улыбкой его поприветствуешь, – Настя с равнодушным видом принялась разглядывать свои кроваво-красные ноготки, исподтишка наблюдая за реакцией подруги.

Реакция последовала незамедлительно. Дашутка вспыхнула бенгальским огнём, посмотрела на своё пылающее лицо в зеркальной поверхности и, застыдившись, покраснела ещё больше.

– Ну, что с тобой такое? – ласково спросила Настенька, окинув подругу заботливым, по-матерински участливым взглядом. – Почему ты засмущалась, почему нахмурилась? Разве я сказала что-то не то?

Даша накрыла пылающие щёки прохладными руками и, слегка пошаркивая обутыми ногами, прошлась по комнате к дивану. Осторожно опустившись на него, она мрачно поинтересовалась:

– Как ты считаешь, у нас с ним что-нибудь получится?

– Смотря, что ты под этим подразумеваешь, – рассудительно ответила Настёна, глазами, полными дружеского участия, воззрившись на Дарью.

– Я хочу влюбить его в себя.

– Интересно, как ты собираешься это сделать, если вы ещё даже по-настоящему не целовались.

О неудачном поцелуе, внезапно оборвавшемся от неожиданного грохота, Настеньке уже было доложено со всеми животрепещущими подробностями. Настя ликовала. Дело, похоже, сдвигалось с мёртвой точки и начинало попахивать сентиментальным романом. Интуиция подсказывала Настеньке, что её благонравная подруга запуталась в липкой, ловко расставленной паутине Влада-охотника, и теперь бедняжка мечется, силится вырваться, но вместо этого ещё больше в его мягкой шёлковой нити путается.

Настенька погладила её, задумчивую и удручённую, по светлым дымчатым волосам и тут же, спохватившись, посмотрела на настенные часы.

– Надо торопиться. Мы опаздываем. Наши кавалеры, наверное, уже заждались.

Дарья вяло кивнула в знак согласия и нехотя поднялась. Девушки набросили на себя лёгкие курточки, подхватили сумки и двинулись в путь. Добравшись до назначенного места, подруги растерянно переглянулись: ни Влада, ни Сашки не было. Их привычный дворик для свиданий был хладнокровно безлюден и мёртв. Настенька осмотрелась по сторонам и с досадой притопнула.

– Что за ерунда такая! – в сердцах воскликнула она. – Опоздали всего-то на двадцать минут! Неужели эти отморозки решили нас кинуть?

– А может, они дурачатся? – неуверенно предположила Дарья, внутреннее ощущая себя безмерно несчастной, обиженной и обсмеянной. – Может, они решили отомстить нам за наши предыдущие опоздания и теперь прячутся где-нибудь за углом дома, исподтишка наблюдают, довольно посмеиваются?

– Глупая забава, – сердито заметила Настя. – Но если ты окажешься права, и эти два охламона на самом деле над нами потешаются… – Настенька потрясла в воздухе грозным кулачком. – Крылышки я им немножко пообламываю, – завершила она своё эмоциональное обещание, зловеще сверкнув пылающими глазами в неизвестность.

Вспыльчивая Настя неотвратимо закипала, рассеянная Даша суетливо беспокоилась. Однако же ей хватило ума принять мудрое решение (на это милая ведьмочка всегда была готова – принимать рациональные и благоразумные решения) и предложила устроить нервно-успокоительный перекур.

Настенька тихонько и беззлобно материлась (сквернословить дивная Цирцея умела залихватски); чертыхнувшись в последний раз (контрольный), она приняла предложение подруги и жестом увлекла её со двора в мрачное, захламлённое придворовое захолустье. Спрятавшись от посторонних глаз, девушки закопошились в своих сумках, но не успели они достать сигареты, как до их ушей долетели бессвязные восклицания нецензурного характера, и в хрипловатом мужском хоре, девушки сумели различить знакомый баритон и не менее знакомый тенор.

– Влад! – тихим испуганным шепотом сказала Дарья, застывая и прислушиваясь.

– Санечка! – почти одновременно с подругой воскликнула Настя и тоже отчего-то испугалась.

Моментально забыв обо всём на свете, любопытные студенточки, осторожно крадучись, усиленно напрягая свой слух, пошли на звук загадочной брани.

