– Сейчас мы поможем вам вылезти, – сказал тот, кого называли Элебрилом, – только без глупостей и резких движений.

Кто-то запрыгнул внутрь повозки, и Валендил почувстыовал, как его подняли под руки и направили к выходу, гле его принял и спустил на землю другой человек. То же самое случилось и с его братьями. Все трое с трудом пытались сдерживать дрожь от волнения, когда их куда-то повели, а затем усадили на землю.

– Не волнуйтесь, – сказал толкавший Эленора человек, – мы просто дадим вам поесть. Все мы устали и проголодались после долгого пути, и вы, я думаю тоже.

– Тем более теперь вам нужно будет много есть, ведь в нашей армии нужны только крепкие новобранцы, – сказал предводитель отряда, вызвав громкий смех своих людей, который заставил все нуртро братьев похолодеть.

Мальчикам не оставалось ничего, кроме как сидеть, стараясь лишний раз не шевелиться, и прислушиваться к окружающим звукам.

Вот кто-то ломал ветки, потом послышались удары камня о камень, и через нескоьлко минут треск костра. За все это время пленившие братьев люди не обмолвились ни словом – возможно, догадались мальчики, не хотели обсуждать свои дела при чужаках.

Через полчаса до братьев донесся запах куриного бульона и каких-то резких пряностей.

– Вот, держите, – сказал Элебрил, раздавая Валендилу, Эленору и Урануилу миски с бульоном, но никто из братьев не смел попробовать их содержимое.

Тогда снова заговорил предводитель отряда:

– Ну же, ешьте! Поверьте, если бы мы хотели вас убить, то просто зарезали бы вас, но не стали бы переводить на отраву такого отменного цыпленка.

Эти слова и долгое голодание все же заставили братьев одного за другим поднести миски к губам и сделать по глотку. Вкус был просто замечательный! Странно пахнущая и не выращиваемая в Далеком трава давала бульону необычный кисло-сладкий привкус, и скоро мальчики с жадностью принялись за свои порции.

Через некоторое время, отряд стал собираться в путь, братьев снова усадили в повозку и Элебрил напослнедок прошептал им:

– Все будет хорошо. Скоро вы предстанете перед королем, и все закончится.

Повозка, сопроваждаемая воинами, тронулась в путь.

Ехали в тишине. Прошло больше часа. Братья уже почти смирились, их начинала одолевать усталость, наваливался сон, как вдруг повозка остановилась.

– Слышите? – спросил братьев Урануил.

– А что такое? Нет, не слышу, – не понял Валендил.

– В том то и дело, – объяснил брату Урануил, – птицы перестали петь, что-то случилось.

Снаружи, похоже, тоже заметили неладное: голоса стихли. Заржала лошадь. Послышался голос, как уже догадался Валендил командира, поймавшего его,

– Элебрил, что происходит?

– Пока не понял, – ответил тот.

Снова послышался властный голос командира,

– Марон, Дэймон, проверьте.

Две пары тяжелых ног стукнули по земле. Три брата сидели в повозке, до невозможности напрягая слух, пытаясь понять, что происходит снаружи. С полминуты все было тихо, как вдруг в один момент случилось столько разных событий, что Эленор, Валендил и Урануил не успели ничего осознать. Послышался треск дерева, затем громкий вопль, другой крик, кто-то отчаянно звал Марона, раздался еще один треск, снаружи послышался страшный шум, крики, звуки ударов стали о сталь, повозка покачнулась и упала на бок. Эленор прислонился к борту, но он оказался ужасно горячим, и поэтому он тут же отскочил, налетев на Урануила, оба упали. Они лежали, не смея пошевелиться, пока снаружи шел, казалось, жесточайший бой. Они не знали, как долго пролежали затаив дыхание, до тех пор, как шум схватки утих. Мальчики уже начали надеяться, что их никто не заметит, и они смогут сбежать, когда случилось то, что вмиг обрушило их надежды:

– Обыщите повозку, там кто-то есть, я их чую, – приказал холодный властный голос.

– Так точно, генерал Вирден, – ответил другой голос.

Кто-то подошел к повозке, судя по звуку, вытащил клинок из ножен и разрезал сукно, которое её обтягивало.

– Сэр, тут пленные, кхм…, дети.

– Дети? – переспросил Вирден,

– Tогда скорее вытаскивайте их.

