Сейчас его ответ был: «Понятия не имею».

Тяжело вздохнув, Марк подошел к двери Ники. Они договорились встретиться в шесть часов, но он пришел на полчаса раньше. «Что за черт». С учетом всего, что он сегодня обнаружил, ему было насрать, взбесится ли она из-за того, что он явился раньше. «Нет, это не вся правда». Марк солжет, если скажет, что не жаждет коснуться Ники, погрузиться в нее, словно шестилетний ребенок в ожидании рождественского утра. В объятиях девушки Салливан мог забыть – на несколько драгоценных мгновений – о ее обмане.

После быстрого стука Ники открыла дверь, одетая в шикарный синий корсет, который подчеркивал ее раскосые глаза и совершенно не скрывал твердые ягодки сосков. Крохотные стринги и полупрозрачные чулки – вызывающий наряд, пробудил его эрекцию. Шелковистая прядь волос выбилась из прически, соблазнительно расположившись в декольте. Марк начал потеть.

Вау, если он соберет в кулак всю силу воли, он сможет сегодня сдержаться и не сорвать с девушки одежду до того, как сможет поприветствовать ее.

— Привет. — Ее хриплый голос и страстная улыбка обратились прямиком к члену.

Они требовали: следуй за мной в спальню и давай займемся делом. Мужчина не собирался возражать.

Марк сглотнул, разрываясь между желанием спросить Ники о секретном файле и желанием уложить девушку на спину с широко раздвинутыми для него ногами.

Очевидно, ему придется выбирать… и быстро. Никакого соревнования, на самом деле. Не тогда, когда на одной чаше весов расследование и возможность засадить Бочелли за решетку, Марк не мог раскрыть карты так быстро.

— Привет. — Искушая судьбу, Марк погладил рукой изгиб ее талии, вниз к бедру и остановился на сладкой выпуклости попки. — Ты выглядишь аппетитно в этом оттенке синего, детка.

Девушка сверкнула порочной улыбкой:

— Рада, что у тебя на уме еда. Пойдем со мной...

Взяв мужчину за руку, Ники повернулась и повела его в спальню. Она перестелила кровать, заправив ту белыми атласными простынями. Свечи горели повсюду: на тумбочке, на комоде, на сундуке в углу. Рядом с телевизором около постели стоял поднос, на котором лежали фрукты и сладости, а также два бокала вина.

Когда Ники хотела соблазнить, она всё правильно делала.

— На тебе слишком много одежды, — поругала она.

Девушка сняла с него рубашку, скользнув теплыми ладонями по животу и груди. Ощущение ее ладошек на коже вызывало дрожь. Затем улыбнувшись, словно игривый котенок, она расстегнула его джинсы. Звук молнии соблазнительно прозвучал в тишине. Ники медленно провела костяшками пальцев по контуру налитого члена, скрытого бельем. Кончики пальцев обхватили чувствительную головку. Марк затаил дыхание и слегка застонал, удивляясь, как эта девушка смогла так чертовски быстро заполучить его – и как, черт возьми, он собирается сохранить разум достаточно долго, чтобы уберечь сердце.

— Голоден? — Ники послала ему нахальную усмешку, придавая вопросу двоякий смысл.

Марк ослепительно усмехнулся в ответ, несмотря на признаки усталости вокруг его красивых глаз:

— Что у тебя на уме?

«Боже, ему, что список нужен?»

— Накормить тебя до отвала, чтобы ты стал очень выносливым. Я почти уверена, что ты пропустил обед.

— Виновен.

— Сюда.

Ники потянулась назад и взяла свежую слойку с клубничной глазурью, покрытую сахарной пудрой. Она попробовала одну – достаточно, чтобы узнать, что за них можно умереть и что если они у нее войдут в привычку, то никакой одежды не хватит надолго.

Когда девушка поднесла сладость к скульптурному изгибу его губ, Марк широко открыл рот. О, она едва могла дождаться, когда он сделает это с ее сосками. Ники сжала бедра, чтобы облегчить резкую, внезапно возникшую от этих мыслей боль.

«Сначала еда, девочка! Накорми, а затем прыгай на его. Всё время задаюсь вопросом, если он любит тебя... Нет. Искоренить последнюю мысль. Это просто секс. Просто секс. Уверена, это не слишком сложно запомнить».