Долго идти не пришлось. Картина вопиющей вседозволенности, локального Армагеддона и одновременно Судного дня предстала перед их изумлёнными глазами буквально через десять метров мусора и призаборных благовоний. В адской куче, резво копошащейся среди этих жилищно-бытовых отходов, девушки не без труда сумели узнать своих богоподобных музыкантов. Вонь, кровь, смрад, матерщина, угрозы и звуки глухих ударов; девушки в истерическом припадке, шок и паралич одновременно. Руки Настеньки сжались в маленькие бойкие кулачки, и дух воинственной амазонки воспылал в её трепетных недрах. Даша ощутила лёгкое головокружение и привкус крови во рту. Захотелось прилечь и прикинуться спящей.

Нагромождение живых взбелененных мужских тел было поглощено процессом мордобития и поэтому неслучайных свидетельниц своих бесчинств не замечало. «Чужих» было шестеро, судя по количеству незнакомых спин. «Свои» им заметно и решительно уступали, но не сдавались и стойко подставляли свои чудесные крепкие тела под неистовый массаж шести пар не менее крепких рук.

Дашенька уже, было, собралась падать в обморок, когда боевой клич ретивой амазонки пронзил колыхающийся воздух.

– А-а! – завопила Настя и, размахивая миниатюрной сумочкой, понеслась отбивать у врагов своего ненаглядного Санечку.

Дарья машинально бросилась вслед за подругой, не задумываясь о том, что и они с Настеной свободно могут получить по морде (пардон, здесь речь идет, конечно же, о нежных девичьих личиках).

Знали бы эти наивные доверчивые дурочки из-за чего (а точнее из-за кого) весь этот сыр-бор. Знали бы они, в чём причина агрессии хулиганов, сами бы помогли им разделаться с порочными музыкантами и ещё больше раздавить их в этой помоечной дряни. История была до банального смешна и прозаична, своими корнями уходила в недалёкое прошлое и была постыдно связана с шустрыми и шельмоватыми сестричками-близняшками. К этой повести они не имеют никакого отношения, и дальнейшая жизнь главных героев этой истории никогда больше с этими маленькими гарпиями не пересекалась. И всё-таки расскажу кое-что о них, раз уж представился такой случай.

Обворожительная Элеонора, славная дурочка, недалёкая, но изворотливая бестия, и её однояйцовая сестрица Эльвира, дотошная, прилипчивая, хитроватая гарпия, в первый же день знакомства с полубогами– полудьяволами Сашком и Владом прочно поделили их между собой и приписали к своей неотчуждаемой собственности. Хитроумная ласковая Норочка немедленно запустила свои ядовитые иглы в Сашка. Будучи нетребовательной, покладистой дьяволицей, она вошла в его жизненный обиход и прочно там засела (чего уж тут греха таить, любвеобильный Александр не собирался портить с ней отношения и рассчитывал попридержать лучезарную кокотку в качестве запасного и весьма гостеприимного аэродрома). Пробивная Элечка тяжёлых и путаных путей не любила и давила на Влада всеми своими неуравновешенными порывами и сластолюбием (её фирменные методы уже были описаны ранее). Дав маленькой востроносой хищнице отворот-поворот, Влад автоматически обрёк себя на месть. Девочка нашла себе нового любовника и поведала ему некую таинственную историю о любовнике предыдущем. Суть этой истории неясна, да и несущественна, главное, что Элечка достигла своей цели – подняла нынешнего хахаля против его предшественника. С молчаливого согласия сестры упомянула и Сашка, которому тоже не мешало бы задать по первое число. Манёвр удался, бунт был поднят.

Настенька лихо орудовала сумочкой и ногой целилась в чей-нибудь вражеский пах. Боевая команда антихристов на долю секунды растерялась и оторопела, позволив отдышаться проигрывающей стороне. Настя с боевым кличем набросилась на одного из верзил, направившего свой волосатый кулак в сторону поднимающегося на ноги Сашки, и изо всей силы ударила его сумочкой по обозлённому лицу, за что тут же была схвачена и едва не растерзана двумя его бдительными сотоварищами.