И снова Валендила схватили за плечи, но на этот раз уже вывели из повозки. Снова кто-то извлек меч из ножен,

“Вот и конец”, – подумал Валендил, – “что ж, видимо судьба злодейка”

Взмах меча, и к своему удивлению, мальчик развел освобожденные руки. Ещё один взмах меча, и повязка слетела с лица, а в отвыкшие от света глаза ударили лучи желтого Аструса. Он стоял на лесной поляне, окруженный имперскими солдатами в кожаной броне, с металлическими пластинами на руках, ногах и груди. Забрала шлемов с драконьими крыльями были подняты, а изображение щупалец красовалось у всех на круглых металлических щитах. Ножны из красного зеркально отполированного материала висели на поясе каждого солдата, а за спинами виднелись железные трубки с головами разверзшего пасть дракона на конце. Рядом с Валендилом стояли его братья, руки у них тоже были развязаны, а повязки лежали у ног. Только сейчас Валендил заметил, что все вокруг было выжжено, обуглившиеся трупы людей и лошадей, оружие: луки, мечи и стрелы с красными перьями беспорядочно валялись на поляне.

– Так значит, эти мятежники решили еще и воровать детей, – пророкотал Вирден, – вам повезло, что они были невнимательны, а мы вовремя пришли вам на помощь; рассказывают много разных историй о том, что эти отребья делают с пленными, и от этих историй кровь стынет в жилах.

Воин окинул мальчиков холодным взглядом, а выражение его лица приобрело странный задумчивый вид – нижняя челюсть его выдвинулась вперед, а ноздри его раздулись словно бычьи.

– Вам повезло, – повторил Вирден, а затем обернулся к солдатам, – сажайте их на лошадей, не бросать же их тут… Гзарк, пристрой юнцов, – приказал он, обернувшись к своим людям.

Из строя вышел высокий солдат, с наплечниками в форме крыльев дракона.

– Идемте, – обратился он к братьям, – за мной.

И они, молча, повиновались.

Вдруг послышался треск веток – кто-то со всех ног мчался в сторону отряда. Вирден взялся за рукоять своей огромной секиры, висевшей за его спиной. Из чащи вылетел человек, в легких кожаных доспехах с гербом Империи на груди.

– А, это ты, – сказал Вирден, отпуская секиру, – ну что, какие новости?

– Генерал, они пересели на коней, и направились на юг, – отдышавшись, отчитался человек, – их уже не настигнуть.

– Тогда возвращаемся во дворец, – отдал приказ Вирден, и солдаты разошлись обратно в чащу.

Через пять минут они вернулись, ведя за собой лошадей. Гзарк вел двух коней, крепкого черного он передал Вирдену.

– Давайте, сюда, – снова обратился Гзарк к братьям.

Он усадил их позади трех имперских солдат, Вирден достал рог, протрубил в него, и всадники, построившись в колонну по три, поскакали прочь из леса.

Конный отряд покинул лес, и по приказу Вирдена перешел на галоп. Двое первых всадников подняли развивающиеся имперские стяги с изображением белой крепости и черного дракона с расправленными крыльями над ней. Они скакали среди зеленых полей, мимо проносились холмы, ручейки, и далекие фермы. Рассвет уже наступил и смесь ярко розового и голубого света освещали пейзаж с противоположных горизонтов, разгоняя ночные сумерки, всему вокруг необыкновенно насыщеный окрас. От этого контраста Урануилу казалось, что он находится внутри какой-то фантастической картины. Вот, они пролетели мимо нависающей над дорогой четырехэтажной таверны, за ней на поле паслось стадо овец. Всадники ускорились, и вскоре таверна вместе с окружающими ее полями исчезла за холмами. Аструс и Веструс уже поднялись над горизонтом, когда вокруг выросли скалистые холмы, и в некоторых местах, где падала тень от каменных отрогов, все еще было прохладно. Отряд скакал среди скал, ручьи стекали с их вершин, а ветер трепал имперские стяги. Неожиданно Эленор почувствовал, что всадники стали замедлять ход, хотя никакгого приказа к этому не было. Валендил и Урануил тоже начали оглядываться, и Эленор понял, что его братья подумали о том же самом. Впереди чернели громадины исполинских скал, что своими острыми пиками, казалось, пронзали само небо. Лошиди замедлили ход, и отряд вошел в ущелье – единсвенный вход в лабиринт из скал, в центре которого находилась столица Империи. Гулким эхом отзывался от гладких стен стук конских копыт по каменной дороге. На протяжении всего пути братья ломали голову: как всадники так уверенно двигались сквозь этот лабиринт безконечных поворотов и разветвлений, ведь запомнить столь сложный путь наизусть было бы поистене невозможно – все скалы выглядели одинаково, а дорога на всем своем протяжении оставалась идеально ровной, ниге не меняя своей ширины.