Положив тесто на его язык, Ники наблюдала, как Марк откусил кусочек. И застонал. Даже звук его удовольствия, казалось, безумно заводил ее. Не только в смысле возбуждения – хотя, если Марк в ближайшее время не вытащит ее из этих стрингов, то они промокнут насквозь, – но еще заводит в совершенно новом смысле. Какая-то часть Ники стремилась найти пятьдесят новых способов заставить этого мужчину улыбаться, или стонать, или продемонстрировать любое другое проявление счастья, которое она только сможет придумать. Словно особый подарок, который она хотела ему подарить... что-то, что заставит Марка радоваться каждому дню, пока он с ней.

«Опасная территория. Очень опасная».

Но когда мужчина слизнул сахарную пудру с пальцев девушки, она уже не могла вспомнить, почему это территория опасна.

— Очень сладко, детка. Но я думаю, что смогу найти кое-что еще слаще где-то здесь. — Он провел пальцем по выпуклости ее груди.

Ники прикусила губу, чтобы сдержать желание сорвать с него остатки одежды и предложить Марку всё, что он захочет. Но замкнутое выражение его лица тревожило девушку. Она не хотела ничего кроме, как облегчить то, что беспокоило мужчину, заменить смятение светом, который обычно льется из его гипнотических глаз.

— Клубники? — девушка поднесла ягоду к его рту.

Марк съел ее, казалось, оценивая вкус:

— Великолепно... но уверен, у тебя есть что-то повкуснее.

Палец проследил впадинку между грудей, опустился к животу, поиграл с колечком в пупке и едва касаясь скользнул к лобку. Призрачное прикосновение заставило Ники изнывать.

Сжав зубы, она продолжила дразнить его, дразнить их обоих:

— Вина?

Марк взял из ее руки бокал и осушил несколькими большими глотками, показав сексуально-напряженную шею – отчего девушке захотелось обрушить на него свой рот.

Вздохнув, мужчина отставил бокал в сторону:

— Прекрасно, но недостаточно. Сними одежду, Ники.

Девушка задержала дыхание. Она знала этот голос: тихий, но резонирующий стальной командой внутри ее тела. Марк был серьезен. И хотел, чтобы она подчинилась немедленно.

Глядя мужчине в глаза, в которых она могла потеряться, по меньшей мере, на полвека, Ники спустила с одного плеча лямку. Ее тело вспыхнуло, как неконтролируемый костер, когда жар в его взгляде поднялся на несколько градусов.

А затем в кармане его джинсов зазвонил телефон.

С проклятием выхватив аппарат, он посмотрел на номер звонящего. Марк снова выругался и нажал на кнопку:

— Сейчас очень неудачное время, приятель. Я вешаю трубку.

— Нет, — сказал голос на другом конце. — Дело в твоей сестре. Я оставил сообщение... Керри в больнице.

Ники стояла так близко, что не могла не услышать разговор.

Марк внезапно так сильно сжал телефон, что Ники испугалась, он его сломает. Все танцующие, соблазнительные огоньки из его глаз испарились. Девушка задержала дыхание, когда мужчина, словно оглушенный, сел на край кровати.

— Почему? Что произошло? Она пострадала?

— Эти чертовы схватки. Твоя будущая племянница решила появиться на свет раньше срока на шесть недель. Врачи боятся, что ее легкие не до конца сформировались. Мы здесь уже несколько часов. Они пытаются остановить роды у Керри... Но она... Блять. — Голос мужчины надломился. — У нее кровотечение.

— В какой больнице, Рейф? Я прилечу ближайшим рейсом.

— Всё закончится прежде, чем ты доберешься. Доктора... стараются. Но они подключили к ней так много трубок и мониторов, что она выглядит как пришелец. Проклятье, я... — он вздохнул, — я никогда в своей жизни так не волновался.

Сердце Марка почти остановилось. Хладнокровный, помешанный на контроле Рейф находился на грани слез.

— Я знаю. — «Черт, он тоже волнуется». Марк был в ужасе. Керри единственная семья, которая у него есть, и после всего, что она сделала, чтобы доказать его невиновность в растрате... «Боже, нет». — Я возвращаюсь в Нью-Йорк. Керри может говорить?

Рейф пропал на какое-то время, а затем вернулся: